Лефтерес поднимает голову, что-то отвлекло его от бессильного старческого гнева.

— Что еще?

Через площадь идет человек. Молодой низкорослый мужчина с преждевременной лысиной, у него лицо в форме сердечка и маленькие усики, которые добавляют ему возраста и придают комичности, словно бы он уверен, что весь мир — его зрители. Никто его не знает, но по походке ясно, что он-то идет к намеченной цели. И нужны ему греки с площади Адема Деде.

— Кто-нибудь знает Недждета Хасгюлера?

Бюлент медленно поднимается со своего стула.

— А вы, простите, кто?

— Меня зовут Мустафа Багли. Мы с Недждетом вместе работаем в Центре по спасению бизнеса. Он не пришел на работу вчера и сегодня не пришел. Я боюсь, что с ним случилось что-то плохое.

Четыре человека за столом обмениваются взглядами.

— Случилось, — аккуратно говорит Бюлент. — В среду вечером его взяли.

Глаза Мустафы расширяются.

— Полиция?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому что я видел, как полиция увозит одну из них, — в его речи сквозит волнение.

— Из них? — переспрашивает Лефтерес.

— Ну, из тех, кто был в трамвае, когда взорвалась бомба. Та женщина из Эрейли… короче, Недждет видит джиннов, а она видит пери и фей. Мы хотели поговорить с ней, а тут начался полицейский рейд, и ее забрали. Я решил, что Недждет, возможно, в большой опасности.

— Так и есть, — кивает Лефтерес. Настроение его улучшилось, словно ветер сдул все темно-синие тучи с осеннего неба. Лефтерес снова обрел цель. — Недждета забрала не полиция. — Он кивает в ту сторону, где из гаража в Киноварном переулке выруливает на мостовую маленький серебряный трехколесный ситикар на газе. — Там человек, который вам нужен. Быстрее, задержите его. Повторите то, что нам сказали. Быстрее, пока они не уехали.

Мустафа машет рукой в знак благодарности посетителям чайной, пулей летит через площадь с громкими криками вдогонку медленно двигающемуся ситикару, просевшему из-за большого веса Георгиоса Ферентину. Догоняет, стучит в окошко. Машина останавливается. Посетители чайханы на Адема Деде наблюдают за дискуссией через окно. Мустафа садится в машину. Ситикар проседает еще сильнее, возобновляя движение по Киноварному переулку.

— Правильно ли я понял: мамочка, профессор на пенсии и какой-то парень из Центра спасения бизнеса вышли на охоту на террористов? — говорит отец Иоаннис. — Надеюсь только, что полиция остановит их раньше, чем они серьезно пострадают. Что вообще это за Центр по спасению бизнеса?

— Да плевать, — резко отвечает Константин. — Меня интересует, как прошла его встреча с Арианой Синанидис.

Отец Иоаннис перебирает четки, одну за другой. Благословения мимолетны по природе своей, вечен лишь Господь. И Стамбул.

Они идут.

Недждет просыпается. Серый закат заполняет комнату. Он один, но со своего матраса видит ноги в соседней комнате. Он насчитывает четыре пары ботинок, расхаживающих туда-сюда, а еще вверх и вниз по лестнице. Голоса: Женщина, судя по тону, отдает команды. Он не может разобрать слов, но остальные, видимо, соглашаются.

Пора. Приготовься.

Здоровяк входит в комнату и одним движением хватает Недждета за ворот футболки и поднимает на ноги. Но Недждет подчиняется голосу Хизира. Он уже проснулся и настороже. Он сконцентрировался.

Сожми кулаки. Большие пальцы наружу.

Здоровяк обматывает провод вокруг запястий Недждета, связав ему руки за спиной. Здоровяк хватает Недждета за левое предплечье, а Волосатый — за правое. Недждет упирается, падает на колени, брыкается, пока они тащат его по ступеням.

— Куда вы меня тащите? О нет! Не убивайте меня.

Мерзкий тип спускается следом за ними. Недждет чувствует, как холодное металлическое дуло прижимается к основанию черепа.

— Только прошепчи что-нибудь, и я снесу тебе башку к чертям.

Белый фургон припаркован задом прямо перед зданием, чтобы открытые двери загородили похищение от водителей, оказавшихся утром в Кайишдаги, но Недждета запихивают в фургон так быстро и проворно, что он буквально за доли секунды оказывается внутри, двери закрываются, фургон трогается с места и выезжает за ворота, а никто из водителей грузовиков с поставками фруктов ничего не замечает.

В кабине Женщина и Волосатый. Недждета усаживают на пол между Здоровяком и Мерзким типом. Ему не удается сидеть ровно, поскольку руки связаны. Он может сосчитать левые повороты по количеству раз, когда он заваливался на коленки Здоровяка, а правые повороты — когда заваливался на Мерзкого типа. Спина его прижата к горе контейнеров из пенополистирола, аккуратных пластиковых ящиков и картонных коробок, которые он видел в комнате наверху.

— Куда вы меня везете?

— Навстречу славе, Недждет.

Они тебя не убьют. Им нужен потенциальный заложник.

В кузове темно, лампочка перегорела. Яркие, словно иголки лазерного света, лучи проникают сквозь щели в кузове и трещины в полу. Свет просачивается в фургон через зазоры между дверью и кузовом, но Недждету чудится, что над замком двери мелькает зеленый огонек.

А теперь расслабь руки.

Недждет откидывается на коробки, чтобы скрыть движение. Кулакам больно, кровь пульсирует в пальцах. Он разжимает кулаки и выпрямляет большие пальцы. Путы тоже ослабляются, образуется щелка. Недждет тянет руки. Это больно, шнур врезается в кожу, но Недждет чувствует, как пластик начинает скользить по суставам больших пальцев.

Это миссия. Это великий день. Они собираются сделать это. Но где же полиция? Почему парень не позвонил в полицию? А может, он и позвонил. Может, полицейские сидят в укрытии, ждут, пока террористы окажутся на открытой местности, прежде чем перейти в наступление. Может, хотят удостовериться, нет ли второй страхующей группы на случай, если первую схватят. Как бы то ни было, Недждет в эпицентре священной войны. Хизир, ты меня не подводил, помощь приходила неведомо откуда, помоги мне и сейчас.

Фургон, качнувшись, с рывком останавливается. Когда двери открываются настежь, свет больно слепит глаза. Недждет проверяет путы. Они поддадутся. Порежут руки на клочки, но поддадутся, и он будет свободен. Но сейчас это было бы прыжком в слепящий белый свет. Он не преодолеет и трех метров. Хизир скажет, когда. Божественная интуиция определит самое подходящее время. Здоровяк почти нежен, когда помогает Недждету вылезти из фургона.

Они припарковались перед промышленным зданием размером с баскетбольную площадку — прямоугольник, состоящий из жирных желтых труб, ярко-голубых клапанов и больших металлических ободов вокруг массивных белых агрегатов, и все это под гофрированной алюминиевой крышей. На одном конце установки расположены три вертикальных цилиндра, каждый в три раза выше человеческого роста. Они выглядят как огромные водяные колонки, какие используют в деревнях. Территория обнесена колючей проволокой, чтобы отпугнуть мальчишек, и зачем-то скрыта за небольшим захудалым торговым центром, выходящим на новый жилой комплекс. На проводах, насосах и воротах щедро нанесены логотипы «Трубопровод Озера».