Анна вошла, не без любопытства взглянув на Ирину. Личико узкое, глаза бледно-голубые, почти белые. Волосы русые, зализанные. В ней чувствовалась некая глуповатая инфантильность, пока она не прошла в спальню Ирины, куда была открыта дверь, и не положила малыша на кровать.

Грудь её была и впрямь выдающаяся – далеко. Но и вся фигура оказалась после родов и кормления чуть оплывшей.

– Располагайтесь, – сказала Ирина приветливо, – ванная справа от вас. У каждой спальни своя, так что можете искупаться одновременно, – сообщила она тоном радушной хозяйки. Так уж вышло, что самой ей коротать ночи придётся в гостиной. Не устраивать же сцену молодой мамаше, мол, забирайте своего ребёночка – и в холл. Про себя она эгоистично вздохнула. Но показывать недовольство не стала. Пошла на кухню. Сумки мужчины уже занесли в комнату Олега.

– Здравствуйте, добрая самаритянка, – комплимент со стороны «Отче» был весёлым и непринуждённым.

Олег вспомнил, что не назвал имён.

– Ирина. Макар, – он по очереди указал на обоих.

– Какие у вас… – застопорившись взглядом на глазах Ирины непроизвольно вырвалось у Макара, – шкафы на кухне красивые. По ним вы целый сад нарисовали, – чувствовалось, что начал он говорить про синие очи, но одернул себя: незнакомая женщина, может, у них что с сыном наметилось. Стушевался ловелас. Его нельзя было назвать старым. Лицо как из камня высеченное, глаза пронзительные, непонятного цвета и глубоко посаженные. Так представляла себе в детстве Ирина рыцарей-крестоносцев.

– Сама садик я садила, и не надо поливать, – отшутилась Ирина. – Это пока всё, что я успела сделать в доме после покупки. На счёт дома для вас мы договорились сегодня (или уже вчера, раз перевалило за полночь) о просмотре на двенадцать дня.

На кухню пришла явно побывавшая под душем Анна. Она выглядела измученной.

– Ну что, к столу?! – глядя на Макара спросила Ирина. – А то я наготовила – съесть без вашей помощи мы с Олегом не сможем.

– Я – как волк. Я – есть что я ем, – заявила Макар.

Анна же смущённо промямлила:

– Разве что салатик попробую.

Олег стал вынимать из холодильника чашку с салатом и тарелку с котлетами.

Женщины доброжелательно поглядывали друг на друга. Отец и сын словно насмотреться друг на друга не могли. Наверное, раньше, до этого разрыва, они в полной мере не знали, до какой степени любят друг друга. Оба люди критичные, остроумные. Таким и в голову не приходит на американский манер изъясняться в родственных чувствах. Вообще, как-то у нас не принято говорить родне объяснения в любви. Об этом очень ёмко написала в своё время в рассказе «Свои и чужие» королева русской сатиры Надежда Тэффи. Вкратце смысл рассказа – если чужой говорит, что простудился, – ему вежливо сочувствуют, если на простуду жалуется свой, то его ещё и обругают, что ходил без шарфа, да ещё добавят, что сам виноват.

За весь ужин они не произнесли ни слова. Потому что появление ребёнка требовало указания времени его рождения: кто этот малыш – сын Олегу или брат? И удастся ли это установить в принципе, даже генетический тест не обязательно внесёт полную ясность. Ведь во многом у них одни гены. Но разные фены.

Ирина расспрашивала Анну о смешных случаях с малышом. Молодая мать рассказывала весело, но на сленге. Было видно по теням на лице, что её слова-паразиты типа «в натуре», «легко», «по жизни» слегка раздражали обоих мужчин. Тени пробегали по их лицам. Словно Ирина была неким критиком, который как раз сейчас оценивает их родственницу. Нет, Аня явно не была деревенской или провинциальной девочкой. Скорее родом она из какого-нибудь пригорода Москвы, например Люберец. Её совершенная красота лица и тела немного упрощалась её словарным запасом, как у Эллочки Людоедки. Ну, может, чуть больше. Ирине молодая женщина нравилась. Похоже, Ваняткой она занималась страстно, читала разные книжки, как его развивать. Но её интерес к прочим делам намного снизился. К Макару она стала относиться с долей скепсиса, он уже не казался ей всесильным. Всё это Ирина поняла, когда она обронила в сторону гражданского (а может, и законного) мужа фразу:

– Не налегай на ужин, с твоим-то дырявым желудком.

В тоне сквозила не забота, а снисходительное указание на возраст, в котором муж уже нуждается в ограничениях. Лицо Макара слегка перекосило, но он промолчал. И Ирина подумала, что в психологическом плане иметь дело с более молодыми и здоровыми людьми, чем ты сам, чревато уколами по самолюбию. Даже когда они не говорят этого напрямую, то в некоторых фразах отсутствует то уважение, которое невольно сквозило, когда нынешние люди преклонных лет были в силе или у власти. Конечно, любые муж и жена через три года перестают друг перед другом «крутить рекламный ролик». Все маски уже сорваны. А если нет, то кто-то из них наверняка брачный аферист или законченный идеалист. Только эти два типа людей говорят партнерам только то, что те хотят услышать.

Впрочем, все эти мысли мелькали у Ирины в голове как бы между прочим. Ей было жаль, что отец ел молча. Магия его голоса не рассеялась, а укрепилась при встрече. И она решила взять инициативу на себя.

– Макар, вы хотели бы переночевать в комнате с сыном или туда перенести из моей спальни вашего Иванушку?

– Нет-нет, буду спать в комнате сына. Мы так долго не виделись.

– Тогда я на пару ночей перейду в гостиную на диван. Надеюсь, вы купите дом уже завтра.

– Ой, простите меня, это я перейду на диван, – Аня даже покраснела за свою невольную неловкость.

– Ну что вы, малышу тоже нужно место. Давайте сделаем из чего-то барьер. У меня есть материал для москитной сетки, её пока на окна не установили. Пойдёмте, примотаем его к спинкам кровати с одной стороны.

Но Макар тут же встал с места, уже стоя допивая чай из мяты.

– Что вы, тут нужна мужская сила. Сын, пойдём твоему сынишке обустраивать ночлег.

Поднявшийся было на ноги Олег от этого заявления буквально рухнул на стул обратно. То, что он был изумлён и растерян, читалось сразу. Но обрадовало ли его известие, что Ванюшка его сын? И поверил ли он в это.

Но отец протянул ему руку и помог подняться, улыбаясь заговорщицки.

– Да, я был бебиситтером не у сына, а у внука. И эту покупку дома я задумал, чтобы поселить молодую семью, – Макару нравился произведённый эффект. Видно, эту реплику он готовил тщательно. И не прогадал со временем.

Олег протянул отцу руку и встал. Они так и пошли в спальню Ирины не разжимая рук. Так, наверное, в детстве Макар тащил малыша Олежку в детский сад. Только теперь сын стал на голову выше отца.

Ирина тоже растерялась, но она ведь оказалась права на счёт того, что Макар привёз Аню, чтобы вернуть её сыну. Да ещё не одну.

Ирина посмотрела на Анну, её вся эта сцена растрогала. Но рада ли она тому, что случилось?

– Анечка, вы решили вернуться к Олегу? И как вы жили всё это время без него?