— Нет, — возразил Ромул. — Мы честные люди.

— Любопытно, — сказал бестиарий. — Только вчера возле нашего лагеря ночевал экипаж местной триремы. И триерарх сказал, что уже давно не видел здесь пиратов.

Ромул сразу распознал опасность.

В разговор вновь вступил Тарквиний.

— Трирема? В Эритрейском море? — усмехнулся он. — Быть того не может.

— Теперь уже может, мой друг, — самодовольно усмехнулся Гиеро. — Мы, торговцы, пожаловались римским властям в Беренике, и те соизволили направить сюда три корабля. Триремы теперь патрулируют море к югу от Адулиса, и пиратство в наших водах, слава богам, почти прекратилось.

— Замечательно! — воскликнул Ромул. — Если будет на то воля Юпитера, они найдут и покарают мерзавцев, которые убили наших товарищей.

Гаруспик поддержал его одобрительным возгласом.

Гиеро, которого их история явно не убедила, разгладил бороду. Наступила напряженная пауза.

— Почему вы подошли к моим людям? — напрямик спросил бестиарий. — Вам нужна вода? Или пища?

Нельзя было не понять, что оборванные нищие путники нуждаются не только в этом. Гиеро играет с нами, с горечью думал Ромул. Он хочет выяснить, можем ли мы принести ему хоть какую-нибудь пользу. Но у нас больше нет рубина вроде того, которым Тарквиний пожертвовал, чтобы купить шелк у Исаака. Ничего такого, чем мы могли бы оплатить свое путешествие.

— Благодарю за любезное предложение, — церемонно проговорил Тарквиний, склонив голову.

Ромул поспешно последовал его примеру.

Ответом была лишь улыбка, чуть заметная в бороде.

— Если честно, мы рассчитывали присоединиться к твоему отряду, — заявил, набравшись смелости, Тарквиний. — Ты же понимаешь, что путь до Александрии длинный и опасный. Особенно для одного или двоих человек.

Гиеро поморщился.

— Зачем я буду каждый день кормить два лишних рта?

Тарквиний задумался, повесив голову. Похоже, Ромулу нужно было брать инициативу на себя.

У него екнуло сердце. Без сомнения, бестиарий хорошо подготовил и щедро оплатил свою экспедицию, у него хватало и рабов, и охранников. Ромул посмотрел вверх, и сразу же ему на глаза попалась стайка мелких, ярко раскрашенных пичужек. Они беззаботно порхали в воздухе, сверкая перьями на солнце.

Тарквиний искоса наблюдал за ним.

Мы стоим куда больше любого среднего человека, сердито думал Ромул. Гиеро между тем повернулся, чтобы уйти.

— Мой друг обладает серьезными медицинскими познаниями, — сказал ему в спину Ромул. — Он может очистить и зашить рану не хуже любого армейского хирурга. Я тоже кое что могу, хотя мне далеко до его искусства.

Бестиарий резко обернулся и расплылся в улыбке.

— Что же вы сразу не сказали. Такие люди мне пригодятся. У меня много пораненных животных, которые умрут без должного ухода. — Он рассмеялся и добавил: — Да и кое-кого из рабов неплохо бы сохранить.

Ромул знал, что экзотические звери стоили огромных денег, но его оскорбило то, что их жизни считались важнее людских.

— Пойдемте, пойдемте! — нетерпеливо воскликнул Гиеро и направился вместе с двумя друзьями прочь от сетей и ловчих ям.

Гракх подозрительно смотрел им вслед. Пройти пришлось около полумили. На ходу старый бестиарий рассказывал о трудностях, какие довелось перенести в путешествии. В конце концов они оказались среди целого города из загонов и дощатых клеток, которые вытесали из срубленных здесь же деревьев. Там было много антилоп, от самых маленьких, с белыми животами и черными продольными полосами на боках, до больших, с изящными, завитыми в спираль рогами. Они держались вместе, то и дело бросаясь всем стадом из стороны в сторону и поднимая облака пыли. В других загонах содержались буйволы и зебры. Они без устали расхаживали по своим тюрьмам, скребли копытами землю и время от времени ревели, сообщая о своем бедственном положении. Чуть в стороне находился заметно более высокий загон. В нем содержалась пара жирафов.

