За день до вылета, погода по интернету в Париже обещала проливные дожди. Засада.

Прорвемся. Ладно. По прилету встретил французский друг Поль, прямо в аэропорту, спасибо за заботу! И с этой минуты всё полетело на сверх скоростях. Надо было быстро успеть бросить сумки в квартире у Поля. Переодеться, перекусить и помчаться по свадебным салонам, выбирая платье. Мужской костюм был куплен заранее, и эта была прекрасная мысль, которая сэкономила не только деньги, но и время. С платьем было куда сложнее. Покупать они поехали самостоятельно, квартира, где их гостеприимно принимали, была очень красивой, большой и удобной, правда далековато от Парижу, но не беда. Настроение омрачал не прекращающийся дождь.

Особенную благодарность хочется выразить всем гражданам Парижа, за то, что они есть! В квартире у Поля, где он жил с женой вдвоем, дети, уже взрослые приезжали их навещать, а так жили самостоятельно. В помещении из множества комнат и огромной гостиной, было красиво и почти сказочно, как в музее. Жениху с невестой выделили прекрасную гостевую комнату, скорее часть дома, если это можно так назвать, с отдельным входом, как тамбуром, где было несколько дверей, в том числе их комната и отдельный санузел с ванной. Рай!

Гостиная была обставлена прямо как в лучших домах, и плазменная панель, как в кинотеатре, мебель роскошная, дорогая, стол, соседствующий по другую сторону с кухней, где готовилась еда. С другой стороны от большого стола, вдоль стены красовался стеллаж с достопримечательностями собранными со всего света. Особое внимание привлекло стройные ряды русских матрешек, и это не один или два комплекта, расставленных по росту, а множество полностью собранных в одну кукол, явно претендующих на серьёзную коллекцию. Более выраженной любви к русской традиции Женя вообще нигде не встречала. Она разглядывала с наслаждением интересом и неподдельной гордостью всю квартиру, не было ни одной стены без украшений, которое что-нибудь да напоминали ей родное!

Жаль, надо было спешить, а так хотелось поболтать с хозяевами. Прекрасные люди!

Рядом станция и до города едут поезда, вроде электричек, но двух этажные, в которых играла музыка, да и пейзаж пригорода Парижа напоминал любую русскую провинцию. Мелодии звучали узнаваемые, такие приятные без слов, который звучит из любого приёмника ретро. Взрыв чувств как удар грома, когда неожиданно зазвучало… Очи чёрные, очи страстные! Очи жгучие и прекрасные! Как люблю я вас! Как боюсь я вас! Знать увидел вас я в недобрый час!

И всё!

16.

Во время всего путешествия они ругались и скандалили почти в каждом городе. Приехали измотанные, озлобленные, она снова решимости навсегда расстаться. Сейчас ей казалось это просто необходимо сделать, потому что с такими эмоциями беременной оставаться нельзя. Так может случиться выкидыш, через день она плакала, а то и каждый. Никой заботы и близко не ощущалось. Наоборот. Он стал жадным, начал считать каждый рубль, который она тратила на себя, на еду. Становилось страшно.

Из дома, не дожидаясь звонка, она сама позвонила Димочке, чтобы всё с прискорбием рассказать, как она страдает. Привычный номер, с которого он ей звонил, вдруг сказал:

— Абонент не абонент…

Она засомневалась, всякое бывает, может это не то, что она подумала сначала.

Звонков больше не было.

Наступила черная полоса невезения.

Совсем скоро она застала Алекса, вновь устроившего разгром, который истерил отборным матом.

— Это не мой ребенок. Ты мне изменяешь? — его трясло и он орал.

— Ты заболел что ли? — не понимала она, в чем дело.

— Я всё знаю. — Он не унимаясь, продолжал. — Я всё знаю!

— Что ты знаешь? — Ты обалдел. — ничего не понимала она. Письменный стол с её бумагами был перевернут.

— Я всё прочитал. Ты сама написала в своем дневнике, что у тебя бизнесмен. Вот. Вот. И про секс ты написала.

— А зачем ты читал мои дневники? Кто тебя просил об этом. Так не поступают. Это подло! Ты понимаешь? Идиот!

Я писала это давным-давно. Уж если читаешь чужие дневники, читай внимательней. — Она почти смеялась над ситуацией. Ей вдруг стало смешно.

— Что, правда, давно?

— Правда! Еще до того как встретила тебя. Как ты мог? — сквозь смех из неё вырывалось обидное возмущение.

— Я читал, читал. Потом увидел это слово про «секс», и сошел с ума. А дальше бросил.

И смешно и плакать охота. Вроде успокоились оба. Пришли в себя. Правда, ненадолго.

У неё был такой характер, она извинялась, просила прощения, шла на примирения очень легко, всегда первой, даже когда не виновата. Просто ей трудно давалось напряжение, когда оно образовывалось между ними, периодически. Образовались четкие роли. Алекс взбалмошный импульсивный, мог высказать что угодно, как ребенок, устроить скандал, сам же пострадать от этого, обидеться, а в конце Женя принималась его жалеть. Ну, ребенок, большой ребенок мужского пола, мальчик одним словом.

Как то вечером, она попросила его сходить в ближайший магазин за мороженым, ей захотелось сладостей перед сном. Чего проще. Тепло на улице. Вышел из квартиры, магазин за углом, одна года тут, другая там.

— Неохота. — простонал Алекс с дивана из другой комнаты.

— Сходи! Пожалуйста. — она попросила еще раз.

— Да ну! — Лень, если хочешь, сходи сама.

— Ну что тебе трудно что ли? — Или денег жалко на меня?

— Достала. Ладно сейчас принесу. — Он так грубо ответил, резко встал, вышел и через пару минут вернулся, кинув ей на кухонный стол самые дешевые два вафельных стаканчика.

Это он, который на столько избалованный изысками, что они бывало объезжали несколько магазинов, что бы купить ему особенное мороженое «Магнат» с шоколадом и апельсином, которое он хотел, и не какое другое. Всё самое редкостное, как его душе было угодно, разыскивали каждый раз. А тут. Сам он такое мороженное и есть не станет, даже если ему заплатят. И она не станет. И он хорошо это понимал.

Молча, она оделась, вышла в магазин и купила другое мороженое из ассортимента, который предлагался. Выбрала посимпатичнее с карамелью и орехами. Пришла домой, съела и не проронила ни слова.

На следующий день она молчала, ничего ему не говоря вообще. Как немая. Оделась и уехала на работу. Так же молча приехала потом, и когда он пришел, и когда лег спать, и снова без слов.

На третий день, он не выдержал и устроил скандал. Что он так не может. Что это не нормально. Во всем обвиняя её, опять покидал в сумку одежду и уехал неизвестно куда.

Не хотелось говорить не о чем. Ну, вот так бывает.

Ни звонков, ни