Колесникова «Спичрайтеры». Вот, например, на стр. 121 он пишет: «В главном, в принципиальном спичрайтеры, консультанты, советники вождей были правы: немного раскачать систему, мощную и тяжеловесную, как дом сталинской архитектуры, можно было не столько снизу, сколько сверху, то есть почти исключительно методом стимуляции её интеллектуальной эволюции, исходящей от “пятой колонны” внутри серого здания на Старой площади». То есть «пятая колонна» со Старой площади постепенно «раскачивала систему». «Они были теми самыми “детьми XX съезда”, “шестидесятниками”» [358; с. 55].

Советник Брежнева Александр Мурзин говорил: «Некоторые спичрайтеры называли себя “легальными диссидентами”. Мол, мы в отличие от обычных диссидентов, не ходили с плакатами, от которых толку никакого. Зато могли, хоть на сантиметры, продвигать изменения в стране. Хотя это ж такая непробиваемая стена» [358; с. 54].

Главный редактор «Комсомольской правды» Борис Панкин вспоминал слова Эрнста Неизвестного: «Нигде не видел сразу столько антисоветчиков, как в ЦК» [358; с. 60].

Предложение создать группу советников в Отделе соц-стран Фёдору Бурлацкому сделал, по поручению Андропова, его зам. Лев Толкунов (будущий главный редактор «Известий»).

Бурлацкий: «Мне очень импонировала мысль собрать группу интеллигентных людей и оказывать влияние на реформы в стране» [358; с. 102].

А вот как Колесников описывает суть «интеллектуальных групп», разрабатывавших программы партии, доклады, реформы и т. д.: «Поначалу же консультантские новообразования скорее напоминали масонские ложи внутри “ленинского ЦК”, нежели новый аппаратный институт» [358; с. 102]. Сборище консультантов, напоминающее масонскую ложу! Фамилии в неё входивших были Бовин, Шахназаров, Арбатов, Александров-Агентов и т. д. Мы стоим перед фактом, что некие лица создают внутри «ленинского ЦК» масонскую ложу и пишут программы партии, Конституцию СССР (вся её преамбула принадлежала А. Бовину [358; с. 81]), доклады Брежневу… В неё, видимо, входили и другие секретари и помощники.

Как видим, в газеты и в доклады «консультанты» писали правильные статьи, а сами, тем временем, втайне проводили политику по «раскачиванию системы», согласованную с зарубежными центрами. Что это как не заговор? Так кто был влиятельнее: Брежнев или «советники» – члены ложи?

Андропов требовал от «консультантов» жёсткой конспирации. Например, Георгий Шахназаров писал: «Этика служебных отношений на Старой площади исключала нанесение ортодоксальных мыслей на бумагу… Свой первый урок в этом отношении я получил, когда направил Юрию Владимировичу предложения Роя Медведева о радикальной демократизации нашего общества. Записка вернулась ко мне с резолюцией: “Надо заниматься решением задач Отдела”. А при личной встрече Юрий Владимирович сурово отчитал меня за неосторожность: “Хочешь со мной поговорить о таких вещах – заходи”» [358; с. 107]. Как видим, никаких бумаг, всё надо делать в тайне. Ясно, что и в архивах нет ничего, что бы помогло написать правильную историю.

Я упомянул об Александрове-Агентове. Несколько слов о нём. Андрей Михайлович Александров-Агентов родился в 1918 году. Окончил скандинавское отделение филологического факультета Ленинградского института философии, литературы и истории (1940). В 1940-42 гг. – корреспондент агентства ТАСС в Стокгольме. В 1942-47 гг. на работе в миссии СССР в Швеции. С 1947-м советник Громыко. С 1961 г. был советником по международным делам Хрущёва – Горбачёва до 1986 года Умер в 1993 г. от рака.

Из этой биографии следует, что Агентов был многолетним советником генсеков по международным делам. Но не только.

