Началось все… с готовки. Поль Кифер – вот кто на самом деле неоправданно капризный. Мою стряпню он терпит и ест, но вот блюда моей мамы его… не устраивают. Однако она, оказавшись в Британии, не придумала ничего лучше, нежели взять на себя быт, пока мы работаем. Дабы не портить отношения, Поль поначалу молча поскрипывал зубами. Но думал-думал – и придумал.

Разумеется, до Ковент-Гардена он добрался, причем в рекордные сроки. Думаю, этому поспособствовало мое обманчиво ненавязчивое жужжание о том, какой Кифер молодец. И после одного из моих спектаклей к нему подошли познакомиться. Слово за слово – и готово: в Ковент-Гардене на одного хореографа больше. Приглашенного, но с привилегиями. Все как Поль хотел. Но сейчас я о другом: в общем, этот хитрец думал-думал, куда пристроить мою маму. В итоге он выписал ей пропуск за кулисы. Хочет помогать? Пусть помогает! И что-то она даже действительно для него делала, но очень недолго.

Знаете, часто встречается такой момент в сериалах, когда кто-нибудь проливает на красавицу кофе и та, заламывая руки, причитает, что «о нет, мой наряд безнадежно испорчен!». Ну, вот что-то подобное случилось однажды и у нас. Костюм одной из балерин оказался «испорчен», и собралась целая коллегия. Обвинители, предъявители, оценщики, негодующий костюмер… Они уже всерьез собирались выбросить расшитое пайетками сверкающее великолепие, но мимо ехала в своем кресле мама, уже слегка начавшая понимать по-английски. Она окинула их подозрительным взглядом и, пусть и коряво, но вполне однозначно, предложила вывести пятно. Конечно, именитые леди и джентльмены были возмущены таким самоуправством, но кто-то все же дошел до дельной мысли «выкинуть костюм мы успеем в любом случае, лучше попытаться спасти». С мамы взяли что-то вроде письменного обещания не продавать костюм через интернет, что заставило ее нервно икнуть и уточнить потом у меня «а что, так можно было?», – и ударили по рукам.

Женщина-инвалид с крайне ограниченными финансовыми возможностями, несколько лет зарабатывавшая себе на жизнь пошивом одежды. Такая точно знает, как заставить старую вещь выглядеть новой. В общем, на следующее утро она принесла выстиранный, высушенный и идеально отутюженный наряд. Случилась сцена из «Ревизора». Та, что немая. Коллегия посовещалась снова и… предложила маме стать помощником костюмера.

Это явилось спасением от безделья для нее и залогом психологического комфорта – для меня. Ведь именно костюмеры все время рассказывали мне о том, какая я фигуристая и нестандартная. Впрочем, в более прогрессивный британский балет я вписалась куда лучше. В какой-то момент даже исполнилась благодарности к прозорливости Бехчина и очень пожалела, что мы утратили связь из-за обоюдной категоричности. Дальше я написала поздравление с бенефисом и какие-то слова благодарности. Теперь мы вроде как общались и даже подумывали встретиться во время гастролей. Чтобы попить кофе и пива – каждому свое.

– Что случилось? – подозрительно сощурилась я, подозревая, что дело вовсе не в маме, которая помогает мне, освобождая остальных помощников от возни с моими костюмами. Коих, к слову, хватает, ибо я не в одном балете танцую.

– Объяснишь мне, почему вы не работаете с Кифером?

Ах вот в чем дело. Я подозрительно покосилась на Кента. Я была частью «его» команды, хотя замужем за его вроде как конкурентом. Да, наверное, это необычная ситуация, но все равно непонятно, на что жаловаться.

– Мы запланировали общий проект, – смилостивился Кент в ответ на мой подозрительный взгляд. – Но Кифер сказал, чтобы вопрос с твоим участием я утрясал без него. Вы вместе не работаете.

Я фыркнула. Вообще-то, это он когда-то настаивал на том, чтобы мы не пересекались в профессиональном плане.

– Хорошо, я с ним поговорю.

Я целый день пребывала в приподнятом настроении, предвкушая этот разговор. Было очень интересно посмотреть в лицо Киферу, когда он станет признаваться, что все это время скрипел зубами, глядя на меня в балетах Кента. Но держался он хорошо, я почти верила, что его этот факт не задевает.

Когда я вошла в зал, Поль муштровал очередных солистов, а на одном из станков поблизости висела головой вниз наша четырехлетняя дочка и корчила рожицы своему отражению в зеркале. С одного взгляда было понятно, что энергичностью Богдана пошла не в меня. По-моему, во всем здании не нашлось бы уголка, в котором она не побывала. Не понимаю, чем ей так нравилось проводить время в театре среди взрослых, но уже сейчас было понятно, что дочь настроилась пойти по стопам родителей и пополнить ряды служителей Терпсихоры.

Я знала, что Поль заметил мое появление в зале (как не заметишь, если кругом зеркала?), но со счета не сбился. А мне живо вспомнилось, как по этой самой манере считать я узнала о его приезде в Москву. Кто бы мог предположить, куда нас все это приведет…

– Ну и что это было? – спросила я с улыбкой, подходя ближе. – Заслал ко мне Кента прощупать почву?

– Продолжайте, – бросил Кифер танцовщикам и повернулся ко мне. – Я не… прощупывал почву. Но наша договоренность возникла не на пустом месте.

– Мы и не будем работать, Поль. Я все еще в команде Кента.

К моему удовольствию, он немного скривился, выдавая свое истинное отношение. Я испытала чувство ликования. Все же Кифер страдал от собственного решения, и это приятно! Каким бы рациональным оно ни было.

– И если куда и буду сбегать, то от него.

– Даже не думай об этом, – предупредил Кифер. – Ничего не поменяется. Третьего шанса я тебе не дам.

Я закатила глаза и с жалостью вспомнила времена, когда мы работали над «Эсмеральдой». Смешно, но я всегда считала наш тандем практически идеальным. Жаль, что каждый раз бомба непонимания взрывалась раньше, чем мы создавали шедевр.

– Не дашь? – уточнила я обманчиво невинно.

– Нет.

– Ну ладно. Как скажешь, – пожала я плечами и уставилась на взмыленных и замученных солистов. Надеялась, что Поль сдастся и попытается меня уговорить.

А дождалась совершенно иного.

– У меня кое-что есть, – вдруг сказал он, и я вскинула брови.

Значит, мне не показалось, что он сегодня какой-то странный. Задумчивый, но отнюдь не в плохом смысле.

Кифер тем временем протянул мне вскрытое письмо. Дождавшись одобрительного кивка, я достала из неподписанного конверта сложенный лист и всмотрелась в буквы.

– Мари Кифер? – ахнула я, осознав, что вижу французский адрес матери Поля. – Ты обратился к детективам?

– Да.

– Кифер… – повторила я с нажимом.

– Похоже, она развелась, – подтвердил мою догадку Поль.

– Похоже? Ты не захотел выяснить? – Он пожал одним плечом. – Встретишься с ней?

– Пошлю ей приглашение на балет, пусть сама решает, встречаться ли.

Неплохая идея, но я лишь покачала головой. Ведь все-таки Поль Кифер непростой человек. И у него тоже ничего не бывает просто.