– Годов-то тебе сколько? – усмехнулась я. – А до сих пор все Пашка?

Он поднялся, поклонился и сказал с чувством:

– Рагужинский Павел Ильич.

– В каком полку служили? – спросила я.

– Чего? – Он тут же засмеялся. – Я заметил, ты с чувством юмора. Слушай, а ты не могла бы дать мне взаймы еще двести рублей?

– Что такого полезного для себя ты собираешься сделать на эти деньги?

– Ну… я еще не решил. Однако, когда в кармане есть хоть какая-то мелочь, чувствуешь себя намного лучше.

Я достала из кошелька тысячу и протянула ему:

– На. И исчезни. Навеки. Не то ментам сдам.

– Нет, мне столько не надо. Опять совесть замучает.

– Тогда просто проваливай.

– Знаешь, ты не очень доброжелательная девушка. Извини, но иногда ты мне напоминаешь моего сержанта в армии. Тот тоже был скор на расправу. И ни малейшего сочувствия.

– Тебе не сочувствие, тебе пинок нужен.

– Вот примерно так он и говорил. В конце концов, ты могла бы быть и поласковее, если уж я вернул тебе кошелек и занял-то всего сто рублей.

– Я тебя уже поблагодарила. Могу добавить, если хочешь.

– Слушай, а ты чем занимаешься в жизни?

– Переводами.

– Чем?

– Перевожу книги с английского и немецкого.

– Серьезно? Здорово. Я в школе тоже английский учил.

– Рада за тебя. Тебя проводить до двери или ты сам дорогу найдешь?

– Давай так. Ты накормишь меня ужином, а я забуду твою грубость и мой расквашенный нос. Тут рядом кафешка дешевая, я тебе обойдусь в сущие копейки. Очень кушать хочется. Помоги, а?

Я взяла куртку и кивнула:

– Хорошо, идем.

– Я верил: есть в тебе что-то доброе, светлое и отзывчивое.

Мы вышли из номера и направились по коридору к лифту.

– Кафешка через дорогу, – продолжал трещать он.

– Зачем нам кафешка? Так и быть, накормлю тебя в ресторане.

– В таком виде я не могу отправиться с дамой в ресторан. Забыл забрать из химчистки смокинг, так что в следующий раз.

– Следующего раза не будет.

– Ты разбиваешь мне сердце такими словами. Давай ты возьмешь меня за руку.

– Боишься хулиганов?

– Просто ты мне нравишься.

– Тебе нравятся девушки, которые бьют тебя по носу?

– Мне нравятся девушки, которые могут постоять за себя.

Кафе напротив выглядело вполне прилично. Мы устроились за столиком, покрытым скатертью в клетку, Пашка принялся изучать меню, а я за ним наблюдать. Когда он не скалил зубы, выглядел вполне разумным человеком. В какой-то момент я даже решила, что он может быть старше меня.

– Тебе сколько лет? – спросила я.

– Двадцать пять, – поднял он голову.

– Врешь, – сказала я скорее из вредности.

– Тогда двадцать семь. Подходит? А тебе сколько? Ладно, я сам отгадаю. Двадцать три. Нет, пожалуй, больше: ты совсем лишена романтизма.

В этот момент он вдруг уставился в окно, невольно поморщился и потерял интерес к разговору, хотя и продолжал что-то болтать.

– Это у меня от природы, – ответила я, пытаясь проследить его взгляд. За окном не было ничего интересного, если не считать темно-зеленого джипа, который замер на противоположной стороне улицы. Тут двери кафе распахнулись, и в зал вошел молодой человек внушительной комплекции, на мгновение задержав взгляд на моей особе. Он прошел к соседнему столику, официантка метнулась к нему, он попросил стакан минералки и заскучал.

Мой спутник заметно нервничал, хоть и продолжал расточать улыбки. Принесли заказ, он поспешно съел свой ужин, поглядывая то на джип, то на парня за соседним столом. На аппетите его нервозность никак не сказалась, но чувствовалось, что жизнь его в настоящий момент не радует.

Я отошла к бару взять чашку кофе, досадуя, что согласилась пойти с этим типом в кафе. Ясно, что заводить с ним знакомство не самая удачная идея, особенно сейчас. Любопытство любопытством, но и осторожность не помешает. Только я вернулась за столик, как Пашка заявил:

– Отлучусь на пару минут, если не возражаешь. – И скрылся в направлении туалета.

Минут двадцать я терпеливо ждала его возвращения, потом проверила кошелек. Он был на месте, и его содержимое тоже. Я могла расплатиться и уйти, забыв и думать об этом придурке, но все-таки было интересно, что он затеял. Поэтому я отправилась в туалет.

Здесь было всего две кабинки, мужская и женская. Дверь в мужскую была приоткрыта. Оглядевшись и никого не обнаружив в пределах видимости, я открыла дверь пошире. Кабинка пуста. Над умывальником открытое окно.

– Идиот, – констатировала я и вернулась за стол. Позвала официантку, чтобы расплатиться, и тут у меня зазвонил мобильный. Номер высветился незнакомый, зато голос я узнала сразу.

– Это я, – сказал Пашка, точно сделал мне подарок.

– Ты звонишь из туалета? – спросила я.

– У тебя еще одна попытка… Эй, послушай меня, я сейчас в Кировском переулке… Черт, ты не знаешь, где это. Короче, выйдешь из кафе и дойдешь до перекрестка, там свернешь налево, а потом опять налево в первый переулок. Увидишь церковь, а рядом пятиэтажный дом, войдешь в первый подъезд, код 125. Запомнишь? Жду.

– Жди, – ответила я ласково.

– А дождусь? – насторожился он.

– Вряд ли. Ты придурок и мне надоел.

– Я тебе кое-что покажу. И ты убедишься, что вовсе я не придурок. Я почти что гений.

– Рада за тебя.

– Светка, я серьезно…

– Насчет гения?

– Тот тип, что устроился рядом, все еще там?

Я на всякий случай оглянулась и ответила:

– Ага.

– И джип стоит?

– Все здесь, только тебя нет.

– Загадочно, – изрек он. – Ладно, разберемся. Давай сюда.

– Нашел дуру, – удивилась я.

– Светка, кончай, а? Сначала узнай, в чем дело, а потом язви.

– Не хочу я ничего знать, – упрямилась я, потому что в самом деле не хотела.

– Если выяснится, что я тебя зря из кафе выдернул, можешь въехать мне по носу еще раз.

– В этом можешь не сомневаться, – заверила я и вздохнула.

Стало ясно: я пойду в этот самый переулок, хотя сама не могла ответить, за каким чертом. Не иначе как из-за личного обаяния Пашки. Хоть он и выглядел абсолютным придурком, но что-то подсказывало мне, что он далеко не так прост.

В общем, я расплатилась и вышла из кафе. Не торопясь дошла до светофора на перекрестке, свернула, затем опять свернула и оказалась в нужном переулке. Собственно, попасть сюда можно было прямо с площади через проходные дворы, но я решила строго следовать инструкциям.