В первый раз Аура ощутила магию болотистых лугов, и была потрясена этим зрелищем. В то время, как карета, покачиваясь, пересекала бледно-желтые дюны, на востоке взметнулась стая птиц — мрачный поток, потерявшийся в небе, словно природа забирала назад ту тень, которую потеряло по неосторожности какое-нибудь облако в этой мрачной безлюдной пустыне.

Горизонт отодвигался все дальше и дальше, как мираж. Аура знала, что из-за собственного нетерпения дорога кажется ей длиннее. Возвращение домой вызывало в ней одновременно восхитительное и пугающее чувство; пугающее из-за той неизвестности, которая ждала их там.

От кучера они с Сильветтой узнали, что за прошедшие недели в замке случилось много странного. Вначале хозяйка уволила всю прислугу, затем появился чудной старик, который позвал врача на берег, где лежал в лодке еще один старик, только раненый; вскоре после этого разнеслась молва, что Шарлота Инститорис тяжело больна, ослепла и прикована к постели; затем неизвестным никому молодым человеком, который, очевидно, пользовался полным доверием хозяйки и действовал от её имени, были вновь взяты на работу все слуги, за исключением Якова. Аура попросила описать ей этого человека, но кучер мало что знал о нем, а сам никогда его не видел.

Она также поинтересовалась, не знает ли он чего-нибудь о местонахождении детей, на что кучер к ее неописуемой радости сказал ей, что слышал в харчевне, будто учительница из деревни вновь стала ездить в замок каждый день, так что, судя по всему, с детьми должно быть все в порядке. Он также рассказал им, что детей вообще не было в замке некоторое время, и что вернулись они всего лишь дней девять-десять тому назад. Его деверь перевозил их к замку, и дети выглядели довольными, даже счастливыми. Еще словоохотливый кучер упомянул о том, что мужчина, ведущий теперь все дела на острове, был с ними.

Аура и Сильветта обменялись взглядами. Кем бы ни был этот незнакомец, по крайней мере, к Тесс и Гиану, он, судя по всему, относится хорошо.

А Моргант?

И вот начал приближаться песчаный вал. Когда они миновали его, перед ними раскинулось волнистое море дюн. Еще один холм, и они увидят замок.

— Боже мой! — вскричала Сильветта. — Кучер, остановитесь!

— Что случилось? — Аура пыталась найти ответ на лице своей сестры, и не могла ничего понять, пока Сильветта не крикнула, вытянув вперед руку: — Смотри же, там, наверху! — и в тот же миг она, спотыкаясь, выпрыгнула из почти остановившейся кареты.

На одной из дюн появились дне темные точки. Они стремительно увеличивались в размерах, и уже стало видно, что два маленьких человечка бегут навстречу карете, спускаясь по дюне. На Тесс было белое платьице, на Гиане — его до дыр протертые любимые брюки, которые он надевал, когда никто не следил за ним.

Сильветта поспешила навстречу Тесс, пробираясь по мягкому песку, в котором утопали ноги, и радостно выкрикивая имя своей дочери. Тесс просияла от счастья, когда Сильветта наконец-то взяла её на руки.

Аура тоже выскочила из экипажа, подхватила Гиана и, смеясь с ним в один голос, изо всех сил прижала его к себе. А кучер сидел на козлах, жевал табак и, добродушно улыбаясь, наблюдал за неожиданной встречей.

Аура подбросила Гиана вверх, прокружила несколько раз, прижала его лицо к своему плечу и почувствовала теплые слезы на своей шее. Все волнения мгновенно забылись, остались в прошлом. Что бы ни ждало ее в замке, Аура была убеждена, все обернется к лучшему.

Наконец, она опустила Гиана на землю, и взгляд Ауры впервые остановился на силуэте, который поднимался над дюной. Человек понял, что Аура заметила его и торопливо большими шагами стал приближаться к ним, спускаясь с дюны.

Когда он прошел почти треть пути, Аура узнала его. Хорошо, что в тот момент Гиан держал её за руку, хорошо, что в тот момент было что-то, что говорило ей: это реальность! Вот, потрогай мои пальцы, мою руку! Думай, что хочешь, но это не сон!

* * *

Позже Сильветта и Аура отправились в путь, который должны были преодолеть сами, без Джиллиана и детей. Только они вдвоем, одни в длинном коридоре, в тусклом свете газовой лампы.

Сильветта осторожно постучала в дверь, но никто не пригласил их войти. Тогда Аура решительно нажала на ручку двери и открыла её. В нос тут же ударил сильный запах, запах страдания, скорби и непроветренных постелей.

Белая повязка закрывала глаза Шарлоты. Её некогда пышные черные волосы стали седыми и редкими. Она лежала в огромной кровати, словно выпуклость под белыми, гладкими одеялами, словно небольшой холмик на нетронутой снежной равнине.

— Мама, — нежно пошептала Аура и села на правый край кровати, робко взяв Шарлоту за руку. Она вдруг растерялась, не зная, что сказать. Спонтанные чувства, на которые она надеялась, почему-то не появлялись.

— Я вернулась, — это было единственное, что пришло ей в голову.

Губы Шарлоты задрожали.

— Ты привезла Сильветту? — едва слышный скрип, словно песок попал в какой-нибудь механизм.

— Да мама, я здесь, — спокойно сказала Сильветта. — Я с тобой, — она села по другую сторону кровати, осторожно погладила тонкие волосы, поцеловала сухую, запавшую щеку.

Шарлота молчала, уголки её рта подергивались. Тогда Аура поняла, что её мать плачет, хотя и не видела этого, потому что повязка на глазах впитывала слезы.

Аура молчала, предоставив сестре вести разговор. У Сильветты очень хорошо получалось рассказывать милые, безобидные вещи, она говорила проникновенно и очень искренне, и Аура на миг позавидовала ей — она не могла вот так запросто что-нибудь рассказать ни сейчас, ни раньше. В свой голос Сильветта вкладывала и любовь, которая была задушена неприязнью в отношениях между Аурой и Шарлотой. Аура чувствовала, что оставаться здесь дольше не имеет смысла. Все, что нужно было её матери, могла дать только Сильветта.

Аура поднялась, ободряюще кивнула сестре, и по её улыбке поняла, что та знает, что с ней происходит. Сильветта взглядом проводила её до двери, в то время как похожий на розовый бутон рот говорил Шарлоте нежные, мягкие, добрые слова.

Аура безмолвно покинула комнату и бесшумно притворила за собой дверь. Она не попрощалась с матерью. Как это ни печально, но боль не проходила.

* * *

Она нашла Джиллиана на чердаке. За окнами стемнело. Звезды мерцали во тьме, то светлее, то темнее. Он стоял под стеклянной крышей, устремив взгляд поверх кипарисов в ночное небо.

Рельефная дверь была широко открыта. Ключ от нее Аура выбросила в море. История замка была теперь неразрывно связана со своими жителями, а жители были частью его истории. Замок, сад на крыше, Аура — все это было едино. Части одного целого, которые смогли наконец-то принять друг друга.

«Вот так умирают тайны», — думала она.

Она взяла Джиллиана за руку, встретилась взглядом с его красивыми, мудрыми глазами, а затем повела его в лес. Ветви и пальмовые листья тихо подрагивали.