— Девушка знала, что вы сразу же поймете, кто она, поэтому не соглашалась на встречу, — пояснил Чарльтон. — Когда мы попытались заставить ее увидеться с вами, она выдумала про вас страшную историю. Мне ужасно жаль, мистер Хаксвелл. Я понимаю, что причинил вам ужасные страдания.

— Вы даже не представляете, насколько ужасные, — устало произнес Брайан. Он так переживал, что это сказалось на его здоровье. Когда Эшби выставили его из дома, Брайан был близок к самоубийству. Он с трудом добрался до дома. Когда он заболел воспалением легких, у него не было желания бороться с болезнью. — Теперь ты здесь, Амелия, и я так рад, что с тобой все хорошо. Я не понимал, почему ты не захотела встретиться со мной, и это было невыносимо.

— Теперь все позади, и мы должны жить дальше, — произнесла Амелия. — Довольно боли и страданий. Отныне, дядя Брайан, вы — моя семья, и этого ничто не изменит. Я люблю вас и останусь с вами, пока вы не поправитесь.

Брайан посмотрел на Чарльтона. Он надеялся, что Амелия собирается остаться здесь.

— Ты вернулась навсегда, Амелия?

— Я не заглядываю так далеко вперед, дядя Брайан, — ответила она, снова подумав о Габриеле. — Но у меня здесь много дел, и мне понадобится ваша помощь. Однако прежде всего вы должны поправиться и окрепнуть.

Брайан сжал ее ладони в своих. Встреча с родным человеком наполнила его желанием поправиться.

У Амелии были планы. За время путешествия она много думала и решила, как распорядиться наследством. Она обсудила свои планы с Чарльтоном, и он остался доволен ее решением.

Через пару недель к мистеру Хаксвеллу начали возвращаться силы. Мрачную сиделку освободили от ее обязанностей, за Брайаном стала ухаживать Амелия. Чарльтон тоже оставался с ними.

Минули рождественские праздники, и девушка получила письмо от Эдгара Диксона, который спешил выразить свою радость, что она наконец обрела себя. Он написал в Кингскот, а Эдна ответила ему и рассказала о последних событиях. Эдгар писал, что собирается через несколько месяцев вернуться в Англию вместе со своей беременной женой, Карлоттой. Через какое-то время, после своего решения разорвать отношения, итальянка выяснила, что беременна, конечно, от своего мужа. Боясь остаться одной с ребенком на руках, она умоляла простить ее ужасное поведение. Прочитав письмо, Амелия подумала, что теперь Карлотта наверняка стало покладистой и тихой. Эван, добрейшей души человек, собирался дать ей еще один шанс, ради их ребенка. Амелия надеялась, что он обретет счастье с женой и ребенком.

Приезд Амелии оказался для Брайана лучшим лекарством. Она наполнила его дом любовью и радостью.

— К счастью, у вас есть отличная домработница, которая прекрасно готовит, — однажды вечером сказала Брайану Амелия, когда они с аппетитом ужинали у камина. — Моя стряпня загнала бы вас в могилу раньше времени.

Брайан расхохотался. Он часто смеялся с тех пор, как Амелия вернулась. Он был удивлен, как повзрослела и посерьезнела Амелия.

— Твоя мама никогда не готовила, поэтому я не думал, что ты умеешь это делать, — пошутил он.

— Я умею тушить мясо и овощи, — похвасталась Амелия.

Через месяц Брайан был здоров. Он набрал вес, хотя все еще быстро уставал. Чарльтону пора было уезжать домой. Амелия поблагодарила его за все, что он сделал для нее, и пообещала когда-нибудь навестить его и Эдну. Девушка не знала когда, так как ей предстояло многое сделать. Она будет писать Эшби, чтобы держать их в курсе дел. Чарльтон оставил Амелию на попечение Брайана, совершенно ни о чем не волнуясь.

