Ясима поднял правую руку и отставленным большим пальцем провёл себе по горлу. Тут подошёл официант, и мы, переглянувшись, улыбнулись друг другу, словно призывая хранить нашу общую тайну. Кафе стало заполняться, и мы вышли на улицу. Жаркие солнечные лучи ударили в лицо. Очень быстро я покрылся потом. Мы пошли в парк, решив, что в такую жару там вряд ли может быть многолюдно. Цикады трещали, как масло на сковородке. Кое-где под деревьями виднелись парочки; скамейки, стоящие на солнцепёке, пустовали. Мы отважно сели, хотя ощущение было такое, будто наши зады оказались на раскалённой плите.

— Так или иначе, перво-наперво надо наметить конкретный план, — начал Ясима, поглаживая пятернёй по своему выпирающему животику, — а потом потихоньку перейдём к его осуществлению.

— Проблема в том, что Фукуда отнёсся к этому без энтузиазма, — озабоченно сказал я.

— Вот сволочь! Как бы он не сдрейфил, а то ещё проговорится, — неожиданно встревожился Ясима.

— Ну, пока волноваться нечего. Если даже он пойдёт в полицию и настучит на нас, у него нет никаких доказательств. Ему никто не поверит, подумают — сумасшедший.

— Пожалуй, ты прав, — улыбнулся Ясима, пощипывая себя за двойной подбородок. — Ну да ладно, во всяком случае, следует предварительно всё отрепетировать. Говоришь, вы договорились встретиться в понедельник во второй половине дня? Тогда проведём генеральную репетицию в воскресенье днём. Тем более что по воскресеньям «Траумерай» закрыт.

— Проблема опять же в Фукуде. Попасть в бар в воскресенье без него мы не сможем.

— Ладно. Попробую его уломать. Этот негодяй должен мне пятьдесят тысяч. Деньги-то ему нужны. Сколько там, четыреста тысяч? Если поделить на троих, получится по сто тридцать тысяч каждому. Неплохая сумма. Куда потом закатимся?

Стерев тыльной стороной реки пот со лба, Ясима, словно боксируя, помахал перед собой кулаками.

Вечером мы отправились в «Траумерай». Там было полно народа, поговорить наедине не представлялось возможным, но Ясиме, улучив момент, удалось затащить Фукуду в оркестровую, которая находилась на третьем этаже. Вернувшись оттуда, он сказал:

— Порядок! Он готов на всё.

Тут заиграл оркестр, и я пригласил какую-то девицу танцевать. Пока мы танцевали, появилась хозяйка и сунула мне записку. Вернувшись в нашу кабинку, я развернул её. Там было написано, что я задолжал уже за два месяца и не могу ли я погасить хотя бы часть долга.

— Вообще-то эта кабинка как раз то, что надо, — с видом знатока сказал Ясима и театральным жестом взмахнул кухонным ножом.

— Можно посадить его вот здесь, отсюда стойка как на ладони, и ты (тут он мотнул головой в сторону Фукуды) станешь отвлекать его внимание, ну примешься колоть лёд, что ли. А тем временем ты (он мотнул головой в мою сторону) выйдешь из уборной и сзади накинешь на него удавку.

— Подходяще, — сказал я. — Эта кабинка ближе других к входу, так что всё будет выглядеть вполне естественно. К тому же он, как и полотно гостю, окажется на почётном месте.

В воскресенье во второй половине дня мы втроём собрались всё в том же «Траумерае», чтобы окончательно обсудить предстоящую «работу».

— Ну а ты-то сам что будешь делать? — спросил у Ясимы лениво развалившийся на диване Фукуда. Он был в пижаме и шлёпанцах.

— Я? Ну, я… — Ясима, легко неся своё грузное тело, прошёлся от стойки до оркестровой площадки, потом от уборной до кабинки. — Пожалуй, мне лучше вообще не показываться ему на глаза. Он будет настороже, если увидит, что нас трое. Лучше я спрячусь. А если ты (кивок в мою сторону) не справишься, тут я и выскочу.

— А что, он такой здоровый? — спросил Фукуда. Зевая, он вытащил сигарету и прикурил.

— Трудно сказать, — пожал я плечами. — Средней упитанности и среднего роста. Силачом не выглядит. А там, кто знает. Мужчина всё-таки

Я старался не думать о Намикаве как об отдельной человеческой личности, предпочитая анализировать нечто абстрактное, определяемое местоимением «он». «Он» — необходимый «материал» для нашей «работы», не более.

— Ну, я-то ведь с вами! — И Ясима потёр торчащие из коротких рукавов рубашки руки, больше похожие на толстые ляжки. У него был пятый дан по дзюдо, и он очень им гордился.

— И где ты собираешься прятаться? — Фукуда ловко выпустил из ноздрей колечко дыма и сдул его.

— В этом-то и загвоздка, — заявил Ясима и снова озабоченно зашагал по комнате. — Сразу и не сообразишь.

— Такому здоровенному, как ты, здесь не спрятаться. — И Фукуда снова попытался выпустить колечко дыма, но на этот раз безуспешно. — А впрочем, пойдите-ка сюда, — лениво бросил он и, медленно, шаркая шлёпанцами, стал подниматься вверх по винтовой лестнице в углу бара. Мы с Ясимой последовали за ним. Он привёл нас к маленькому чуланчику рядом с оркестровой.

— То что надо. — Войдя в чуланчик, Ясима прикрыл за собой дверцу, но тут же выскочил с криком: «Ну и духота! Помереть можно!»

— Давай лучше проверим, — сказал Фукуда, — сколько секунд тебе потребуется, чтобы добежать отсюда до кабинки.

— Засекайте время!

Ясима со всех ног кинулся вниз по винтовой лестнице. Металлическая конструкция угрожающе содрогнулась под его тяжестью. Пятнадцать секунд.

— Вот это скорость! — восхитился я. — Если что, за пятнадцать секунд ты вполне успеешь прийти на помощь.

Вытерев пот с лица, Ясима приоткрыл окно, но тут же захлопнул его, словно испугавшись шума машин.

— Завтра надо заранее закрыть окно. Как бы кто-нибудь с улицы не услышал его голос, — сказал Ясима.

Мы снова стали репетировать, причём Ясима играл роль Намикавы. Фукуда стал за стойкой, мы с Ясимой вошли в бар. Я сел напротив Ясимы, а спустя некоторое время вышел в уборную. Фукуда принёс прохладительные напитки. Выйдя из уборной, я подошёл к Ясиме сзади и принялся душить его проводом от тостера, а он руководил мной, показывая, как правильнее это делать. Можно было подумать, что на его счёту уже не одно убийство. Следуя его указаниям, я изо всех сил стягивал провод. Лицо у Ясимы побагровело, он стал задыхаться. Фукуда захохотал. Услышав его пронзительный и такой неожиданный — до сих пор я никогда не слышал, чтобы он смеялся, — смех, я вдруг обессилел, руки у меня опустились, и некоторое время я стоял неподвижно, тупо глядя перед собой. В тот момент, когда Ясима начал задыхаться, я испытал явное удовольствие. Наслаждение захлестнуло всё моё существо, как будто я насиловал женщину, и мне было досадно, что пришлось остановиться на полпути. Что ж, стоит довести дело до конца хотя бы ради того, чтобы испытать его ещё раз.

— Кстати… — задумчиво сказал Фукуда. — Что мы будем делать, если кто-нибудь вдруг войдёт?

Я тоже этого опасался. На входной двери помимо замка был ещё и засов. Если бы, войдя, я мгновенно задвинул засов, проблема была бы решена, но будет ли у меня на это время?