Подойдя к сплошному стальному фальшборту, Кейт оперлась о перила рядом с Мартином. Ветер стал холоднее, причем намного холоднее, чем вчера в Гибралтаре. Сколько же она пробыла в катакомбах? Изменилось и еще что-то. А вот. Весь Гибралтар погружен во тьму.

– Почему в городе не горит свет? – поинтересовалась Кейт.

Мартин обернулся. Его небритый, неухоженный вид до сих пор слегка тревожил Кейт.

– Он эвакуирован.

– Почему?

– Это протекторат Иммари.

– Протекторат?

– Тебя не было два месяца, Кейт. Мир за это время переменился. И отнюдь не к лучшему.

Кейт продолжала обшаривать взглядом береговую черту. Во тьму погрузился не только Гибралтар, но и берег Северной Африки. Погасли все искрящиеся огни, которые она видела с балкона в ту ночь, когда Дэвид подхватил ее…

Какое-то время Кейт стояла, ни слова не говоря. И наконец увидела какие-то огоньки, движущиеся вдоль берега.

– Огни в Северной Африке…

– В Северной Африке нет огней.

– А вон же… – указала Кейт на мерцающие огоньки.

– Это чумная баржа.

– Чумная?!

– Чума Атлантиды, – растолковал Мартин с тяжким вздохом, и вид у него внезапно стал еще более изнуренным. – К этому всему мы еще подойдем. – Опершись о перила, он устремил взгляд в сторону Гибралтара. – Я надеялся увидеться с твоим отцом снова. Но это… именно такой кончины он себе и желал. – Чуть помолчав, он продолжил, не дожидаясь ответа Кейт. – Твой отец терзался сильнейшими угрызениями совести. В смерти твоей матери он винил только себя. И за то, что привел Иммари в город атлантов. Так что смерть во спасение твоей жизни, во спасение атлантов, ради того, чтобы не допустить Иммари до портала, который он отыскал, не допустить их до сооружения в Антарктиде… это ему было бы по душе. Он хотел умереть в Гибралтаре. Твоя мать скончалась в Гибралтаре.

И тут, будто по сигналу, в воздух взмыл циклопический столб воды, пронизанной светом, и акустический удар, сотрясший небосвод, эхом отозвался у Кейт в груди.

– Нужно спуститься вниз, – Мартин обнял ее за плечи. – Волна скоро докатится и сюда. Нужно срочно погружаться.

Кейт бросила назад один прощальный взгляд. И в свете взрыва увидела, как рушится Гибралтарская скала, – но не вся. Последний осколок уцелел, возносясь над морем, как клык.

– Сэр, мы так и не получили данных из Гибралтара, – доложил лаборант, входя в кабинет доктора Чанга.

– Взрыв оборвал передачу?

– Нет. Передача даже не начиналась. Они так и не получили образец крови Пирса. Но зато удача пришла, откуда не ждали. Крейг оставил письмо. Он не позволил Пирсу похоронить тело Хелены Бартон по веской причине: на самом деле Крейг сохранил его на случай, если оно может когда-нибудь пригодиться. Оно находится в ячейке в Сан…

– Вы получили образец?

Лаборант кивнул.

– Мы уже проводим его через симуляцию с зародышем и данными, полученными от Канна. Мы пока не уверены, что это сработает, поскольку…

– И когда же наконец мы будем об этом знать? – Чанг швырнул планшет на стол.

– Быть может… – Тут у лаборанта зазвонил телефон. – Вообще-то уже.

Он устремил на доктора восторженный взгляд.

– Мы нашли ген Атлантиды.

Открыв глаза, Дэвид заморгал, пытаясь прояснить зрение. Все представлялось каким-то искаженным. Белая дымка. Изгиб стекла. Он в трубе. Зрение понемногу приспосабливалось, словно он пробудился от глубокого сна. Теперь Вэйл увидел собственное тело. Он совершенно обнажен. Кожа у него гладкая – слишком уж гладкая. От ран на плече и ноге не осталось и следа, равно как и от шрамов на руках и груди в тех местах, где пылающие обломки рушащихся зданий впились в него много лет назад.

Белый туман мало-помалу рассеивался, и теперь Дэвид смог выглянуть из трубы. Слева от него в огромный зал вливался свет. Свет из коридора… коридора, где он бросился в отступление и Дориан подстрелил его. Убил его. Дэвид напряженно вглядывался туда. Вон он. Его недвижное тело, лежащее в луже крови. А напротив – еще одно.

Дэвид отвел взгляд от этой сцены, пытаясь постичь ее. Справа, сколько видел взор, сверху и снизу, справа и слева, тянулись трубы. И все в них спали.

Кроме него.

Нет, вот еще один.

Еще одна пара глаз осматривала окружающее пространство. Прямо напротив него. Дэвид хотел склониться поближе, чтобы заглянуть в эти глаза, но не смог даже пальцем шелохнуть и замер в ожидании. Облако тумана рассеялось, и Дэвид узрел глаза и лицо в другой трубе.

Дориан Слоун.

Привет – и спасибо, что прочли.

«Ген Атлантиды» – мой первый роман, и я надеюсь, что он вам понравился.

Этот роман – по большей части плод трудов, любви и истинного познания. На его написание ушло два года и долгий путь, окончившийся здоровенным томом у вас в руках.

Самое главное, что я вынес из всего этого процесса, это то, как важны для меня вы, мои читатели. Я извлек грандиозную пользу из откликов, присланных мне очень многими читателями до вас, и я призываю вас написать мне прямиком все, что вы думаете: [email protected]. Мудрые, великодушные и добрые слова, которые я получил от огромного множества из вас, радикально изменили направление моей карьеры.

Сейчас, когда я пишу эти слова десять месяцев спустя после первой публикации «Гена Атлантиды», роман заработал почти шесть тысяч рецензий на Amazon[30]. Эти рецензии принесли мне известность. Я новичок, совершенно неизвестный писатель, да притом независимый автор. Без этих рецензий вы могли бы никогда не узнать о моей работе. Я не прошу вас писать рецензию на «Ген Атлантиды» – наверное, рецензий ему уже хватает. Я прошу о другом: когда в следующий раз прочтете книгу неизвестного автора, рецензий на которую маловато, если сумеете – напишите свою. Эта рецензия может переменить чью-то жизнь.

Так что же подстерегает Кейт Уорнер, Дэвида Вэйла и Дориана Слоуна дальше?

«Чума Атлантиды» уже в вышла в свет!

Узнайте подробности: AtlantisGene.com/Next

Еще раз спасибо за чтение,

Джерри

P. S.: На веб-сайте также есть раздел «Fact vs. Fiction behind The Atlantis Gene»[31], где подробно рассматривается научная и историческая подоплека романа.

С чего же начать?