Я опустилась на стул возле своего стола. Ничего не видя, подтянула к себе книгу заклинаний, закрыла письмо из университета, вытерла глаза и стала искать нужное.

Задувающий между высокими домами ветер нес вдоль реки крошки снега и песка, которые иглами кололи ноги. Терпеть не могу нейлоновые чулки, даже черные и блестящие. Сгорбившись в длинном нарядном фетровом пальто и опустив голову, я пыталась угнаться за Айви. Попытка сотворить эти чары в парковочном гараже была бы жалкой, и я уже хотя бы поэтому радовалась приглашениям, но главное, что мы будем в помещении, и Дженкс может быть с нами. Сейчас он сидел на грелке для рук, из тех, которыми пользуются охотники. С Дженксом да еще и с Айви, которая будет охранять дверь женского туалета, это будет как нечего делать — если успеем вовремя. Потому что если не поторопимся, полночь нас застанет в лифте.

Порыв ветра донес запах хорошей жареной еды, и я прищурилась на один из уличных входов Кэрью-Тауэр. Башня возвышалась точно над площадью Фаунтейн-сквер, и народ кишел повсюду по закрытым для транспорта улицам, где машины и ФВБ, и ОВ перекрывали путь. Не так, конечно, людно, как на солнцестояние, когда в лотерею разыгрывают участие в закрытии круга, но полуночного всплеска эмоций вполне хватит, чтобы сотворить чары. На самом деле это очень похоже на ту ночь, когда я впервые вызвала Пирса, стараясь вернуть отца для получения от него родительского напутствия. И погода такая же.

Вспомнив об этом, я теснее прижала свою распухшую сумку, стараясь не сдавить Дженкса. В ней было все, что нужно для заклинания, а также одежда для Пирса и мой пейнтбольный пистолет. Рядом со мной шла Айви.

— Колдунов полно, разумеется, — сказала она, когда мы переходили улицу.

— Был бы повод повеселиться, и мы тут как тут, да? — ответила я, потом посмотрела на нее внимательнее. Она была бледна в своем длинном пальто, и волосы бились на ветру. И встревожена. — Мы тебя нервируем?

Мы ступили на тротуар, и она посмотрела мне в глаза:

— Ты — нет.

— Спасибо, — улыбнулась я, понимая. Вампиры, как правило, меня тоже нервируют. Особенно если их много соберется.

Швейцар открыл стеклянную дверь, чтобы нам не проходить через вертушку, и мы вместе в нее вошли. Благословенный отдых от пронизывающего ветра. Я тут же открыла сумку.

— Дженкс, ты как там? — спросила я, заглянув и увидев, как он неуклюже устроился возле грелки.

— Охренительно, — буркнул он. — Тинкины тампоны, я уж думал, у меня крыло оторвется. Вы что там делаете, в чехарду играете, что ли?

— Сиди тихо, пока не войдем, — сказала я, чтобы он не вылез и не обнаружил, что в гулком вестибюле слишком холодно — как оно на самом деле и было. — У меня только два приглашения.

— А то они меня остановили бы! — ответил он, и я улыбнулась на тихий смешок Айви.

Сумку я не стала застегивать, и мы с Айви женственной походкой засеменили к лифту ресторана. Там служитель в белой форменной одежде проверил наши приглашения, потом взял наши пальто. Идущий от двери ночной воздух холодил мне голые плечи, так что пальто я отдала не без сожаления. Двери лифта были как зеркало, и я, сдвинувшись, чтобы лучше видеть результат своих усилий, подавила желание поправить чулки.

Каблуки, чулки, черное платье без плеч и под горло смотрелись отлично. Я его купила на прошлой неделе, почти чувствуя мысленно Кистена, когда отвергла восторженные рекомендации продавщицы, советующей что-то более эффектное. Чуть было не взяла короткое платьице, оставляющее открытой задницу, но прислушалась к воспоминаниям о Кистене. Чтобы заплести волосы в высокую прическу, понадобились усилия пяти детишек Дженкса, зато смотрелась она отлично. И продержится даже на ветру.

Айви оделась не менее эффектно, вытащив из шкафа ярко-красное платье и за десять минут перейдя от спортивной простоты к гламурной утонченности. Вырез на шее опускался низко, разрезы платья доходили до бедра. Плечи украсила кружевная шаль. Я знала, что эта шаль надевается для вампиров — укрытая шалью шея соблазнительнее голой кожи. Вместе мы выглядели фантастически — ее азиатская смуглость контрастом к моей коже, бледной, как рыбье брюхо.

Прямо перед нами стояла пожилая пара, слишком уж благоухающая духами и лосьоном. Открылись двери лифта, и мы все туда вошли. Меня пробило всплеском адреналина, я перекинула набитую сумку вперед.

Должно получиться. Я приготовила зелья материализации для Пирса точно как в прошлый раз и зарядила пистолет сонными чарами. Айви будет держать дверь туалета, а Дженкс поможет мне справиться с Алом. Никто и ничто мимо них не проскочит. А когда все кончится, отпразднуем Новый год вместе — вампир, призрак, ведьма и пикси.

В лифте ждал еще один швейцар — на случай, если мы не умеем нажимать кнопку. Стоя в самой середине лифта лицом к дверям, я почувствовала, что у меня волоски на шее встают дыбом. Медленно повернувшись, я увидела вошедшую с нами пару. Женщина крепко сжимала губы, а мужчина напряженно смотрел прямо перед собой. Я отвернулась, и Айви прыснула:

— Приятно с тобой в свет выйти, — прошептала она, наклоняясь ко мне. — На тебя смотрят.

Ну и пусть себе. Внутренне смутившись, я уставилась на служителя при лифте, который прятал улыбку. Наконец двери открылись. Пожилая дама, по-своему отлично выглядевшая, толкнула при выходе мужа в плечо вышитой сумочкой. Он это перенес как мужчина, но я заметила, что он уже заглядывается на официанток в скромных коротких юбочках.

На меня обрушился шум разговоров и запах высококалорийных закусок, а плечи окутало приятное тепло. Невидимый за изгибающейся стенкой оркестр играл медленный джаз. Столы все убрали, кроме стоящих кольцом вокруг окон. Перемещались по залу элегантные гости, держа тарелочки с едой или бокалы с шампанским, слышался иногда женский смех, звон дорогого фарфора. Высший класс ощущался во всем. Неслышно скользили или стремительно проносились служители — в зависимости от того, что именно делали. И позади фоном был сам город Цинциннати.

На минуту забывшись, я остановилась, впивая в себя этот вид. Днем тоже красиво, но сейчас, на фоне черного неба и с горящими огнями… глаз не оторвать. Мерцали Низины, отмечая контуры уходящих вдаль холмов. Лента иллюминации на скоростном шоссе шла неофициальной границей. Черной тенью лежала река, и видно было, как она за тысячелетия прорезала себе в холмах русло.

От зрелища меня отвлек женский смех и вспышка вылетевшего из сумки Дженкса. Тут же разговор будто стал громче. Дженкс описал возле меня два круга, разминая крылья, потом сел на плечо Айви. Она тоже смотрела на город, завороженная.

— Как мирно выглядит отсюда город, — сказала она, когда между нею и зрелищем прошел кто-то из официантов.

Дженкс саркастически хмыкнул:

— Когда подойдешь по-настоящему близко — тоже мирно, — сказал он, и я вспомнила мой сад. — Это только со средней дистанции смотреть противно.