Sleep. Справка при ней.

Анна дворами пробралась к бульвару Ротшильда. Несмолкаемый гул стоял и здесь. Ни Розы, ни кошек. По сложившимся обстоятельствам она кормит их в полночь. Рано еще. Думала расспросить про белые ночи. В Израиле не как у Пушкина, одна заря спешит сменить другую, «дав ночи полчаса». Стоит зайти солнцу, наступает тьма. Как выглядит небо в белые ночи? Видны ли звезды и луна? Можно было бы узнать у Арона. Но он пропал.

Нет. Идет навстречу. Но не один. С Шулей. Они держатся за руки.

— На демонстрацию?

Оба согласно кивают.

— Как дела?

— Все хорошо.

«Была чудная ночь, такая ночь, которая разве только и может быть тогда, когда мы молоды, любезный читатель. Небо было такое звездное, такое светлое небо, что, взглянув на него, невольно нужно было спросить себя, неужели же могут жить под таким небом разные сердитые и капризные люди?»

Если обличитель Скотопригоньевска и вспоминался Ляле, то не «Белыми ночами», а мемориальной доской, так и не снятой с дома, да библиотекаршей Седовой, исчезнувшей после публикации очерка, подписанного ею и Бложисом в рамках честного дележа партийной ответственности.

Карамультук и Зоровавель

Арон вернулся под утро. Взъерошенный. Предложил отметить две даты одновременно: пакт Молотова — Риббентропа: сегодня, 23 августа 2020 года, ему исполняется 81 год, и день памяти жертв сталинизма и нацизма.

— Твоего Леву куда причислим — к захватчикам чужих территорий или к жертвам режима? Понимал ли он, что происходило в Западной Белоруссии и Польше в то время, когда он «путешествовал» по ней в составе погранвойск НКВД?

— Что происходит?

— Просветить? 1 сентября 1939 года Германия начала вторжение в Польшу. А 17 сентября в нее вошли советские войска. 28 сентября был подписан договор «о дружбе и границе» между СССР и Германией. Таким образом в 1940 году в состав СССР вошли страны Прибалтики, Бессарабия и Северная Буковина.

— Сегодня 23 августа?

— Да.

— А у меня 22 июня 1941 года, четыре часа дня.

Федор Петрович прямо с вокзала отправился в партшколу взвешивать перспективы. Готовить ли, как и раньше, боевые кадры командиров Воздушного флота или отправиться на линию фронта? Пришли к решению: наша задача — быть в боевой готовности и выполнять любое приказание партии. Ни у кого нет сомнений в конечной победе при любых условиях.

Разбирали позицию Англии. Решили, что классово чуждое правительство Черчилля доверия не заслуживает. Социалистическая Россия и капиталистическая Англия — разве это союз? Черчилль заверил, что его страна будет воевать с Германией. Но ведь английские буржуа будут делать это в своих интересах! Небось боятся, что немцы завоюют СССР и за Англию примутся. Полагаться на верность буржуа нельзя. Решено: рассчитывать на сознание английских рабочих.

В Зимнем торжественная тишина. У Ляли совещание в верхах.

Как быть с июньским номером журнала «Работница и крестьянка»? Он в типографии. В нем мирное содержание… Сделать вкладыш? Пустить под нож?

В ожидании Ляли Федор Петрович вспоминал свой первый приезд в Петроград. Прибыл на учебу, а попал в революцию. В Видони было тихо, а тут — взятие Зимнего! Революция — это город, а деревня — ее слабое эхо.

До дому добрались поздно. Радио передавало боевые бравурные марши. Обычно они вызывали в Федоре Петровиче известное возбуждение. Да день выдался необычный. Волнение за судьбу родины, за детей, за успех в бою…

Уснули. В полвторого — воздушная тревога. Оделись наскоро — и на улицу. Людей полно, кто в чем. Огней нигде нет, но светло. Белые ночи — все на виду — кто в пижаме, кто в банном халате, а кто чуть ли не в пеньюаре… К войне надо привыкать, держать одежду наготове.

Арон: «Министерство обороны Беларуси заявило о готовности применить силы армии против протестующих…»

Анна: «Население Москвы героически борется с пожарами и тушит все очаги. Великий Сталин — нарком обороны — в приказе объявляет благодарность героям. Москва, за каждую каплю твоей крови отомстит народ-богатырь…»

Арон: «Свыше 50 % госпитализированных пациентов с COVID-19 после выписки страдают от психического расстройства. К такому печальному выводу пришли исследователи из Италии».

— Дурацкая пьеса, хватит!

Сам начал, и сам же злится.

— Арон, давай примем пилюли, изменяющие личность.

— ЛСД?!

— Не знаю названия, но у Алексея Федоровича есть два чудака по имени Карамультук и Зоровавель. Они приняли. Хочешь узнать, что произошло?

— Хочу.

— Тогда слушай.

«Личность Карамультука перешла к Михаил Михайловичу, а Зоровавеля — к щенку Авдотию. Щенок Авдотий стал Зоровавель Авдотьевич —