Ледник искрился в солнечном свете. На темном небе не было ни единой звезды. На полюсах планеты продолжали функционировать громадные термосистемы, перемещавшие по поверхности воздушные массы со скоростью около четырехсот километров в час. Радаманта Немез распахнула люк, и не подумав надеть один из находившихся в шлюзе скафандров. Не дожидаясь, пока модуль выдвинет трап, она спрыгнула на лед и, несмотря на силу тяжести в 1,7g, приземлилась на ноги. В ступни вонзились ледяные иглы.

Немез включила защитный режим, видоизменивший кожный покров на глубину ноль целых восемь десятых миллиметра. Стороннему наблюдателю показалось бы, что невысокая, плотно сбитая женщина с черными волосами и бездонными черными глазами превратилась вдруг в сверкающую, переливающуюся, как ртуть, статую. В следующую секунду статуя устремилась к небоскребу со скоростью тридцать километров в час, остановилась, не найдя входа, и ударом кулака пробила сталепластовую панель. Протиснулась внутрь, подошла к шахте лифта, раздвинула двери. Обледенелый колодец был пуст – лифт давным-давно рухнул вниз.

Радаманта Немез прыгнула в колодец и со все возрастающей скоростью полетела во мрак. На одном из этажей мелькнул свет. Она ухватилась за стальной поручень, и падение прекратилось, невзирая на то, что скорость в тот момент достигла уже ста пятидесяти метров в секунду.

Немез выбралась из шахты, огляделась по сторонам, отметила про себя мебель, лампы и книги. На кухне ей встретился старик. Услышав шаги, он поднял голову.

– Рауль? Энея?

– Правильно. – Радаманта Немез двумя пальцами сдавила горло старика и подняла его над полом. – Где девочка, которую зовут Энея? Где они все?

Как ни странно, слепой старик даже не вскрикнул. Уставившись невидящим взором в потолок, он процедил сквозь зубы:

– Не знаю.

Немез кивнула и уронила старика на пол. Уселась на него верхом, приставила к глазу указательный палец. В мозг слепца проник микрощуп, который тут же «подключился» к нужному участку коры.

– Ну, святой отец, – проговорила Радаманта, – начнем снова. Где девочка? Кто ее сопровождает? Куда они пошли?

По волоконно-оптическому каналу начала поступать информация – мало-помалу затухающие всплески энергии.

Время, проведенное с отцом Главком, запомнилось беседами, домашним уютом и своим неторопливым течением, особенно приятным после суматохи последних месяцев. Лучше всего я помню именно беседы.

Незадолго до возвращения чичатуков я узнал одну из причин, по которым А.Беттик вызвался сопровождать меня.

– У вас есть родственники, месье Беттик? – Отец Главк упорно опускал букву «А» в имени андроида.

– Есть, – ответил тот к моему великому изумлению. Как такое может быть? Я всегда считал, что андроидов собирают из частей, выращенных в нанотанках методами генной инженерии. Так сказать, из банка донорских органов. – Обычно, – прибавил А.Беттик, поняв, что священник ожидает продолжения, – андроидов клонировали. Как правило, у каждого было четыре клона, три мужских и один женский.

– Квинтет, – проговорил отец Главк. – Значит, у вас три брата и сестра?

– Да, – подтвердил А.Беттик.

– Но ведь вы… – Я оборвал себя на полуслове и потер подбородок. Прикоснулся к чисто выбритой коже – расхаживать небритым по уютному жилищу священника казалось неприличным – и отдернул руку, словно меня ударило током. – Росли вы не вместе, верно? Я имею в виду, андроидов…

– Вы ошибаетесь, месье Эндимион, – с улыбкой ответил А.Беттик. – Андроиды появляются на свет младенцами, хотя и взрослеют гораздо быстрее людей, приблизительно за восемь стандартных лет. Сократить период взросления не представлялось возможным, отчасти поэтому расходы на производство андроидов были столь высоки.

– А как зовут ваших родственников? – поинтересовался отец Главк.

А.Беттик закрыл книгу, которую рассеянно листал.

– По традиции клонов называли в алфавитном порядке. Моих родственников зовут А.Анттиб, А.Варрия, А.Горрессон и А.Деврик.

– Кто из них женщина? – справилась Энея. – Варрия?

– Да.

– Ты помнишь свое детство?

– Меня учили, готовили к выполнению обязанностей и регулировали функциональные параметры.

Девочка легла на ковер и подперла ладонями подбородок.

– Вы ходили в школу? Играли? Развлекались?

– Нас учили на фабрике. Но основную базу данных мы получили через РНК-перевод. – Андроид посмотрел на Энею. – Что касается «играть», если вы спрашиваете, было ли у нас время, чтобы отдыхать вместе, то я отвечу «да».

– А где теперь твои родственники?

А.Беттик покачал головой.

– Вскоре после того, как мы выросли, нас разлучили. Меня купило правительство Монако-в-Изгнании, и я очутился на Асквите. По-моему, все мы оказались на разных планетах, в Сети или на Окраине.

– И ты их больше не видел?

– Нет. Несмотря на то что на строительстве Града Поэтов трудилось много андроидов, которые готовили Гиперион к прибытию короля Уильяма Двадцать третьего, они в большинстве своем прибыли на Асквит раньше меня и никогда не встречали моих родственников.

– А ты не пробовал искать через мегасферу и порталы? – осведомился я. – В те дни это было несложно.

– Закон запрещал андроидам пользоваться нуль-порталами и входить в мегасферу. Кроме того, у всех нас имеются РНК-ингибиторы, которые срабатывают, стоит попытаться нарушить запрет. Вдобавок вскоре после того, как я появился на свет, было объявлено, что андроиды не должны находиться в частной собственности, поэтому обратиться за помощью к своему работодателю я тоже не мог.

– Говоришь, вас использовали на Окраине? На планетах вроде Гипериона?

– Да, месье Эндимион.

Я помолчал.

– Так вот почему ты вызвался лететь со мной? Чтобы найти родственников… братьев или сестру…

– Шансов на то, что это произойдет, практически никаких, месье Эндимион. – А.Беттик улыбнулся. – Во-первых, требуется поистине невероятное стечение обстоятельств, а во-вторых, вряд ли кто-то из них выжил… Вспомните, как обходились с андроидами после Падения. Тем не менее… – Он замолчал, словно сообразив, что пытается объяснить очевидное, и развел руками.

* * *

Вечером накануне возвращения чичатуков я впервые услышал из уст Энеи ее теорию любви. Все началось с расспросов относительно «Песней» Мартина Силена.

– Понятно, что эту книгу внесли в список запрещенных на всех мирах Ордена, – сказала девочка, – но как насчет тех планет, которые Орден тогда еще не успел захватить? Меня интересует, добился ли дядюшка Мартин признания, о котором так мечтал.

– Помню, мы обсуждали «Песни» на занятиях в семинарии. – Отец Главк хмыкнул. – Нам было известно, что книга запрещена, но искушение тем сильнее, чем строже запрет. Мы отказывались читать Вергилия, но записывались в очередь на потрепанную копию этих стишков.