Короче, все шло не по схеме, которую ей предлагал выдающийся классик английской прозы, гений математической логики Бертран Артур Уильям Рассел в лице Белокопытова. И ей ничего не оставалось, как позволить своим героям, таким как есть, прожить их собственную судьбу.

Трое суток над крышей Колонного зала горело двойное солнце, дневное и ночное, идущее к востоку подземной областью мрака, и реял траурный флаг. Трое суток установили гражданам на прощание, ни днем, ни часом больше. Вынос дорогого покойника из Дома Союзов на Красную площадь для предания земле назначен был утром двадцать шестого января. Оркестры музыки, военные гарнизоны выстраивались по особому наряду под командованием генерала Благонравова и коменданта Кремля Петерсона. Похоронная церемония расписана по нотам, движение траурного кортежа – по минутам и саженям. Детально разрабатывались окольные многоуровневые маршруты.

Время может растягиваться и сжиматься, мы знаем.

Трое суток прощания вместили в себя следующие мероприятия по увековечению Освобожденного от Времени в памяти народа: с легкой руки Зиновьева колыбель революции Петроград переименован в Ленинград. Экстренно вызванный в Горки скульптор Меркулов снял маску с лица вождя и слепки с обеих рук. На основании посмертных отпечатков второй Съезд Советов постановляет соорудить в столице Союза Москве, а также в столицах других союзных республик – Харькове, Тифлисе, Минске, Ленинграде и Ташкенте памятники Ленину. ЦИК Союза ССР и его Президиум обязаны утвердить проекты (указующий в дали рукою, вас приветствует богоподобный Христофор, славный князь моряков), установить сроки сооружения монументов на центральных площадях и отпустить необходимые средства.

Принято решение о публикации полного собрания сочинений показавшего дорогу к выси и вселившего надежду на бесконечность этого пути, а также выпустить печатную продукцию с изображением автора – размером от почтовой марки до гигантских необозримых портретов, хорошо различимых с летящего в небе дирижабля.

Красин выступил с личной инициативой посекундного описания Его усердной ревностной жизни.

Географы, топографы, астрономы и геометры, химики и минералоги, художники и писатели бросились посвящать Ильичу поэмы и высокогорные пики, пароходы, паровозы, порты и вокзалы, живописные полотна, площади и проспекты, университеты, дома культуры, парки, колхозы, плодово-ягодные сады и огородные гиганты.

Заметим, что в начале бушующей кампании по увековечению, час от часу набиравшей обороты, и речи не было, чтобы оставить Ленина с живыми на земле не только несгибаемым духом и титанической мыслью, но и телом.

И вдруг, как гром среди ясного неба, выходит постановление Съезда Советов Союза ССР: тело Владимира Ильича покуда не предавать земле, а поместить в Мавзолей и удерживать в склепе. Для этого правительство приняло решение соорудить саркофаг у Кремлевской стены среди братских могил борцов Октябрьской революции и сделать его доступным для посещения.

Это была смелая авангардная мысль, и если бы Стеша в своем архиве не сберегла черновик письма, переданного Стожаровым в ЦК партии в день смерти Ленина, так бы и осталось неизвестно – кому и с какого перепугу она пришла в голову.

Всем, конечно, хотелось видеть вождя неподвластным тленью, чтоб их родной Ильич не иссяк, подобно убывающей луне в небе. Однако армию труда настолько придавило горем, что лишь один Макар, привыкший сохранять хотя бы крупицу разума в любых обстоятельствах, надумал, как можно спасти этот камертон, погрузив его в чистые глуби бессмертия.

А всё его любимый журнал «Огонек» – Макар много лет его выписывал и педантично производил подшивки! Там публиковались очерки об экспедиции археолога Говарда Картера, который как раз очень кстати в долине Нила открыл гробницу Тутанхамона.

Сенсация взбудоражила Европу. В век ротационных машин, фотографии, кино, только что изобретенного радио весть о Тутанхамоне, три тысячи лет благополучно пролежавшем в саркофаге, облетела шар земной и в конце концов достигла Рогожско-Симоновского райкома партии.

Естественно, Макар следил за нескончаемым блужданием Картера в лабиринте пирамиды среди сокровищ Али-бабы в поисках мумии фараона, сопереживал археологу всей душой, рабоче-крестьянской мыслью проникал в темную область исчезнувших культов, испытывая самые добрые чувства к древним египтянам, которые настолько рьяно пестовали память усопших кумиров.

В день смерти Ленина удрученный Макар Стожаров изложил собственную теорию сохранения пролетарского вождя для потомков Пане. Он сидел на диване, подперев кулаками щеки с красной щетиной. А его жена Панечка с семимесячной Стешей стояла перед ним, тщетно пытаясь понять, как это «Ильич прорастет к осени множеством живительных ростков и оплодотворит революционными идеями отдаленные окраины Земли»?

– Может, это поэтическая метафора? – спросила она Макара.

– Нет, – ответил Макар, – это не метафора – это реальность будущего, у которого нет альтернативы, кроме как принять тело покойного вождя в качестве огромного зерна грядущего урожая великих революций.

Паня крепко задумалась и высказала было сомнения о возможности «прорастания вождя сквозь толщу почвы революционными всходами», но Макар не дал ей закончить мысль и оборвал дискуссию.

– Что с тобой поделаешь, – махнул он рукой. – Нет в тебе, Паня, провидения будущего как неизбежного настоящего.

И отправился писать письмо.

Развернуто, обстоятельно, пространно писал он, полный решимости и намерений добра:

«Товарищи! Беспощадная растрата своей энергии сломили богатырский организм Ильича. Тактический гений этого человека был пропорционален опасностям, угрожавшим революции, которые давили на его мозг, напрягая все его творческие силы, всю его дальнозоркость, всю изобретательность, всю хитрость против врагов рабочего класса.

Развившись в гениального вождя в период мировой войны и трех революций, он отдал свой гений революционному процессу. И пролетарская революция, вскрывшая в нем силы гения, она же и убила его, безжалостно высосав соки его мозга для своих исторических задач.

Теперь эта весть потрясает сердца миллионов людей в любом уголке земного шара, поскольку массы всех наций, всех рас потеряли своего признанного всечеловеческого вождя, какого могла вынести на историческую арену только пролетарская революция.

Ленин лежит в гробу, но уже в первый день после смерти он стоит перед человечеством во весь свой гигантский исторический рост, который не может быть оспорен никем.

В связи с этим, являясь членом комиссии по организации похорон, я хочу заявить, что усматриваю ущерб в их железной логике.

Целиком и полностью поддерживая решение партии о предании Ленина земле, считаю скороспелое погребение в зимнюю промерзлую почву преждевременным. Как клубень картофеля, тело Ильича должно быть погружено в землю весной, а с приходом тепла – выпустить множество клубеньков, опутывая грунт на много миль вокруг.

Когда тело Ленина станет корнем в земле, – писал Стожаров (голова свежая, все вибрирует!), – его сознание расцветет прекрасным цветком, наступит могучая пора цветения. Оно взойдет сонмищем прозрений и энергий, материя будет спасена, а дух обнаружен. Ведь это так естественно – есть время для посева и время для сбора урожая. Нужно только дождаться подходящих условий, что может занять некоторое время, иначе зерно коммунизма погибнет для всходов».