* * *

За два дня до расстрела парламента международные журналисты, особенно телекомпания Си-Эн-Эн, заняли крыши домов для экстравагантных съемок. Будут расстреливать Дом Советов – они знали, потому хочется снять все живьем и в натуре.

На всю страну (не только Россию) они показывали, как русские убивали русских. И русские смотрели… Из убийства сделали шоу, зрелище огромной безнравственной силы.

«Альфа» сказала, что Дом Советов бойцы могли бы взять за 30–40 минут! Но тогда бы нечего было показывать американцам с крыши, которую почему-то не беспокоил ни один снайпер… Тогда бы не запугать было русский народ, который начинал все понимать…

Зачем же нужно было расстреливать Дом Советов долго, не соглашаясь на перемирие, бить из танков?

Это расстреливалась Россия!!!

Наша многострадальная Россия!!!

Дорогие депутаты!

Любимые мои, верные друзья! А других здесь и быть не должно. Находясь на грани жизни и смерти, я хочу попросить вас покинуть здание. Сохраните себя. Сохраните головы, разум, мужество. Любовь к Родине, к народу. Я думаю, сейчас для каждого из вас это будет трудно.

Тяжело уходить, но пусть нас всех утешает мысль, что жизнь одна и мы были верны долгу и нашему народу. Конечно, мы с вами совершили множество ошибок, наверное, больше всех совершил я. Но вместе с тем мне кажется, что к концу нашего пребывания здесь у нас получился неплохой Парламент, который в неимоверно трудных условиях не позволил себе бездействовать ни одного дня. И если бы нас постоянно не терроризировали, наверное, мы бы сумели сделать больше.

Теперь мы должны очень серьезно подумать. За нами стоит наш народ. Как бы ни лгали средства массовой информации, я абсолютно уверен в том, что правда будет раскрыта в полном объеме и наши народы, избравшие нас, будут гордиться теми, кто в этом прекрасном дворце, ставшем для всей России символом свободы, а в последние дни и символом национальной трагедии, отстаивал свободу, независимость и конституционные права народа России.

Вы спрашиваете, чилийский ли это вариант? Там средний класс – женщины вышли с кастрюлями, протестуя против Альенде – и дал Пиночету картбланш. А у нас? Далеко не голодные Боннэр и Новодворская, совсем не нищая Ахеджакова взывали к Ельцину защитить их от нас, заблокированных милицией в «Белом доме». Но, похоже, решено убивать было еще 21 сентября. И экзальтированные выкрики с требованиями убить нас – лишь часть общего сценария.

Не знаю, чилийский ли это вариант, но знаю: здесь растаптывают любовь к России, здесь снимают запреть! 11а произвол, здесь меркнет ореол славы армии, командиры которой никогда до сих пор все-таки не позволяли себе так далеко заходить в лакейском рвении к преступным приказам власти по расправе с собственным народом, собственным парламентом. Вы уже знаете, что люди у Останкина были расстреляны омоновцами Ерина и бронетранспортерами. Сегодня с утра против нас выступили не только ОМОН МВД, но и бейтаровцы, танки Таманской дивизии.

Мне многие говорили, что нашему народу не нужна демократия, что нет у него потребности в ней, что он ждет – не дождется диктатуры. Может быть, это так. Может быть, многих раздражала раскованность и бесконечные дискуссии на заседаниях Съездов и Верховного Совета. Но придет время, когда именно без такой раскованности нашим людям, наконец, станет не по себе.

Хочу сказать о Руцком. Его душа в эти трагические дни билась в заботах о жизни людей, меньше всего он хотел войны, и вот приходится не на поле брани, а в здании Парламента – на своей самой что ни на есть гражданской работе – спасать людей от войны.

Вы меня простите, что не сумел сохранить жизнь погибшим, не сумел остановить безумие Кремля, не отстоял Парламент. Он не был «красно-коричневым», как называет его прокремлевская пресса. Наш Парламент был совокупностью самых разных мировоззрений и общественных течений и серьезно повзрослел, накопил опыт и знания, стал профессиональным и компетентным. Он-то и был сердцевиной демократии, пусть еще очень несовершенным, но тем не менее именно ее основным признаком.

Я старался служить России честно, сам учился, отдавал отчет тому высокому доверию, которое вы оказали мне, избрав Председателем Парламента. Я признателен народу, поддержку которого постоянно испытывал. Нужно ли мне сохранить себя? Я не уверен, что хочу остаться живым. Я уверен в том, что хочу, чтобы остались живы вы, чтобы вас встретили ваши семьи, ваши избиратели, наш народ. Поэтому призываю покинуть здание – я верю офицерам, которые дали слово вывести всех из здания и доставить к станциям метро. Я несу за вас ответственность. Жизнь продолжается. Будьте здоровы. И – прощайте.

Геннадий ИВАНОВ

4 октября 1993 года

Мчатся тучи, вьются тучи…

А. С. Пушкин, «Бесы»

Мчатся тучи, вьются тучи.

Но чтоб так?! Страшится взгляд.

То летят не камни с кручи —

Убивает брата брат.

Вот еще один снаряд.

Помутился, что ли, разум?

Покосились ли миры?

От кого идут приказы?

Уж не с Лысой ли горы…

Это бесы? Им не больно?

Боже, что они творят.

Ну довольно вам, довольно!

А у них глаза горят…

Вот еще один снаряд.

Мчатся тучи, вьются тучи.

Закрутило, замело.

Мать, ребенок… Бей до кучи!

На Москве гуляет зло.

Люди, прячьтесь, убегайте

И сидите в уголке —

И к иконам припадайте,

И к Матфею, и к Луке…

Там священника убили,

Здесь убили казака,

Сколько сотен уложили

Танки – чудо ВПК…

Люди гибнут, разрывает

Их на части, жгет огнем,

Кто-то кровью истекает

В Белом доме белым днем.

День-то солнечный и ясный,

Но в глазах моих темно.

Крик о помощи напрасный.

Вот еще снаряд – в окно…

То летят не камни с кручи.

Люди гибнут не в кино.

Мчатся тучи, вьются тучи,

Над Кремлем темным-темно.

* * *

ЧЕРНЫЙ ДОМ

Автор неизвестен

Исподлобья взгляд несмелый,

свечи и цветы кругом…

Дом Советов белый-белый, —

разбомбленный черный дом.

Демократы, автоматы,

сумасшедший белый свет,

в касках русские солдаты,

пуль свистящих красный след…

Что ж вы, гады, в самом деле…

Всех расстрелянных – сожгут…