– Добрый день, малышка. Как прошел день? – Ретт встал и поцеловал дочь, и она на секунду прижалась к нему. Неожиданно Кэт увидела рядом с отцом настоящего гиганта. Это был молодой человек, сероглазый, широкоплечий, с песочного цвета волосами.

Ретт взял дочь за плечи и повернул к нему.

– Барта еще нет. Ждем его с минуты на минуту…

– А это Джейсон Кэлмен. Я хотел, чтобы вы встретились.

Кэт и Джейсон вежливо пожали друг другу руки, и все трое сели. Джейсон рассматривал Кэт с нескрываемым интересом, он очень много слышал о ней от Джона Морланда. Когда Джон знакомил его с Реттом Батлером, он уже тогда сказал, что у Ретта есть очаровательная дочь, которая прекрасно пишет, и вот только недавно Джейсон узнал, что она создала пьесу и, говорят, очень неплохую. По словам Джона Морланда, она может стать гвоздем сезона.

Пока Ретт заказывал ужин, Джейсон и Кэт разговорились.

– Сейчас я знаю, кто вы! – Джейсон широко улыбнулся, а как только Кэт взглянула на него, усмехнулся.

– И кто же я?

Джейсон продолжал улыбаться.

– Вы написали удивительную пьесу, которая потрясет зрителей. А называют ли вас как-нибудь еще, кроме Кэт? – Джейсон тепло смотрел на девушку, а она покачала головой и рассмеялась.

– Здесь, в Нью-Йорке, нет. В Калифорнии некоторые из близких друзей называют именем, которое я ненавижу. Поэтому я не скажу его вам.

– А где в Калифорнии?

– В Сан-Франциско.

– Давно ли вы живете там?

– Несколько лет.

– Нравится?

– Я люблю город. – Лицо Кэт озарилось мягким светом. Вечер был удивительным.

Джейсон родился в Лос-Анджелесе, но учился в университете Сан-Франциско, поэтому о городе у него остались самые милые воспоминания, хотя вскоре подошедший Джон Морланд не разделил этих радужных взглядов.

Ужин был замечательным, через три часа разговор стал совсем непринужденным и оживленным. Время близилось к полуночи, когда Ретт попросил официанта принести счет.

– Не знаю, как вы, но я, как убеленный сединами старец, готов лечь спать. – Ретт шутливо скривился как бы от усталости, и все рассмеялись. Время прошло удивительно, и было заметно, что все его участники получили от вечера удовольствие.

Джон тоже поднялся и, обняв Ретта за плечи, склонил голову.

– Мой друг решил похвастаться сединами, которых не имеет. Кто из нас больше убелен сединами, вы можете убедиться сами, – и он прислонил свою голову к голове Ретта. Все смеялись, а Ретт дразнил Джона.

– Чтобы быть до конца честным, Барт, ты должен сознаться, что седеть ты начал в 22 года.

– Может быть, может быть… Но сейчас это уже заслуженные седины, – смеялся Джон, а Джейсон смотрел на него с нескрываемым обожанием. Джон Морланд был очень известен в журналистике, его уважал каждый, кто знал.

Они вышли из ресторана и остановились. Надо было прощаться, но расставаться не хотелось. Джон взял Ретта под руку и, незаметно для других сжав его локоть, весело сказал.

– Мы, старички, пожалуй, поедем, а вы погуляйте еще.

Кэт вопросительно взглянула на отца, и он, усмехнувшись, кивнул головой.

– Как ты хочешь, Кэтти. Можешь погулять, а мы с Бартом поедем к нам, Филипп может проснуться.

– Филипп у Бо, папа, вместе с мамой, – Кэт прямо посмотрела в глаза отца. Ретт удивленно поднял брови, но ничего не ответил. А Джон тут же подхватил.

– Тем более, Ретт. Пусть молодые погуляют, а мы с тобой поедем к тебе и подождем Кэт. – И он, увлекая Ретта, направился к машине, которая ждала их у дверей ресторана.

И уже из машины Джон весело крикнул Джейсону.

– Ты несешь ответственность за Кэт. Обещай, что не украдешь ее и не наделаешь глупостей.

Джейсон рассмеялся, глаза его весело блестели.

– Нет, не украду, Барт. Обещаю, во всяком случае. И все, что я сделаю, вряд ли можно будет назвать глупостями, по крайней мере, с точки зрения разума.

Ретт и Джон помахали Кэт и Джейсону и поехали, оставив молодых людей вдвоем.

– Старый сводник, – проворчал Ретт, когда они отъехали от ресторана.

– Я знаю, что делаю, – невозмутимо ответил Джон, глядя прямо перед собой. – В конце концов, я тоже отвечаю за судьбу Кэт.

– Это с какой же стати? – ехидно поинтересовался Ретт, улыбаясь словам друга. Он знал, что Джон очень привязан к их семье, а с Кэт их связывала настоящая дружба.

– Вообще-то я отношусь к Кэт, как к своей дочери, если вам это будет угодно! – И Ретт не возражал, ему было приятно, что Джон хотя бы в их семье не чувствует своего одиночества.

– Ну что, поедем ко мне? – спросил он, направляя машину в сторону дома.

– Да нет, пожалуй. Отвези меня домой, завтра увидимся.

Джейсон счастливо смотрел на Кэт, когда они медленно брели по улицам мимо бесчисленных зданий, офисов и магазинов.

– Давно ли вы знаете Джона, Кэт?

– Всю жизнь, – и Кэт улыбнулась Джейсону.

– Вот это да! – Джейсон был ошеломлен, и некоторое время они шли молча, а потом Кэт взяла Джейсона под руку, и он неожиданно предложил, взглянув на девушку: – А как вы думаете, не пойти ли нам на танцы?

Кэт удивилась.

– Так поздно? Ведь уже около часа ночи.

– Я знаю, – Джейсон с восхищением смотрел на Кэт. – Но как говорит Джон: в Нью-Йорке все по-другому. Все значительно проще. Так как? – Кэт хотела было ответить отказом, но увидев его восхищенный взгляд, смеясь, согласилась. Они быстро поймали такси, и Джейсон повез Кэт в какой-то бар в Ист-Сайде. Звучала оживленная музыка, толпилось много народа, двигавшегося в такт музыке, все смеялись и прекрасно проводили время. Конечно, здесь было не так роскошно, как в том респектабельном ресторане, где они только что были, но Кэт чувствовала себя очень хорошо, а через час они с сожалением покинули это заведение.

По дороге домой разговор зашел о пьесе.

– Я думаю, спектакль получится великолепный. – Джейсон смотрел прямо в глаза Кэт, его взгляд излучал тепло и уверенность.

– Почему вы так думаете?

– Потому что ее написали вы… исключительная женщина. – Кэт рассмеялась, оценивая шутку по достоинству.

– Мне бы хотелось, чтобы вы были кем угодно, но не театральным критиком.

– Почему? – удивился Джейсон.

– Тогда я бы хотела, чтобы вы пришли на репетицию, посмотрели и сказали, что вы думаете по этому поводу. Но поскольку вы есть вы, Джей, – Кэт улыбнулась, называя его так, – Бо вряд ли пустит вас. – У Кэт появилась новая мысль, она взглянула на Джейсона. – Вы будете писать о пьесе?