– Таких было уже много.

– Постой, Джо, – окликнул его Майк Хэттон, теперь управлявший магазином кормов вместо отца. Джо знал, что он довольно хорошо осведомлен (кое в чем они соглашались, в том числе по поводу сорта бобов «Линкольн»). – Он не шутит. Завод в Миддлтауне делал тротил во время войны. Теперь они демобилизовались. – Все снова засмеялись.

– У меня есть фотографии, – сказал Боб Райхардт. – Мы много применяли его на юго-востоке штата в прошлом году. Парень из Университета штата Айова провел испытания. Вот, взгляните.

Он подвел Джо к столу, который Майк специально расчистил, и разложил десять изображений в два ряда. Пять полей, каждый снимок сделан с небольшого расстояния с правой стороны и крупным планом – с левой стороны. На фотографиях между рядами растений кто-то поставил календарные даты – первое июля, пятнадцатое июля, тридцать первое июля, пятнадцатое августа, тридцать первое августа. Разница была заметной и настолько ошеломляющей, что Джо тут же засомневался. На последнем снимке стебли справа были на треть выше стеблей слева и початки тоже казались больше. Початки выглядели потрясающе. На последнем фото два початка с оттянутыми назад листьями лежали рядом. На фоне одного початка второй казался просто жалким.

– Один и тот же гибрид, одни и те же семена, одна и та же дата посадки, – сказал Боб.

Джо замер.

– Ты можешь себе это позволить, – заметил Майк.

– А что еще нам делать со всем этим азотом? – сказал Боб. – По-моему, это дар божий. У нас на глазах мечи перековываются на орала. Я серьезно. Знаете, когда я вернулся из Европы?

– Нет, – ответил кто-то.

– На Рождество.

– И чем вы все это время занимались?

– Доставкой продуктов. Вот чем я занимался. А продуктов требовалось больше, чем у меня было. Вот чудо, которое накормит людей.

Судя по виду, Боб говорил искренне.

– Я слышал про эти гранулы из нитрата аммония, – сказал Джо. – Читал про них.

– Мой папаша отказался хранить их у себя на складе, – сказал Майк. – Уж не из-за них ли в Техасе взорвался корабль? Где-то год назад? Помню, в газете писали, что это нитрат аммония. И еще один корабль взорвался…

– И два самолета разбились, – подхватил Боб. – Да. Ужасная трагедия. Пятьсот или шестьсот человек, по-моему. Да, вынужден признать, часть груза была сделана у нас на заводе и его везли во Францию в качестве удобрения. Но мы усвоили урок. Думаю, все его усвоили. Мне вот интересно, почему они допустили, чтобы все эти люди просто стояли и пялились, пока вокруг бурлило море, а корабль раздувался, как пузырь?

То, как Боб Райхардт лихо переложил вину на других, не могло не восхитить Джо.

– Да! – воскликнул Боб. – Прямо как атомная бомба. Так говорили, и это видно. Некоторые при взрыве в прямом смысле испарились, как было в Японии. Дома и фабрики сровняло с землей, и это почувствовали в Хьюстоне. Я в тот момент был во Франции, и мы об этом услышали, потому что корабль был французский. Капитан совершил большую ошибку, но он не умел обращаться с нашим продуктом…

– Нет, спасибо, – сказал Джо.

Люди потихоньку начали расходиться с тем неловким видом, который появляется у всех жителей Денби, когда им кажется, что они ведут себя неприветливо.

– Но я не это продаю, – сказал Боб. – Говорю же, мы усвоили урок. Теперь у нас новый продукт – именно им мы удобряли поля на фотографиях. Никаких взрывов, обещаю. – Он помолчал. – Не то чтобы продукт совершенно безопасен, но справиться можно. Вы, парни, ведь привыкли справляться с трудностями, это сразу видно.

Но люди все равно уходили. Джо прекрасно знал, что уж Розанна-то наверняка свяжет знаменитый взрыв в Техасе с потенциальной катастрофой на ферме. Он подумал об этом ночью, когда Нат, как нередко случалось, разбудил его своим шуршанием, и решил, что и дальше будет использовать бобы для насыщения почвы азотом.

Фрэнка трудно было застать врасплох, но, очевидно, Чикаго было для этого подходящим местом. Он шел по Уэкер-драйв, собираясь свернуть на Мичиган-авеню, и думал сразу о трех вещах: для сентября день сегодня прохладный, Луп[90] у него над головой напоминал ему о его прежних скитаниях по городу, а еще – что произошло с Мортом? Когда они учились в школе, он думал, что Морт может одолеть кого угодно – просто дать в зубы, и все. Наверное, Морт пережил войну. Про остальных он слышал следующее: Терри погиб в Бельгии, Боб загремел в тюрьму «Джолиет» за вооруженное ограбление, а Лью вернулся с Тихого океана, женился и получил работу в «Дэйли ньюз», кажется, на печатном станке. Но про Морта он вообще ничего не слышал. В этот момент кто-то прижался к нему, рука проскользнула в его руку, и он едва не подскочил от неожиданности. Резко обернувшись, он увидел Хильди Бергстром. На ней была соломенная шляпка с узкими полями и воздушное платье в цветочек, обнажавшее плечи. Убрав руку, она поднесла ее к своему жемчужному ожерелью.

– Я за тобой уже квартал иду, – сказала она. – Я работаю в «Маршалл Филдс», вон там. – Она махнула рукой. – Как дела?

Фрэнк подумал, что ей по-прежнему хорошо удается говорить и улыбаться, давая ему время прийти в себя, вспомнить, что он в Чикаго, а не на европейском театре военных действий, к примеру.

– Хильди! – воскликнул он. – Вот черт!

– Я перешла на свое второе имя, Андреа, – сообщила она. – Мне кажется, нельзя работать в «Маршалл Филдс» и зваться Хильди, если только тебе не восемьдесят лет.

«Она хорошо выглядит», – подумал Фрэнк и спросил:

– Куда направляешься?