— Диковинные звери, правда? — сказал Гиеро. — Впервые в жизни мне удалось поймать их целыми и невредимыми. Обычно они ломают ноги в сетях или ямах.

— Но как же ты повезешь их на корабле? — не скрывая любопытства, спросил Ромул.

— Вот это как раз и нужно решить, — хохотнул Гиеро. — Но они принесут мне в Риме такие деньги, что я придумаю, будь спокоен!

Именно в этот момент и пробудилось очень давнее воспоминание. Ромул теперь знал, почему ему знакомо имя Гиеро. Незадолго до того, как его продали в школу гладиаторов, он подслушал разговор между своим первым хозяином Гемеллом и его управляющим. Они говорили об организации экспедиции на дальний юг Египта для отлова диких животных. Главная трудность состояла в том, где найти необходимые деньги. А возглавить эту экспедицию должен был бестиарий из Финикии по имени Гиеро! Ромул украдкой взглянул на старика. Удивительно, но Гиеро мог иметь дело с Гемеллом. Застарелый гнев вспыхнул в сердце юноши, и он решил выяснить все, что только возможно.

Но тут его отвлек сердитый рев, донесшийся из соседней клетки.

Гиеро заметил, как он взглянул на крепкую решетку, сделанную из самых толстых брусьев.

— Вот тут-то мне особенно нужна ваша помощь, — сообщил старый бестиарий. — Там сидит большой лев, которого мы поймали несколько дней назад. Разодрал переднюю лапу шипом какого-то дерева, и рана загноилась. И с каждым днем становится все хуже и хуже.

Подойдя к клетке, Ромул заглянул в нее. Оттуда резко пахло мочой. Внутри он увидел льва с великолепной гривой; он расхаживал взад-вперед по клетке, тяжело хромая при каждом шаге. Когда зверь повернулся, Ромул увидел рану, о которой говорил Гиеро. Глубокая, уродливая и сильно воспаленная, она тянулась от левого колена до плеча. На запах гниющей плоти слетались тучи мух, они кружили вокруг животного и пытались добраться до раны. Лев яростно размахивал хвостом, но ему не удавалось отогнать маленьких мучителей дольше чем на одно мгновение. Ромул придвинулся поближе, чтобы лучше видеть. Рана действительно имела ужасный вид и несомненно погубит животное, если ничего не предпринять. Заметив дерзкого незнакомца, огромный зверь злобно зарычал, и Ромул отскочил, забыв даже о том, что их разделяют толстые брусья. Клыки льва не уступали длиной человеческому пальцу.

— Ну что, сможете вылечить его? — обеспокоенно спросил Гиеро. — Он стоит кучу денег — живой.

— Пока не знаю, — ответил Тарквиний. — Сначала нужно будет его связать.

Ромул вновь посмотрел на льва и почувствовал, что тонет в глубине его янтарных глаз. Он спрашивал себя, чувствует ли зверь сейчас то же самое, что будет чувствовать, сидя в клетке под трибунами перед тем, как выйти на арену. Запертый. Одинокий. Разъяренный. Как можно ловить этих великолепных кошек для развлечения? Так же как и его самого, вынужденного сражаться и убивать других гладиаторов? Только для того, чтобы позабавить кровожадных жителей Рима, этого льва и тысячи других зверей поймали, а потом будут долго везти, чтобы убить в амфитеатре. Можно охотиться на льва в пустыне, но это… Ромула переполняло отвращение, но он ничего не мог поделать. Это жизнь, такая, какая есть.