Поэтому Ник — единственная проблема, но скоро я перетяну его на свою сторону. Я действовала осторожно и не оставила свидетельств против себя. Может, полиция и не верит мне до конца, но поделать ничего не может. Я догадываюсь по злому голосу Бони, что она не успокоится и попробует найти улики. Но чем больше она будет рыть, тем больше людей отвернется от нее. Она уже сейчас похожа на фанатичку-конспирологиню, все зенки пучит и не приемлет никаких возражений. Осталось только шапочку из фольги нацепить.

В общем, расследование постепенно сходит на нет. А вот «Удивительная Эми», напротив, приобрела второе дыхание. Издательство прислало моим родителям униженную просьбу написать еще одну книгу и получило их согласие в обмен на щедрый гонорар. В который раз из меня будут тянуть психические соки ради звонкой монеты? Нынче утром они уехали из Карфагена. Заявили, что так будет лучше для Ника и для меня (именно в этом порядке). Нам-де надо побыть наедине, время лечит и прочее. Но я-то знаю правду.

Они хотят поскорее вернуться к работе. Сказали, что попытаются найти «нужный тон». И сообщить в этом «нужном тоне»: наша дочь была похищена и многократно изнасилована чудовищем, которому она потом перерезала горло… но мы вовсе не хотим наварить на этом деньжат.

Мне не интересно, как они намерены восстанавливать свою жалкую империю, потому что каждый день мне звонят и просят изложить на бумаге собственную историю. Мою, мою, и только мою! Надо лишь выбрать самое выгодное предложение и садиться за работу. А еще надо сделать так, чтобы Ник дал согласие на мой вариант финала.

Мой вариант финала — счастливый.

Я знаю, любовь ко мне еще не возродилась в душе Ника, но куда он денется? Буду шантажировать его, пока не получу желаемый результат. Сейчас он ведет себя как прежний Ник, а я — как прежняя Эми. Как в ту пору, когда мы были счастливы. Когда не знали друг друга так, как знаем теперь.

Вчера, прохладным августовским утром, я стояла на веранде и любовалась рассветом. Ник выглянул из окна кухни с большой чашкой кофе — хочешь? Я кивнула, и мы стояли рядом, и пили кофе, и глядели на реку, и нам было нормально и спокойно.

Ник все еще не спит со мной. Ночует в гостевой комнате на первом этаже, запирая дверь. Но рано или поздно я его одолею, возьму измором, застигну врасплох, и он разделит со мной постель. Посреди ночи я повернусь к нему, обовью, как цепкая лоза, и тогда он станет моим до самой последней частички души.

Тридцать дней после возвращения.

Эми уверена, что держит ситуацию под контролем, но она заблуждается. Вернее, так: однажды она ошибется.

Бони, Го и я работаем в одной команде. Полиция, ФБР и все остальные утратили интерес к расследованию. Но вчера Бони неожиданно позвонила мне. Она не представилась, когда я принял вызов, словно мы старые друзья. Пригласила на чашку кофе. Я захватил Го из дому, и мы встретились в «Панкейк-хаусе». Детектив уже ждала в кабинке; при нашем появлении встала и вяло улыбнулась. Ей досталось от репортеров на орехи. Мы замялись, не зная, как теперь ее приветствовать — рукопожатиями или объятиями. Остановились на кивках.

Еще до того, как нам принесли заказ, она сказала:

— У меня есть дочь. Тринадцать лет. Миа. В честь Мии Хэмм. Она родилась в тот день, когда мы выиграли чемпионат мира. Вот такая у меня девчонка.

Я приподнял бровь: продолжайте, очень интересно.

— Вы как-то спросили, есть ли у меня дети, я не ответила… Повела себя грубо. Я была уверена, что вы не виноваты, но все были против вас, и я струсила. Вела себя как дура. Даже не хотела говорить имя дочери. — Она налила нам кофе из термоса. — Так вот, ее зовут Миа.

— Ладно, спасибо за откровенность.

— Нет, я хочу сказать… Вот ерунда какая… — Бони дунула вверх, отчего разметалась ее челка. — Я хочу сказать, я знаю, что Эми вас подставила. Я знаю, что она хладнокровно убила Дези Коллингса. Я знаю это точно. Но ничего не могу доказать.

— А чем занимаются остальные, пока вы расследуете дело? — спросила Го.

— Дело закрыто. Джилпина это полностью устраивает. А я получила распоряжение от руководства: прекратить возню с этим дерьмом. Прекратить, и точка. И так уже пресса сделала из нас безмозглых деревенских ослов. Я ничего не смогу сделать без вашей помощи, Ник. У вас что-нибудь есть?

— Я знаю то же, что и вы, — пожал я плечами. — Она мне призналась во всем, но…

— Призналась?! — воскликнула Бони. — Так это же здорово, Ник! Черт возьми, давайте мы будем записывать…

— Ничего не получится. Ничего. Она все продумала. Я хочу сказать, что она хладнокровно изучила все методы полиции. Она очень умная, Ронда.

Детектив полила вафли сиропом цвета электрик. Я в то же время ткнул вилкой в яичный желток и покрутил его — нарисовал на тарелке солнце с протуберанцами.

— Когда вы называете меня Рондой, хочется на стенку лезть.

— Моя жена очень хорошо учится, миссис детектив Бони.

Ронда опять вздыбила челку дуновением. Подцепила на вилку кусочек блинчика.

— Мне и микрофон для вас не выдали бы.

— Погодите, ребята! — вмешалась Го. — Но ведь должна быть какая-то зацепка! Ник, почему не переедешь от нее, все равно же от твоего пребывания в доме никакого проку?

— Нужно время, Го. Нужно, чтобы она снова стала мне доверять. Если она заговорит со мной откровенно не в ванной, когда мы оба голые…

Бони потерла глаза и обратилась к моей сестре:

— Уж не знаю, надо ли мне интересоваться подробностями…

— Они разговаривают в ванной при включенном душе. А разве там нельзя поставить какой-нибудь «жучок»?

— Шума воды ей мало, она еще и на ухо шепчет, — сказал я.

— Да, она умная, — кивнула Бони. — И учится на отлично. Я осмотрела машину, на которой она вернулась, — «ягуар» Дези. Проверила багажник, в котором, как она утверждает, Дези ее перевозил. Думала, там ничего не найдется и я уличу ее во лжи. Нет, она нарочно повалялась в багажнике, Ник! Разыскная собака взяла ее след. И мы нашли три длинных белокурых волоса. Длинные белокурые волосы! До того, как она обрезала их. Как она сумела это сделать?!

— Долгосрочные планы. Наверняка припрятала волосы, чтобы потом еще больше ухудшить мое положение.

— О господи! Вы можете представить такую в роли своей мамаши? Нипочем ее не обманешь, она всегда на три шага впереди.

— Бони, а вы можете представить ее в роли жены?

— Она проколется, — ответила детектив. — Где-то обязательно проколется.

— Вряд ли, — покачал я головой. — А не могу я просто свидетельствовать против нее?

— Вам никто не поверит. Ваша судьба находится целиком в руках Эми. Она оправдала вас — она же может окончательно и уничтожить. Если захочет дать огласку истории с антифризом.