Канеман никогда не забывал об этой встрече. Его семья выжила в оккупации и впоследствии репатриировалась в Израиль, где интерес Даниэля к человеческому поведению обернулся ученой степенью по психологии. После окончания Еврейского университета в Иерусалиме в 1954 году Канеман был призван на службу в Армию обороны Израиля. Поскольку у него было психологическое образование, ему предложили, чтобы он занялся оценкой кандидатов на курсы офицерской подготовки. Канеман согласился – и с этого момента наука о человеческом поведении изменилась навсегда.

Израильтяне разработали весьма наглядный тест для потенциальных офицеров. Кандидатов собирали в маленькие группы, одевали в форму без знаков различия и давали сложное задание – например, поднять лежащий на земле телефонный столб и передать его через двухметровую стену таким образом, чтобы столб не коснулся ни земли, ни стены. «Мы считали, – пишет Канеман, – что в такой стрессовой ситуации истинная натура солдат себя проявит, и мы сможем определить, кто из них станет хорошим лидером, а кто нет».

Но тест не работал. Канеман вспоминает:

Канеман описывает иллюзорную валидность как «чувство, что вы понимаете кого-то и можете предсказать его поведение», но позже это определение расширилось: «склонность человека рассматривать его собственные убеждения как реальность». Израильтяне были уверены, что тест с телефонным столбом поможет выявить истинный характер солдат, поэтому продолжали его использовать, невзирая на факт, что никакой корреляции между результатами теста и дальнейшей учебой на самом деле не существовало. Поиски ответа на вопрос о том, что именно породило эту иллюзию и почему люди так поддавались ее чарам, и стали предметом дальнейших исследований Канемана, полувековой одиссеей, которая навсегда изменила наши представления о том, как мы думаем. В том числе и как мы думаем об изобилии.

Одна из причин, по которым идею изобилия до сих пор так сложно принять, заключается в том, что мы живем в чрезвычайно неопределенном мире, а принятие решений в условиях неопределенности никогда не было простой задачей. Будь мир идеально рационален, мы могли бы каждый раз, когда нам предстоит сделать выбор, оценивать вероятность и полезность всех возможных последствий, а затем комбинировать их таким образом, чтобы принять оптимальное решение. Однако мы редко располагаем сразу всеми фактами, необходимыми для принятия правильного решения, и поэтому просто не можем предвидеть абсолютно все последствия. И даже если бы у нас были все нужные факты, мы не обладаем ни достаточной гибкостью темпоральной памяти, ни неврологическими способностями анализировать подобные объемы информации. По большей части наши решения основываются на ограниченной, часто ненадежной информации; к тому же на них влияют как внутренние ограничения (способность мозга обрабатывать информацию), так и внешние (временные рамки, в которых нам приходится принимать решения). Поэтому мы разработали подсознательную стратегию, помогающую решать проблемы в подобных ситуациях: мы полагаемся на эвристику, то есть совокупность приемов и эмпирических правил, которые позволяют нам упростить процесс принятия решений. Эвристическое поведение может проявляться в самых разных областях. В обучении визуальному восприятию мы используем видимость как способ оценить расстояние до объекта (чем более ясно мы видим предмет, тем он, вероятно, ближе к нам). В области социальной психологии мы эвристически оцениваем степень вероятности – например, вероятность того, что тот или иной голливудский актер нюхает кокаин. В поисках ответа на этот вопрос мозг первым делом обращается к своей «базе данных», в которой содержится информация обо всех известных ему скандалах с наркотиками в Голливуде. Это называется эвристикой доступности (то есть насколько доступны примеры для сравнения), и легкость доступа к той или иной информации становится существенным фактором в нашем суждении.

Как правило, эвристическое поведение – это совсем не плохо. Эвристика – эволюционное решение вечной проблемы ограниченности ментальных ресурсов. И в этом смысле она на протяжении уже очень длительного времени неоднократно помогала нам принимать наилучшие решения. Однако Канеман обнаружил, что есть определенные ситуации, в которых опора на эвристику приводит к тому, что он называет «серьезными и систематическими ошибками».

Возьмем, к примеру, видимость. В большинстве случаев эвристическая опора на этот критерий идеально работает для оценки расстояния от точки А до точки Б; однако в условиях плохой видимости, когда все контуры размыты, мы обнаруживаем склонность к преувеличению расстояния. То же самое происходит в обратном случае. Когда видимость хорошая и все предметы видны четко, мы делаем ошибку в другую сторону. «Таким образом, – пишут Канеман и психолог Еврейского университета Амос Тверски в своей работе 1974 года Judgment Under Uncertainty: Heuristics and Biases[85], – ориентация на видимость как показатель расстояния ведет к распространенному искажению».[86]

Наши распространенные искажения получили название когнитивных искажений, которые определяются как «паттерны отклонений в суждениях, которые происходят в определенных ситуациях». Исследователи составили довольно длинный список этих искажений, и весьма многие из них оказывают прямое влияние на нашу способность верить в возможность изобилия. Например, предвзятость подтверждения (confirmation bias) – это склонность подбирать или интерпретировать информацию таким образом, чтобы она подтверждала заранее составленное мнение, что часто ограничивает нашу способность воспринимать новую информацию и менять устоявшиеся (неправильные) взгляды. Это означает, в частности, что если вы сторонник гипотезы «Яма, в которой мы сидим, слишком глубока, чтобы из нее выбраться» (а следовательно, изобилие недостижимо), то любую информацию, которая подтверждает гипотезу, вы запомните, а факты, доказывающие противоположное, даже не будут зафиксированы сознанием.