– постоянно возникало бы много вопросов, что это за имя такое – Македонии? А как его фамилия? А как зовут “Евгения”? А вопрос об имени потянул бы много и других нежелательных вопросов…

Далее всё верно: в 1948 г. Примаков поступил в Московский институт востоковедения. Затем – в аспирантуру экономического факультета МГУ. После поступает на работу в Госкомитет по телевидению и радиовещанию и через 9 лет становится Главным редактором Главного управления радиовещания на зарубежные страны. Без сомнения, в карьерном продвижении ему помогли родственные связи его жены – в 1951 г. Примаков женился на студентке Грузинского политехнического института Лауре Васильевне Харадзе (1930–1987), приёмной дочери генерала НКВД М.М. Гвишиани и, соответственно, сестре Джермена Гвишиани.

В 1962 г. он получает должность обозревателя газеты «Правда».

30 апреля 1970 года становится зам. директора ИМЭМО. За прозападность его прозвали «Эжен». Иноземцев часто отлучался либо для составления докладов в ЦК, либо в загранкомандировки. Его замещал Примаков. Под их руководством ИМЭМО всё дальше отходил от своей основной задачи – помогать советскому руководству искать оптимальные пути решения международных проблем. Руководство института постепенно перешло в скрытую оппозицию ЦК. Это выражалось, в частности, в распространении среди сотрудников проамериканских взглядов.

Примаков: “В 1971 г., уже будучи зам. директора ИМЭМО, несколько раз имел абсолютно закрытые встречи с израильскими руководителями с целью прозондировать возможность мирного урегулирования с арабами. Я перечисляю эти миссии, чтобы подчеркнуть: они осуществлялись по решению Политбюро или Секретариата, в которых безопасность обеспечивал КГБ”. Только ли о Палестине говорил там Примаков? Мы никогда не узнаем об этом – это тайна Израиля и мирового масонства, которому верно служил “брат” Эжен» [49; с. 434].

Примаков – масон, член Мальтийского ордена, член Римского клуба (цель которого – сокращение населения). Крепкие связи установились между Примаковым и «Обществом Монт Пелерин». Услуги Примакова этой секретной организацией были по достоинству оценены: в 1989 г. в «Като Институте» (дочерней ложе «Общества») ему подарили бронзовый бюст Фредерика фон Хайека, одного из основателей «Общества Монт Пелерин». И позже связь с ним он не порывает. Так, 25 июня 1998 года Примаков держит речь перед «мастерами» в Лондоне в Институте экономических отношений. В том самом, где получили подготовку Гайдар, Чубайс, Фёдоров, Авен и прочие.

В своём интервью Примаков зачем-то обнародовал сам факт контактов с Израилем. С чего бы это? Дело в том, что Примакова давно обвиняли в связях с «Моссад», которые он публично не опроверг [ «День», 1993, № 24]. Или: «Примаков ещё в 70-е годы тайно и неоднократно посещал Израиль для конфиденциальных бесед с премьерами Исхаком Рабином и Менахемом Бегином. Примаков так «примелькнулся» израильским лидерам, что они принимали его и позже, но уже в качестве тайного посланника Горбачёва. И, естественно, что позднее он стал Министром иностранных дел России» [ «За Русское дело», 1996, № 4]. Генерал В. Филатов на сайте «Клич генерала Филатова» писал, что, когда Примаков работал корреспондентом «Правды» на Ближнем Востоке (1966-70), то был завербован «Моссад». Во время поездки в Багдад (1969) познакомился с Саддамом Хусейном, который был американским агентом (см. главу 8, раздел «Исламская революция, США и наркотики»).

Примаков говорил и о своей деятельности на посту директора Службы внешней разведки (СВР) (с 26 декабря 1991-го по январь 1996 г.). (Вспоминается эпизод из романа А.С. Иванова «Вечный зов», в котором секретарь райкома Полипов говорит: «Я ставлю на повестку дня вопрос о деятельности Кошкина и Баулина». Баулин: «Не о деятельности, а о работе». Полипов: «Нет, именно о деятельности!»)

Примаков: «Самым “прорывным” в нововведениях СВР после окончания холодной войны было становление и развитие контактов и взаимодействия со спецслужбами различных стран, в том числе входящих в НАТО». Примаков говорил, что ЦРУ получало от него много ценной информации, но без взаимности со стороны американцев. (Вы в это верите?) Примаков говорит «об установленных неплохих личных отношениях между руководством СВР и ЦРУ». Как это понимать?

«Хорошо помню атмосферу на загородной даче нашего посла в Вашингтоне Владимира Лукина (масона [49; с. 434]), где мы принимали американских коллег. Непрерывно произносились тосты, шутки, рассказывали анекдоты. Со стороны мало кто мог подумать, что встречаются, мягко говоря, соперники». Вот такая идиллия. Интересно, за что они пили? «За дружбу ЦРУ и СВР»? Или просто «За ЦРУ»? После такого интервью надо немедленно возбуждать дело, а не избирать в Думу.

На одном из первых заседаний руководства СВР Примаков потребовал полный список агентуры. Для руководителей это был нонсенс: каждый начальник управления работает со своим ограниченным контингентом, так как полную картину составлять слишком опасно [ «Московский комсомолец», 1996, 11 января]. Списка он не получил. Это спасло многих разведчиков от разоблачения «друзьями из ЦРУ».

Главным направлением деятельности Примакова на посту директора СВР было сокращение резидентур и свёртывание операций, длившихся десятилетия. Причём особенно пострадали те подразделения, которые действовали в Азии и Африке [ «Завтра», 1999, сентябрь, № 36].

Руководство СВР участвовало в международных заседаниях по вопросу «борьбы с международным терроризмом», участники которых делали вид, что не знают, кто из «коллег» финансирует террористов.

В марте 1992 г. Примаков, по согласованию с Ельциным, принял решение о расформировании разведывательнодиверсионной службы в структуре СВР.

После столь впечатляющих результатов, достигнутых Примаковым, генерал Виктор Филатов сказал: «ЦРУ нас уже не разведывает, ЦРУ нами правит».

За такие заслуги (перед кем?) Примакова назначают министром иностранных дел. На этом посту он ничего не сделал для предотвращения расширения НАТО и войны в Югославии. Да, переговоры по этим вопросам шли «долго» и «трудно» (как писали газеты), но кончились (как и было запланировано) в пользу Запада.

Он в 1997-м подготовил и протолкнул договор о «партнёрстве» Россия-НАТО, который стал дверью для Эстонии, Латвии, Литвы, Словении, Словакии, Болгарии и Румынии в НАТО. И Россия (в лице президента Ельцина) на этот недружественный шаг со стороны «западных партнёров» никак не отреагировала.

При Примакове Россия признала вхождение Крыма в состав Украины, его МИД этим занимался.

Затем Примаков возглавил Торгово-промышленную палату РФ. В тесной связке с ТПП работал и Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП).

Другой институт – Институт США и Канады, директором которого был Георгий Арбатов. Решение о создании института (сначала – только США, Канада добавилась в 1975 г.) было принято в мае 1967 года. А в декабре Арбатов стал его директором.

Председатель Всемирного еврейского конгресса Эдгар Бронфман говорил: «Пару лет назад мой друг, директор Института США и Канады, Георгий Арбатов, уверял меня, что он еврей, поскольку у него отец еврей» [257; с. 45].

В предисловии к мемуарам Арбатова, изданным в