Лургир, согнув колени и опасно смещаясь в право. – За решеткой и здесь все наше!

– Тебе что‑то не нравится? Давай выясним: только ты и я. Зачем впутывать наших женщин? Я не хочу причинять им боль, – предложил я, желая избежать ненужных жертв и опасаясь за Ольвию. Ведь я не представлял, на что она способна.

– Убери щит, маг. И тогда бой будет честный. Ты и я, – Лургир остановился напротив, между мной и прогнутой частью решетки. – И утихомирь свою волчицу, если она дорога тебе. Иначе я перегрызу ей горло! И Малгар об этом не узнает – ему некому будет об этом сообщить!

– Ольвия, пожалуйста, не вмешивайся. Отойди подальше, – я повернулся к графине, отслеживая краем глаза каждое шевеление вампиров.

Она зарычала, наверное, пытаясь произнести что‑то, но все‑таки сделала пару шагов назад, срывая с себя остатки платья.

– Отойди дальше. Пожалуйста, Ольвия! Вспомни, все, что я говорил! Держись за узел света! За меня не беспокойся, – со всей убедительности в голосе сказал я.

– Как это интересно! Драка до смерти или до трех ранений? – с усмешкой спросила Флэйрин. – Райс, тебе не победить Лургира, – вампирша медленно и плавно подошла ко мне. – Он очень быстрый. Не надейся, магия здесь не поможет. Ты, милый мальчик, наверное, плохо знаешь, какими бывают вампиры. А я не хочу видеть тебя мертвым. Поверь, ты мне нравишься, – бросив насмешливый взгляд на Ольвию, она повернулась к Лургиру: – Никаких смертей! Предлагаю честный бой до трех ранений. Так будет лучше, Лургир, для всех. И ты развлечешься, и Райс кое‑что поймет, и графиню мы не обидим, – затем вампирша, тряхнув серебряными волосами, переведя взгляд на меня и, понизив голос, сказала: – Я залижу твои раны, Райс. И позволю графине унести отсюда тебя. Обещаю. Хотя, может быть, после всего этого ты пожелаешь остаться со мной.

– Пусть будет так, Флэй! – согласился вампир со своей подругой. – Постараюсь его не убить. Но щит ты должен убрать! – настоял он, глянув на меня красными глазами. – И если снова откроешь, пощады не будет.

– Отходи к решетке на двадцать шагов. Я уберу щит и начнем, – я активировал «Усы Тигра», жалея, что не сделал этого раньше. Вряд ли «Усы» дадут мне такую же скорость реакций, как у вампира, но я точно не окажусь мальчиком для битья. У меня есть свои приемы и свой небольшой, но серьезный арсенал. Если эта чертовка‑Флэйрин, считает, будто я не знаю, какими бывают вампиры, то она точно не знает, какими бывают хорошие маги.

– Рррссс! Ррассс! – раздался у меня за спиной голос Ольвии едва отличимый от рычания.

Я повернулся: ее глаза сейчас казались почти человеческими. Даже более того: глазами напуганной женщины. Они совсем не вязались с ее жутковатым обликом.

– Дорогая, все хорошо! Верь мне и ни о чем не беспокойся! – сказал я, не выпуская из внимания своего противника.

Аманда рассмеялась, то ли из‑за моих слов, то ли из‑за поведения графини.

Я убрал «Щит Нархана». Вернее заменил его на «Литум Карх», или в переводе с лемурийского «Острие Льда», зная, что последствия от этой магии для вампиров не такие жестокие, как от магии огня – ожоги у кровососов заживают несравнимо дольше, чем у людей и с большими мучениями.

Лургир начал внезапно: стоял вполоборота к Аманде, глядя на наш факел, выроненный Ольвией, и вдруг бросился ко мне. Потом резко изменил направление, ровно в тот момент, когда я ударил кинетикой. Я, разумеется, не попал. Если бы не «Усы Тигра», его когти разорвали бы мне плечо, но я успел уклониться и, падая наземь, провел «Наро панти чесс»*.

(*Наро панти чесс – в переводе с лемурийского «удар ногой в подбородок»).

Вышло недостаточно сильно, но крепкие вампирские зубы клацнули громко. Главное, Лургир не ожидал такого. Он думал встретиться в бою с неуклюжим, малоподвижным магом, который при всей атакующей мощи, не успевает направить свою силу в нужную точку. Обе вампирши взвизгнули от неожиданности. Мне показалось, что Флэйрин сделала это радостно. Еще бы: переиграть в реакции вампира дорогого стоит!

Падая, я откатился вправо и тут же вскочил на ноги. Прыткий вампир возник в двух шагах от меня, рядом с брошенным факелом. Но я уже был готов: удар жесткой кинетики на долю секунды опередил движение Лургира руки. Кровососа отбросило к решетке. Он устоял на ногах, но потерял равновесие. Немедля я снес его повторным кинетическим ударом.

– Не все так просто с магом. Да, Лургир⁈ – я позволил ему встать.

Вампирши замерли. За моей спиной раздалось сердитое ворчание Ольвии. Милая госпожа‑оборотень увидела и оценила мою силу. Теперь ей не нравилось, что я позволяю прийти противнику в чувства, ведь победа близка.

Лургир заорал дико, как разъяренное чудовище. Бросился ко мне, снова используя свою хитрость – изменил направление, и хотел было атаковать меня с левого бока. Теперь я был готов к такому. Намеренно выдержал паузу. Опасную паузу – он мог достать меня раньше. Даже достал – его когти дотянулись рукава моего камзола, зацепили его. Однако удар кинетики еще более жесткий пришелся ему в грудь. Воздух с хрипом вылетел из груди кровопийцы. Лургир клацнул зубами, дико глядя на меня красными, вытаращенными глазами.

Я отскочил назад и, приседая, пустил с левой руки «Литум Карх». Пальцы обожгло холодом, таким лютым, что их свело, скрючило. Из центра ладони сошло голубое свечение, тут же превратившееся в три ледяных конуса. Вампир, ошарашенный предыдущей атакой, увернуться не успел. Все три острых сосульки вонзились ему в живот. Лургир согнулся пополам и со звериным рычанием упал на четвереньки.

– Раны три!