Получив наследство, Амелия прежде всего основала танцевальную школу. Ее отец владел несколькими зданиями в местечке Салливанс-Коув, включая склад и магазин шерстяной пряжи на берегу. Эти здания больше не использовались, и Амелия отремонтировала магазин, где открыла танцевальную школу Люсиль Кларк, в честь погибшей Люси. Месье Жильбер, владеющий частью акций школы, в которой работала Амелия до смерти своих родителей и которая закрылась в ее отсутствие, был приглашен преподавать новые танцы — польку, шотландку и вальс. Он был тоже рад участвовать в этом проекте.

Затем она отремонтировала часть склада и открыла школу. Амелия собиралась принимать на учебу прежде всего сирот и девушек, освобожденных из тюрем. Она назвала школу именем Люси и собиралась финансировать дальнейшее образование по их выбору.

Через две недели после открытия в танцевальной школе было двадцать учеников, которые платили за обучение. А в образовательной школе было всего тринадцать учеников. Только пять из них могли платить за обучение. Остальные же девушки только что вышли из тюрьмы. Амелия заключила соглашение с миссис Робинсон, владевшей небольшой гостиницей неподалеку. И если она размещала у себя бывших заключенных или сирот, Амелия должна была направлять к ней девушек, которые могли убирать, готовить и стирать. Амелии было трудно найти девушек, которые умели бы это делать. Тогда она решила открыть школу домашнего хозяйства.

Амелия пробыла в Хобарт-Таун чуть более трех месяцев, когда решила отправиться в женскую тюрьму, увидеться с ее главным надзирателем, Джеймсом Паттерсоном. Он был хорошим другом ее отца. Амелия хотела повидаться с Сарой Джонс. Но прежде у девушки с Джеймсом Паттерсоном был длинный и непростой разговор о Саре.

По просьбе Амелии Сару передали в руки полиции острова Кенгуру-Айленд в ночь, когда выяснилась правда. Сару вернули в женскую тюрьму Каскейд, но при этом не сообщили властям, в чем она провинилась. Эван сказал, что он больше не нуждается в ее услугах, и для полиции этого оказалось достаточно.

— Я получил письмо от смотрителя маяка с Кейп-дю-Куэди, от мистера Доннели, — внезапно признался Джеймс. — Смотритель хотел подтвердить личность Сары Джонс. Я подумал, что это довольно странно, но мистер Доннели писал, что у нее амнезия и ее спасли после кораблекрушения вместе с вами. К сожалению, я не мог сообщить каких-то особых примет, назвать людей, видевших или знавших ее, поэтому я собирался послать кого-то на остров.

Амелия ожидала, что Джеймс скажет еще что-нибудь про письмо, но она хотела избежать разговора о Саре.

— Мистер Доннели хотел убедиться, что я не ошиблась. Так как мисс Джонс потеряла память после кораблекрушения, и только я могла сказать, кто она. Но так как я едва знала ее, то могла произойти ошибка, — солгала Амелия.

— Это очень достойный поступок с его стороны. Я обязательно отвечу и принесу извинения за свою нерасторопность.

— Мистер Доннели больше не работает на маяке. Я не знаю, где он теперь, — добавила она печально.

Сара была в тюремной прачечной. Она стирала белье на доске, когда ее известили, что к ней пришел посетитель. Это само по себе было удивительно, но когда Сару провели в камеру для свиданий, где ее ждала Амелия, она застыла от изумления.

Как только Амелия увидела Сару, она поняла, что девушка потеряла смысл жизни. Ее потухший взгляд и сгорбленная спина говорили об этом. Сара была похожа на тех девушек, которые впервые приходили в школу Амелии. Их самооценка была сильно занижена, они думали, что у них нет будущего. Сара испугалась, но ее можно было понять. Она слышала о танцевальной школе Амелии и о курсах стенографии. В газетах несколько раз писали об этом, и заключенным, которые умели читать, раз в неделю разрешалось их просматривать. Сара знала, сколько Амелия сделала, ей было известно, что у Амелии есть могущественные друзья. Сара боялась, что она передумала и теперь пришла сказать, что за все, что обманщица сделала на Кенгуру-Айленд, ей добавили срок.