Были организованы специальные посты наблюдения, а технари из КГБ установили специальную аппаратуру в квартире, примыкавшей к той, где было намечено проведение операции.

Грибанов собрал свою группу в одном из номеров гостиницы „Метрополь“. В нее входили: Кунавин, Лора, Вера и еще несколько агентов КГБ. Расположившись за богато уставленным столом, он давал им последние инструкции. „Я хочу, чтобы вы его сломили, – сказал Грибанов Кунавину и Мише. – Сделайте так, чтобы он по-настоящему почувствовал боль. Наведите на него ужас. Но Боже упаси вас оставить хоть малейший след на его лице. Я вас засажу тогда в тюрьму“.

На следующее утро Кротков вместе со своей „очень хорошей знакомой“ Аллой Голубовой, а также с Дежаном и Лорой, отправились за город. Оба автомобиля находились под самым пристальным наблюдением КГБ. В конце концов Кротков нашел для пикника какую-то лесную опушку, возвышавшуюся над небольшим ручьем.

Тем временем Грибанов, Кунавин и Миша, находившиеся в соседней с Лориной квартире, получали донесения от своих агентов, скрывавшихся в лесу. Миша, игравший роль мужа Лоры, и Кунавин, его „друг“, были одеты как настоящие геологи: ботинки с шипами, за плечами – рюкзаки.

Часа в три дня Кротков предложил вернуться в город, чтобы продолжить там свой отдых.

Как только они оказались в квартире Лоры, что располагалась в доме 2 по Ананьевской улице, она им объявила: „Я получила телеграмму от моего мужа: он завтра возвращается в Москву“

Слушая шум, доносившийся из квартиры Лоры, Грибанов с нетерпением ждал условленного сигнала. „Почему она не говорит пароль?“ – непрерывно повторял он. Наконец она произнесла долгожданное слово: „Киев“. И сразу же Миша вместе с Кунавиным бросились в соседнюю квартиру.

Они набросились на Дежана и принялись его с остервенением лупить. Кунавин, ненавидевший французов, насладился сполна этим занятием. Немного перепало и Лоре.

Во время всего этого спектакля, она плакала и кричала: „Прекратите! Вы сейчас его убьете! Это же посол Франции!“. Со своей стороны Миша орал, что он подаст на обидчика в суд.

Дежану в конечном счете все-таки удалось в сопровождении своего шофера спешно покинуть место сражения.

Квартира Лоры после этого события напоминала раздевалку футбольной команды, только что завоевавшей кубок чемпионов: шампанское лилось рекой в фужеры и на пол.

В тот же вечер Дежан отправился на дачу Серова на званый ужин. Его там ждали как желанного гостя те, кто три часа тому назад устроил ему хорошую взбучку. Этот ужин был специально организован Грибановым, выступавшим в роли Горбунова: руководство КГБ хотело предоставить Дежану возможность самому попросить помощи, в которой он отчаянно нуждался.

Посол, испытав сильнейшее потрясение, за весь вечер ничем не выдал своего волнения. Только перед самым уходом он отвел Грибанова в сторону и произнес те слова, которые так долго ожидали в КГБ. „У меня серьезные неприятности. Мне нужна ваша помощь“. Он рассказал о своих злоключениях и попросил вмешаться, чтобы муж Лоры забрал свою жалобу.

Руководство КГБ наградило Кунавина еще одним орденом Красной Звезды. Не остались без внимания и заслуги Кроткова. Был организован великолепный ужин в одном из залов ресторана „Арагви“. В промежутках между закусками, подачей цыплят и сыров – все обильно сдобренное грузинскими винами и лучшими коньяками – несколько генералов КГБ воспроизводили вместе с Кунавиным и Кротковым основные этапы „плана Дежана“. В конце ужина один из генералов взял слово: „Эту операцию можно отнести к разряду наиболее блистательных, когда-либо проведенных органами государственной безопасности. Без вашего активного содействия, Юрий Васильевич [Кротков], маловероятно, чтобы нам удалось достичь цели“.

