Однако оружие Тагая, против всех ожиданий, не двинулось по намеченной траектории. Вместо этого, распрямляясь, юноша повернулся на выставленной вперед ноге и выбросил ушибленную руку назад и в сторону, воспользовавшись ею для того, чтобы усилить силу вращения. Отцовская палица опустилась вниз, и впервые Медведь использовал не ее навершие, а клинок. Падая, Тагай не спускал глаз с цели, и за секунду до того, как удариться спиной о землю, он просунул голову ястреба между передней и задней частью доспеха, защищавшего голень врага. Приземляясь, Тагай использовал всю силу своего падения, резко развернул кисть и рванул клинок вверх, рассекая плоть и сухожилия колена Черного Змея.

А затем Тагай покатился по полю, зарываясь лицом во влажную почву. Он не увидел, а услышал, как палица снова ударила в землю позади него. Глаза ему залепила глина. Он не увидел, но услышал рев толпы. Тагай перевернулся на спину, сплюнул, вытер лицо ладонью — и к нему вернулось зрение.

Теперь на одном колене стоял уже Черный Змей, который изо всех сил пытался подняться. Однако нога у него не действовала, и он снова падал. Тогда татуированный воин оперся на палицу, как на костыль, и встал на одну ногу.

Теперь для Тагая исчезли все звуки. Пропала толпа, стихли хрипы и оскорбления, даже гул крови в ушах отступил в никуда. Единственное, что он слышал, — потому что то были не реальные звуки, а воспоминание, — это слова Сады. В доспехах Черного Змея есть два уязвимых места, повторял Сада. И, отыскав одно из них, Тагай шагнул вперед, чтобы найти второе.

Тагай бегом обогнул поднятый щит. Черный Змей снова оторвал палицу от земли, и при этом его рассеченная нога подогнулась. Пока противник падал, Тагай обнаружил то, что искал. Широко замахнувшись, Медвежонок загнал палицу между двумя пластинами доспехов, погрузив лезвие в мышцу, которая соединяет плечо с рукой.

И звуки стремительно вернулись: топот людей, выбегающих на поле, крики торжества и потрясения. Черный Змей лежал на спине, неловко подогнув ногу, и между дощечками его доспеха сочилась кровь, собираясь в лужицу. Тагай опустился на землю, но Сада стремительно заставил его встать. Обычно спокойное лицо двоюродного брата, который исключительно редко выказывал свои чувства, теперь морщилось изумлением и радостью.

— Делай ложный выпад высоко, ударяй низко, обходи сбоку! — Воин рассмеялся. — Хороший совет, правда?

Он был одним из немногих, кто демонстрировал радость. Казалось, большинство сочли то, что сделал Тагай, нормальным и обыденным. Например, высокий и худой старейшина, который протолкался к ним, коротко кивнул Тагаю и сразу же повернулся к Саде:

— Мой внук зайдет к тебе и заберет бобровые шкурки. Он повернулся и ушел, едва взглянув на Черного Змея. Сада изо всех сил старался стать незаметным.

Тагай с трудом поймал его взгляд.

— Ты ставил против меня, Сада?

Мгновение родич выглядел смущенным, а потом пожал плечами.

— Этот человек выделывает бобровые шкурки лучше всех в поселке, — молвил он. — Я решил, что зимой они будут согревать меня лучше, чем воспоминания о тебе.

Тагай рассмеялся. Какое странное ощущение — чудесное и незнакомое. Он посмотрел поверх толпы в сторону дуба. Нижняя ветка опустела.

«Ты идешь ко мне, Белый Можжевельник?» — подумал Тагай.

Тут толпа расступилась, и появился Пойманный в сопровождении других вождей. Зрители раздались в стороны, давая им место.

* * *

Анна пыталась добраться до победителя. Когда Тагай упал в тот последний раз, она решила, что он погиб. Она не увидела, как он нанес свой первый решительный удар, потому что опустила взгляд на серебряный крестик, лежавший перед ней на ветке.

«Это конец, — подумала девушка. — Все кончено!»

Услышав громкие крики, она заставила себя снова поднять глаза. Ей придется увидеть смерть отважного мужчины. Точно так же всего два месяца назад она смотрела, как погибает ее отец. И Анна подняла взгляд как раз вовремя, чтобы узреть чудо: воин-чудовище стоял на коленях, а Тагай поднимался и приближался к своему противнику снова. А потом Черный Змей рухнул под новым ударом. Анна подхватила крестик, сунула его в мешочек и быстро слезла с дерева, словно спускаясь по лестнице.

И в тот момент, когда она уже бежала к толпе, озираясь по сторонам в поисках просвета, который позволил бы ей пробраться к Тагаю, она заметила то, что поначалу приняла за груду оленьей кожи, оставленную на земле. Девушка перевела взгляд на своего мужчину. А потом что-то остановило ее — возможно, отблеск факела, упавший на сложный узор бусин женского платья.

Гака лежала на боку. Анна приблизилась к ней и осторожно перевернула на спину. Лицо старухи было искажено, а кожа стала синеватой. Левую руку она крепко прижимала к боку, а правая дергалась и била о землю, зарываясь в глину. Казалось, старая женщина пытается за что-то уцепиться. Глаза под полуоткрытыми веками закатились.

Гака не могла дышать! Челюсти у нее были сильно стиснуты, и поэтому Анна поспешно уложила седовласую голову себе на колени и с усилием открыла сведенный судорогой рот. Гака проглотила язык. Анна запустила пальцы ей в глотку. К счастью, старуха уже потеряла почти все зубы, но ее челюсти мощно сомкнулись на запястье целительницы. Анна ухватила провалившийся язык Гаки и втянула его обратно в ротовую полость. Отчаянно осмотревшись, девушка увидела рядом с собой на земле небольшую ветку. Анна положила ее поверх языка старухи. Только после этого она позволила Гаке сомкнуть рот.

— Доне!

Во время боя мальчик оставался у дерева. Приковыляв на зов Белого Можжевельника, он округлил глаза при виде извивающегося на земле тела.

— Побудь с ней. Постарайся, чтобы ветка оставалась у нее во рту. Я позову на помощь.

Анне необходимо было добраться до Тагая. Впереди продолжала собираться толпа. Добравшись до ее заднего края, она начала проталкиваться вперед.

* * *

— Близнецы свершили свой суд, Таване, объявил Пойманный. — Ты его принимаешь?

— Принимаю.

Морщась, Черный Змей приподнялся и сел. Кровь, которая прежде текла по его спине на землю, теперь начала сползать по его груди, пузырясь на кедровых пластинах и придавая им более насыщенный красный цвет.

— Все обстояло так, как вам сказал Медвежонок. Татуированный народ собирает своих союзников со всего света. На рассвете после полнолуния они окажутся здесь и сожгут ваши дома. Тахонтенратам пришел конец.

Ворчание, которое сопровождало эти его слова, сменилось криками. Тододахо прекратил их, подняв жезл.

— Поэтому ты нас предал?

— Я вернулся к тому, чему был верен раньше, только и всего. Я презирал себя за то, что не умер как воин, когда вы взяли меня в плен. Я был слишком юным и слабым. И в течение многих лет я лгал себе. Но потом я увидел, как силен народ, среди которого я родился, а племя Оленя становилось все слабее. Мне хотелось снова стать сильным, как они.