Я помнил, что писали об островитянах Понапе. Правда, я не совсем понял, какое к ним имеет отношение рукопись Бейтса; впрочем, доктор Лэпхем вспомнил о них не без основания.

– Среди самых разных явлений, известных антропологам, прослеживается одна общая черта. В мифах разных народов есть рассказ о том, как некогда Землю населяла раса древних существ, которые прогневали Старших Богов, и те изгнали их с Земли и заперли вне пространства и времени, поскольку существа не подчинялись законам земного пространства и времени и могли перемещаться в разных измерениях. После того как эти существа были надежно заперты, они продолжали жить, находясь как бы «извне»; более того, они не оставили надежды вернуться на Землю и установить на ней свое господство, поработив «низших существ» – нынешних земных обитателей. «Низшими» их, по-видимому, считали за то, что они подчинялись иным законам, нежели древние существа, известные под разными именами, самым распространенным из которых было Великие Древние. Им поклонялись многие примитивные народы – в том числе и аборигены Каролинских островов. Следует помнить, что Великие Древние крайне недоброжелательны к людям и барьеры, которые стоят между людьми и этими страшными существами, считаются чисто символическими и абсолютно ненадежными.

– Но ведь это всего лишь пересказ рукописи Бейтса и других его документов! – воскликнул я.

– Ничего подобного. Все это изложено задолго до того, как появилась рукопись.

– Значит, Бейтс нашел какие-то легенды и пересказал их содержание.

Доктор Лэпхем и бровью не повел.

– Пусть даже и так. В семьсот тридцатом году, в Дамаске, одним арабским поэтом по имени Абдул Альхазред, которого, кстати сказать, считали сумасшедшим, была написана чрезвычайно страшная и редкая книга, посвященная Великим Древним и их превращениям. Он назвал свою книгу «Аль Азиф», хотя она более известна под другим, греческим названием, используемым в некоторых тайных кружках: «Некрономикон». Я считаю, что если эта легенда много веков назад считалась достоверным фактом, а в наши дни наблюдаются те же явления, которые описывал в своей книге безумный араб, то было бы в высшей степени антинаучно приписывать все это воображению либо махинациям какого-то обывателя, совершенно не разбирающегося в подобных вещах.

– Согласен.

– Великие Древние, – продолжал доктор, – имели особую связь со стихиями, такими как земля, вода, воздух, огонь; это была их среда обитания, с которой они находились в определенной взаимозависимости. При этом они были нечувствительны к пространству и времени, представляя извечную угрозу для человечества и вообще всего живого на Земле. К сожалению, в попытках этих существ вновь вернуться на Землю им оказывали действенную помощь их почитатели и последователи, люди большей частью физически и умственно ущербные, а в некоторых случаях, как, например, жители острова Понапе, подвергшиеся мутации. Эти люди во все времена пытались создать некие «проходы», по которым Древние и их внеземные приспешники могли бы проникнуть на Землю или же быть «призваны» с помощью неких ритуалов, о которых в свое время писали Абдул Альхазред и другие авторы, следовавшие его взглядам или проводившие свои собственные изыскания.

Здесь доктор Лэпхем остановился и внимательно взглянул на меня.

– Вы улавливаете мою мысль, Филлипс?

Я ответил, что да.

– Очень хорошо. У Древних, как я уже говорил, было множество имен. Но существовали и другие, менее значимые божества; их было гораздо больше, и они хотя бы отчасти подчинялись тем же законам, что и люди. Первым среди Древних был Ктулху, о котором говорят так: «Он не мертв, но спит в подводном городе под названием Р’льех»; одни авторы считают, что этот город находится в Атлантиде, другие – на континенте Му, а третьи и вовсе расположили его неподалеку от побережья Массачусетса. Второй после Ктулху – Хастур, он же Тот-Кого-Нельзя-Называть, или Хастур Невыразимый, якобы живущий в созвездии Гиад. Третий – Шуб-Ниггурат, кошмарная пародия на бога или богиню плодородия. Есть еще тот, кого называют «Посланником богов», – Ньярлатхотеп; и, наконец, самый могущественный, превосходящий всех Древних – грозный Йог-Сотот, который делит власть с Азатотом, олицетворением слепого безумного хаоса посреди бесконечности. По вашим глазам вижу, что вы начинаете кое-что припоминать.