А. Колесников: «Главным “рекрутером” брежневских спичрайтеров был его знаменитый помощник, проходивший под прозвищами “Тире” и “Воробей”, Андрей Александров-Агентов. Он был рекомендован на эту должность (Из МИДа. – А.С.) Фёдором Бурлацким. Почти во всех случаях работа спичрайтера в те времена начиналась со звонка этого невысокого человека в больших очках, или с разговора с ним. “Мне позвонил Александров-Агентов”, – типичное начало истории сотрудничества.

Вот, например, фрагмент из воспоминаний Александра Яковлева: “Утром 14 октября 1964 года мне позвонил Александров-Агентов и предложил поучаствовать в подготовке речи для Брежнева на встрече с космонавтами. Это означало, что новым ‘вождём’ будет Брежнев”.

Александр Бовин: “В субботу позвонил помощник Брежнева Александров-Агентов. Поздравил меня с назначением в Отдел и сообщил, что он договорился с Андроповым о моём первом боевом крещении. Брежнев собирается с визитом в Чехословакию. Готовятся речи. Александров попросил меня срочно заняться одной из них”.

Борис Панкин, в то время главный редактор “Комсомолки”, был приглашён Агентовым для подготовки речи Брежнева на 16 съезде ВЛКСМ (1966)» [358; с. 60–63].

Итак, мы видим «вертикаль власти»: Андропов – Толкунов – Бурлацкий – Агентов – Бовин и все остальные. И сплошная конспирация. Ранее Бурлацкий работал ещё вместе с Куусиненом над учебником «Основы марксизма-ленинизма». Исходя из вышеизложенного, всё, что там было написано, было ложью. Видимо, он его писал – и смеялся.

В интервью Агентов говорил об Андропове: «Он был наиболее интересным партнёром. С ним я был довольно хорошо знаком на протяжении тридцати лет, и, если возникала потребность с кем-то посоветоваться, проверить на умном человеке свою идею, я звонил Юрию Владимировичу, да и он мне иногда. Кстати, уже будучи Генеральным секретарём, он вспоминал: “А помните, как я стажировался в МИДе под вашим руководством?”»

Выше я писал, что всё это псевдонимы, а уж «фамилия» «Александров-Агентов» – прямо говорит, кто он. Только вот чей агент?

Сергей Кугушев (г.р. 1959), бывший работник КГБ и соавтор многих книг, написанных вместе с Максимом Калашниковым (Владимиром Кучеренко) в книге «Третий проект. Погружение» (2005) пишет, что в 1983 г. принимал участие в работе одной из аналитических групп, созданных по распоряжению Андропова для поиска путей модернизации советского общества. Он пишет: «Мы можем только реконструировать эту самую секретную часть андроповского плана, догадываться о масштабе проводимых им мероприятий. Приведём здесь лишь три факта. В конце 1970-х годов Андропов из особо приближенных лиц создал замкнутую, своего рода тайную организацию внутри КГБ по образцу то ли оруэлловского Братства, то ли на манер народовольческого подполья, то ли в духе масонской ложи. Сам он общался всего с несколькими избранными, ближайшими соратниками. Они, в свою очередь, имели по пять-семь “завербованных” каждый. Те же, в свою очередь, становились главами своих пятёрок. И так далее. Получалась пирамидальная иерархическая структура, разбитая на пятёрки, незнакомые между собой. Взаимодействие шло только через руководителей некоей “ложи” внутри уже аморфной компартии и постепенно костенеющего Комитета госбезопасности. По свидетельству нашего источника, входившего в круг близких Андропову людей, никто из сторонников сближения с Римским клубом и зарубежными центрами реальной власти, не входил в состав этой сети (То есть Гвишиани не входил. – А. С.). С другой стороны, сеть особо тесно взаимодействовала с теми подразделениями КГБ, которые занимались финансовыми операциями с Западом, создавали сеть фирм, компаний, банков, финансирующих и реализующих цели и программы КГБ. Одновременно Андропов оказал