Ральф провел рукой по гладкой поверхности зеленого стеатита, по резному треугольному узору на пьедестале.

– Наконец-то я пришел за тобой, – прошептал он и поспешно оглянулся: голос отдавался от стен странным эхом. Ральфа бросило в дрожь, хотя солнце стояло еще высоко. Он поднялся и продолжил поиски.

Как и насчитал Зуга, статуй было шесть: одна расколотая, точно ударами кувалды, с отбитой головой; еще три повреждены в меньшей степени, а две оставшиеся идеально сохранились.

– Это нехорошее место! – неожиданно раздался загробный голос.

Ральф вздрогнул и резко обернулся: Исази стоял поблизости – ждать в одиночестве у ворот куда страшнее, чем очутиться в узких проходах внутри зловещих стен.

– Нкоси, когда мы уйдем отсюда? – Исази нервно поглядывал в пугающие закоулки обвалившихся проходов. – В таком месте не следует задерживаться надолго!

– Как только погрузим статуи на волов, – ответил Ральф, присаживаясь у каменного изваяния и похлопывая по нему. – До темноты успеем?

– Да, господин! – горячо пообещал Исази. – К наступлению темноты мы уже будем далеко отсюда! Даю слово!

Король снова выбрал его для особого поручения! Базо раздувался от гордости, шагая впереди отряда по секретной тропе, которая уводила все дальше в волшебные холмы Матопо.

Дорога была хорошо утоптанная и достаточно широкая, чтобы два воина могли бежать рядом, едва касаясь друг друга щитами: здесь ходили с тех пор, как старый король Мзиликази привел народ матабеле с юга.

Мзиликази лично проложил тропу к потайной пещере Умлимо. Каждый раз, когда народ матабеле попадал в беду – с наступлением засухи или приходом эпидемии, – старый король шел этой дорогой, чтобы услышать слова пророчицы. Каждый год он приходил за советом по поводу стад, посевов и набегов.

Лобенгула и сам немного разбирался в магии: он впервые попал в пещеры Умлимо еще мальчиком, приведенный туда безумным старым колдуном, который стал его наставником. По слову пророчицы, Лобенгула получил королевское копье, когда оно выпало из рук Мзиликази, – именно Умлимо предпочла Лобенгулу наследнику Нкулумане и другим старшим братьям более благородного происхождения. Волшебница сделала его любимцем духов предков и поддерживала в трудные времена.

Король, измученный требованиями посланцев белого человека, которого он в глаза не видел, ничего не понимал в закорючках на подсунутых ему бумагах; его одолевали сомнения и страхи, старшие вожди никак не могли прийти к согласию, давая противоречащие друг другу советы. И тогда Лобенгула наконец решил вернуться в потайную пещеру.

Он лежал в паланкине, на мягких пятнистых шкурах леопарда, мрачно глядя перед собой загнанным взглядом. Паланкин покачивался на плечах бегущих носильщиков, обнаженные складки и выпуклости громадного королевского тела тряслись и перекатывались.

Лодзи – это имя было на устах всех белых. Со всех сторон Лобенгула только и слышал: «Лодзи, Лодзи, Лодзи».

– Этот Лодзи – король вроде меня? – спросил он у белого с красным лицом: как и все матабеле, король не выговаривал звук «р».

– Мистер Родс не король, хотя и важнее короля, – ответил Радд.

– Почему Лодзи сам не придет ко мне?

– Мистер Родс уехал за океан и послал нас, своих помощников, с поручением.

– Если бы я посмотрел Лодзи в лицо, то увидел бы, действительно ли у него великое сердце.

Однако Родс приезжать не собирался, и день за днем Лобенгула выслушивал настойчивых приспешников Лодзи, а по ночам вожди предостерегали его о грозящих бедах, допытывались подробностей и спорили между собой.

– Дайте белому человеку палец, и он откусит ладонь, – говорил Ганданг. – Получив ладонь, захочет всю руку, потом грудь, сердце и голову.

– О король, Лодзи – человек чести. Его слово подобно слову короля. Он хороший человек, – убеждала Номуса, одна из немногих, кому Лобенгула полностью доверял.

– Надо дать каждому белому понемногу, причем всем одно и то же, – советовал Камуза. Несмотря на молодость, он был одним из самых хитроумных вождей, долго прожил среди белых и знал их повадки. – Тогда каждый белый станет врагом всем остальным белым. Натрави псов друг на друга, чтобы стая не загрызла тебя самого.

– Выбери самого сильного из белых людей и сделай его союзником, – предлагал Сомабула. – Этот Лодзи – вожак стада. Выбери его.

Лобенгула выслушал их по очереди, все сильнее впадая в отчаяние и все больше запутываясь в противоречивых точках зрения, пока не решил, что остается одно – поехать в Матопо.

За королевским паланкином шли носильщики с дарами для пророчицы: мотками медной проволоки, кожаными мешочками с крупной солью, горшками бусин, шестью огромными бивнями, рулонами ярких тканей, ножами, сделанными королевским кузнецом, с рукоятками из рога носорога – целое состояние в уплату за слова, которые, как надеялся Лобенгула, принесут ему утешение.

Тропа раненой змеей извивалась среди холмов: между вершинами крутых гранитных скал виднелась только узкая полоска неба, на которой не хватило места солнцу. Густые колючие кусты теснили дорогу, смыкаясь над головой и образуя жуткий тоннель. В воздухе висела тяжелая тишина: ни пения птиц, ни писка животных, торопливо пробирающихся через подлесок.

Базо крепко сжал древко ассегая и повел отряд с прежней скоростью, поворачивая голову из стороны в сторону, высматривая опасность. Под потной кожей перекатывались тугие, как пружина в капкане, мускулы, готовые бросить тело вперед, если за поворотом покажется враг.

Тропу пересекал медленно текущий ручей с зеленой водой. Почти не замедляя хода, Базо легко запрыгал по скользким камням, покрытым водорослями. Через пятьдесят шагов кустарник поредел, скалы сдвинулись, образуя естественный проход, над которым вздымалась отвесная стена. Здесь один-единственный храбрый боец, вооруженный копьем, мог удержать тысячу нападающих. Базо огляделся наметанным взглядом воина, потом посмотрел на высокий уступ, где примостилась маленькая хижина для дозорных.

Уперев основание длинного красного щита в землю, Базо крикнул:

– Я, Базо, индуна тысячи воинов, требую пропустить меня!

Громовой голос разбился о каменные стены, отдаваясь бесчисленными отзвуками.

– Кто послал тебя потревожить духов земли и воздуха? – сварливо ответил старческий голос. На краю уступа появилась тощая, как скелет, фигура.

– Я пришел от имени короля Лобенгулы, Черного Быка матабеле!

Дожидаться разрешения Базо посчитал ниже своего достоинства: он забросил щит на плечо и одним прыжком влетел в зловещий проход.

В узком коридоре идти можно было только гуськом. Под босыми ногами воинов хрустел серый песок со сверкающими блестками слюды. Проход повернул назад и неожиданно вывел в потаенную долину, со всех сторон окруженную отвесными скалами, – другого пути в нее не было. Землю покрывала пышная зеленая трава, прозрачный поток воды падал с уступа возле входа и бежал дальше извилистым ручейком.