Кроме того, граф подметил еще один важный момент. После того как присутствующие на ужине увидели Москву, освещенную «мирным атомом», и на столе появились новые бутылки охлажденной водки, Малышев подсел за стол к Хрущеву. Большинство присутствующих все еще толпились у окон, поэтому Малышев сел на пустой стул, на котором раньше сидел Маленков. Присутствующие начали занимать свои места за столом, и все увидели, что Маленков стоит и ждет, пока Малышев освободит его стул рядом с Хрущевым. Никто не прокомментировал эту ситуацию, но все это заметили.

Ричард прочитал послание графа, улыбнулся, откинулся на спинку стула и подумал о том, что ему в разведке нужны такие люди, как Александр Ростов. Потом он посмотрел на стол и увидел еще один свернутый маленький листок бумаги, исписанный мелким почерком графа. В этой записке содержалась инструкция о том, как сообщить графу, что Софья благополучно добралась до посольства. Кроме текста с этой просьбой в записке был длинный список телефонных номеров.

Ричард вскочил на ноги.

– Билли!

Дверь открылась, и вошел его помощник.

– Сэр?

– Сейчас в Париже почти десять, а сколько времени сейчас в Москве?

– Два часа разницы, значит, около полуночи.

– Сколько девушек у нас сейчас на телефонном коммутаторе?

– Точно не знаю, – ответил лейтенант. – Думаю, две или три.

– Быстро собирай народ! Приведи на коммутатор машинисток, сотрудников из шифровального отдела, кого угодно! Нам нужны люди с пальцами, чтобы звонить!

* * *

Когда граф с рюкзаком на плече спустился в фойе отеля и сел в свое излюбленное кресло около пальм в кадках, он был очень спокойным. Он не встал и не начал расхаживать по фойе, не стал читать «Вечернюю Москву». Он даже не смотрел на часы «шахматного офицера».

Если бы раньше графа спросили о том, как он будет чувствовать себя в эти минуты, он бы ответил, что будет нервничать и волноваться. Но минуты шли, а Ростов не ощущал никакого нервного напряжения. Напротив, он пребывал в спокойном и расслабленном состоянии. Он наблюдал за тем, как мимо проходят гости отеля. Лифт поднимался и опускался. Из бара «Шаляпин» раздавались музыка и смех.

Графу казалось, что все было так, как нужно, все находилось там, где положено, все шло по плану, согласно которому он должен был сидеть в кресле возле пальм в кадках и ждать. И ровно в полночь терпение Ростова было вознаграждено. Согласно инструкции, которую он отправил Ричарду, ровно в полночь все телефоны в отеле «Метрополь» начали звонить.

Четыре телефонных аппарата разрывались на стойке регистрации. Трезвонили два телефона, стоявшие на столике около лифта. Звонил телефон консьержа Василия. Звонили все телефоны в ресторане на первом этаже, заливались трелями оба телефона на столе «шахматного офицера». В общей сложности одновременно звонили, наверное, телефонов тридцать.

Кажется, что в этой задумке не было ничего особенного. Подумаешь, звонки тридцати телефонов! Однако когда одновременно звонят все телефоны, это создает обстановку полного хаоса. Находившиеся в фойе отеля люди начали в недоумении оглядываться по сторонам. Как так получилось, что зазвонили одновременно все телефоны ровно в полночь? Может быть, в «Метрополь» попала молния? Может быть, произошло нападение на Россию? Или проснулись духи прошлого и пытались прорваться в настоящее?

В общем, состояние людей было близким к панике.

Когда звонит один телефон, инстинктивно хочется снять трубку. Но когда звонят тридцать телефонов, хочется отойти в сторону и подождать того, что будет дальше. Работники ночной смены отеля бегали между звонившими телефонными аппаратами, но не сняли ни одной трубки. Из бара «Шаляпин» начали выходить посетители, чтобы посмотреть, что происходит. Гости стали спускаться в фойе со второго и третьего этажей. И когда наступила полная неразбериха, граф Александр Ильич Ростов надел широкополую шляпу, плащ, рюкзак и спокойно вышел из отеля «Метрополь» на улицу.

Двадцать первого июня 1954 года, незадолго до наступления полуночи, Виктор Степанович Скадовский вышел из своей квартиры для того, чтобы встретиться с одним человеком.

Жена Виктора Степановича не хотела, чтобы муж уходил. «Что за странная встреча в такое неурочное время?» – спрашивала она.

Виктор сказал жене, чтобы она не волновалась и не устраивала из этого трагедию. Он вышел из дома, прошел до Садового кольца и сел на автобус. Входя в автобус, он порадовался тому, что водитель и редкие пассажиры не обращают на него никакого внимания.

Да, действительно, жене Виктора не очень понравилось то, что у мужа была назначена такая поздняя встреча. Но если бы она знала цель этой встречи, она бы точно не выпустила мужа на улицу. Если бы Виктор рассказал ей, зачем он идет на эту встречу и что собирается сделать, то не смог бы ей объяснить, почему согласился на одну очень странную просьбу. Он и сам не знал, почему он согласился.

Он согласился не только из-за Софьи. Вне всякого сомнения, он чувствовал гордость оттого, что она стала хорошей пианисткой. Он понимал, что в успехах, которых она достигла, есть доля его труда. Но в тот момент Виктор уже не мечтал о том, что может помочь молодой и многообещающей пианистке. Он и сам не мог объяснить, почему согласился на ту встречу, на которую ехал в столь поздний час. После того как он начал учить Софью музыке, в нем проснулось желание вернуться в классическую музыку и начать работать в камерном оркестре. И за то, что в нем снова проснулось желание заниматься классической музыкой, Виктор должен был благодарить не только Софью, но и графа Ростова.

Стоит отметить, что Виктор испытывал чувство огромного уважения и преданности по отношению к графу. Он даже не мог объяснить, чем именно были обоснованы эти чувства. Он не мог объяснить этого себе, а тем более своей жене.

Дирижер согласился на встречу с Ростовым, а также на то, чтобы выполнить и другую его просьбу, потому что считал действия графа правильными. Виктор был убежден в правильности действий графа, и ощущение того, что он ему помогает, наполняло душу Виктора чувством огромного удовлетворения.

Выйдя из автобуса, он вошел в здание бывшего Петербургского вокзала, нашел буфет, сел за столик и начал ждать.

Виктор занял место в углу и наблюдал, как по залу медленно ходил и играл баянист. В буфет вошел граф, одетый в длинный американский плащ и серую широкополую шляпу. Ростов увидел Виктора, снял со спины рюкзак, плащ и шляпу, после чего присел к нему за столик. Когда к ним подошла официантка, граф заказал чашку кофе. Едва официантка отошла, Ростов положил на стол небольшую книгу в красном переплете и подвинул ее в сторону Виктора.

– Я очень благодарен вам за то, что вы делаете, – произнес граф.

– Не стоит благодарности, ваше сиятельство.

– Виктор, пожалуйста, не надо меня так называть. Зовите меня просто Александром.