– Конечно. Эти имена упомянуты в рукописи.

– И в иных документах. Вам следует знать, что безликий Ньярлатхотеп часто появляется в сопровождении существ, которых называют «безумными флейтистами».

– И Бейтс их видел!

– Вот именно.

– Но тогда… кто же с ними был?

– Об этом мы можем только догадываться. Но если безумные флейтисты всегда сопровождают Ньярлатхотепа, то, скорее всего, его-то и видел Бейтс. Великие Древние обладают способностью менять свою внешность, хотя у каждого из них есть свое собственное лицо и форма. Абдул Альхазред называл их «безликими», в то время как Людвиг Принн в своей работе «De Vermis Mysteriis» называл Ньярлатхотепа «Всевидящим оком», а фон Юнцт в книге «Unaussprechlichen Kulten» указывал, что он, как и Древние, – имея в виду, скорее всего, Ктулху – «украшен щупальцами». Все это говорит о том, что Бейтс, увидев что-то вроде «нароста», на самом деле видел одно из его воплощений.

Меня удивило количество книг по столь древним культам. Раньше патрон ни разу о них не упоминал; впрочем, их у него и не было. Интересно, откуда он о них узнал?

– Ну, о них мало кто знает. Вот эта, например, – он похлопал по фолианту, лежавшему перед ним, – самая известная, мне ее дали только на один день. Это латинский вариант «Некрономикона», ее автор – Олаус Вормий; книга была напечатана в Испании, в семнадцатом веке. Именно эта книга упоминается в рукописях Бейтса, именно ее страницы переписывали, разыскивая их по всему миру, посланники Элайджи Биллингтона. Полные копии либо отрывки из этой книги можно найти в библиотеке Уайденера, в Британском музее, в университетах Буэнос-Айреса и Лимы, в Национальной Парижской библиотеке и в нашем родном Мискатонике. Говорят, что ее копии есть еще в Каире и Ватикане, но их никто не видел; также говорят, что ее рукописные копии имеются в частных собраниях, примером тому может служить библиотека Элайджи Биллингтона. Если книга была у него, значит могла быть и у других.

Доктор Лэпхем встал и вынул из буфета бутылку старого вина; налив себе немного, пригубил вино, пробуя его на вкус. Затем подошел к окну и стал смотреть на сгущающиеся сумерки; за окном раздавались обычные вечерние шумы провинциального Аркхема. Доктор обернулся ко мне.

– Вот так в общих чертах обстоят дела, – сказал он.

– И вы хотите, чтобы я в это поверил? – спросил я.

– Нет, конечно. Но что, если мы примем все это как рабочую гипотезу и на ней попытаемся построить разгадку тайны Биллингтона?

Я согласился.

– Очень хорошо. Начнем с Элайджи Биллингтона – с него начинали и Дьюарт, и Бейтс. Думаю, можно согласиться, что Элайджа Биллингтон занимался какими-то темными делами, которые можно было принять – или не принять – за колдовство, что и сделали преподобный Уорд Филлипс и Джон Друвен. Есть свидетельства очевидцев, что Элайджа действительно чем-то занимался в лесу, в частности возле каменной башни, причем ночью – «после того, как подали ужин», как писал сын Элайджи, Лабан. Мы знаем, что в этом деле был замешан и слуга Элайджи, индеец Квамис. В своем дневнике мальчик пишет, как слышал отчетливо произнесенное индейцем слово «Ньярлатхотеп». В то же время у нас есть письма Бишопа, из которых становится ясно, что Джонатан Бишоп из Данвича был также втянут в эти дела. Письма указывают на это совершенно ясно. Джонатан обладал достаточными знаниями, чтобы вызвать кого-то с небес, однако их оказалось недостаточно, чтобы не дать прорваться на землю другим тварям; не смог он защитить и самого себя. Вывод очевиден: тварь, которая являлась в ответ на призыв, нуждалась в человеческих существах, но нуждалась по вполне определенной причине – чтобы питаться. Если мы согласимся с этим предположением, то сразу становится ясно, что происходило с исчезнувшими людьми.