Генерал сделал паузу и вытащил из кармана наручные часы „Докса“, целиком изготовленные из золота (они были конфискованы у одного иностранца). „От имени Комитета государственной безопасности и Совета Министров СССР я с удовольствием вручаю вам этот подарок. Рассматривайте его как знак благодарности за вашу патриотическую деятельность. Сожалеем только, что мы не можем выгравировать на этих часах ту причину, по которой они вам вручены“.

Тайна, в которую были посвящены Грибанов и Дежан, привела к установлению особых отношений между ними. Посол чувствовал себя одновременно признательным и обязанным генералу: „муж“ Лоры в конце концов согласился „замять“ дело…»

Можно быть уверенным, что КГБ достойно отблагодарил и других активных участников этой операции. Например, есть сведения, что золотые швейцарские часы появились и на запястье у Ларисы Кронберг. А два года спустя она сыграла свою первую главную роль в кино – в фильме «Ночь без милосердия», где перевоплотилась в знойную американку, жену летчика-испытателя, которого сбивают в небе над Советским Союзом. Так выйдет, но это будет первая и последняя главная роль в фильмографии Ларисы Кронберг-Соболевской. Почему? Видимо, кино не станет для нее делом всей жизни – у нее будут другие интересы. Актрису часто будут видеть в кругу разного рода именитых личностей. Например, ей будут приписывать роман с самим шахматным гением Михаилом Талем (в интернете даже гуляет версия, что она была его четвертой женой).

Что касается Мориса Дежана, то он пробудет в СССР до 19б4 года. То есть до того момента, пока сбежавший на Запад Юрий Кротков не расскажет историю вербовки посла. Это станет поводом к тому, что президент Франции де Голль, хорошо относящийся к Дежану, отпустит по его адресу несколько язвительных комментариев. Но и только. Никаких судебных преследований по отношению к бывшему послу не последует. Он уйдет из жизни 14 января 1982 года в Париже.

По злой иронии судьбы, и звезда Олега Грибанова закатится в том же 1964 году. В июне его снимут с поста главного контрразведчика, после того как на Запад сбежит (или будет похищен – версии разнятся) его непосредственный подчиненный – сотрудник 2-го главка КГБ Юрий Носенко (сын министра судостроения СССР в 1939–1956 годах, похороненного в Кремлевской стене). В августе 1965 года Грибанова уволят в запас Советской армии по служебному несоответствию, лишат знака «Почетный сотрудник госбезопасности» и исключат из КПСС. Но он найдет себя на ином поприще – на кинематографическом, поскольку, как мы помним, имел там обширные связи (или агентуру). Он «пропишется» на Киностудии имени Горького у Сергея Герасимова, где станет работать как сценарист – станет автором фильмов про резидента Тульева.

Но это будет чуть позже, а мы вернемся в год 1959-й, когда Грибанов все еще был в большом фаворе и, вполне возможно, приложил руку и к операции с Ириной Керк. Как мы помним, целью этой акции было вновь связать Зою Федорову и Джексона Тейта, а также вовлечь в этот круг людей, которые могли быть интересны КГБ. В число этих людей могла входить и сама Керк, у которой мог появиться интерес к внутренней жизни СССР. Кстати, он потом и появится, причем на весьма интересном направлении – на диссидентском. Керк даже книгу об этом напишет под характерным названием «Люди русского Сопротивления». Но не будем забегать вперед.

Итак, Керк узнала историю любви Федоровой и Тейта и, окрыленная ею, пообещала Зое разыскать ее бывшего возлюбленного в США. В ту пору ей, видимо, казалось, что это не составит особого труда – надо только написать письмо по месту прежней работы Тейта – в министерство военно-морского флота. Самое интересное, что это письмо быстро нашло своего адресата, но тот его… выкинул. Поскольку Керк в нем всего лишь просила с ней связаться – и только. Ни слова о его московской одиссее в послании не было. Поэтому Тейт подумал, что это какая-то незамужняя дама или вдовушка пытается наладить с ним контакт с целью познакомиться и выйти замуж. А ему это было не надо. В итоге он выкинул несколько таких писем от Керк. После чего та перестала ему писать, уверенная, что ее депеши до него не доходят.