Не тут-то было. Кейтор упирался, нарочно повисал на руках Даральда, цеплялся за все подряд, а в дверях вообще расставил руки и ноги и уперся в косяки:

— Не хочу!

— Отлично. — Даральд отступил на шаг, морщась и отдуваясь. — Так и стойте! А я… — он протянул руку, и толстая трость с набалдашником сама прыгнула ему в ладонь, — только не говорите потом, что я вас не предупреждал! — Маг перехватил трость за тонкий конец на манер дубины.

Кейтор оглянулся через плечо, оценил размеры и вес трости Дара, что-то подсчитал в уме и скоренько ретировался, захлопнув дверь перед носом дядюшки и уже оттуда сообщив:

— Телесные наказания принцев крови запрещены!

— А это не наказание, это средство защиты, — парировал Даральд. — Отправляйтесь на кухню и без творога и креветок не возвращайтесь!

— Намек понял, — уже веселее откликнулся Кейтор и рысью покинул комнату.

Даральд вернулся к принцессе. Та успела расправиться с пирожком и смотрела на мага с интересом.

— Скажите, что со мной? Я действительно заболела? Даральд присел на ее постель и взял руки Лианы в свои.

— Могу вам сказать, сиятельная делла, что вы совершенно здоровы, — без улыбки промолвил он. — Ваше недомогание временное. Успокойтесь, получайте от жизни удовольствие, ведите себя так, как вам хочется, радуйтесь каждому новому дню, и все пройдет само собой. Я даже уверен, что этот приступ больше не повторится. Однако я сначала должен задать вам пару не совсем приятных вопросов. Я ведь здесь временно. Еще двадцать дней — и мне придется уступить место возле вас придворному лекарю, когда тот вернется из отпуска. Я в своей жизни насмотрелся всякого. Для меня то положение, в котором вы оказались, в какой-то мере обычно. Но тот человек, который меня сменит — совсем другой. Поэтому я должен знать, что ему сказать про вас.

— Вы хотите сказать, что моя болезнь…

— Это не болезнь! Вы совершенно здоровы. Вам надо просто быть очень осторожной. Никаких скачек верхом. Никакого курения. Поменьше вина. Поменьше танцев до упаду и ночных посиделок, если вы таковые практикуете со своими фрейлинами. И тем более никаких авантюр вроде той охоты за болотными рогатиками.

Принцесса Лиана покраснела и опустила глаза.

— И еще, — продолжал Даральд. — Я должен задать вам неприятный вопрос. Вы через двадцать восемь дней должны стать женой принца-наследника Клеймона. Ваше… мм… положение еще не будет вам мешать веселиться на свадьбе, но…

— Нет! — вскрикнула Лиана.

— Что? Уверяю вас, недомогания больше не повторятся…

— Я не о том! О свадьбе! Граф, — Лиана стиснула его руки, придвинулась ближе, — я могу вам довериться? Вы кажетесь мне честным человеком, вы спасли жизнь Кейтора, я помню… то есть я была на балконе, когда вас должны были сжечь. Если бы я не вспомнила про тот обычай, когда девушка может согласиться взять в мужья осужденного…

— Понимаю. Значит, своей жизнью я обязан вам. — Даральд наклонился и поцеловал руки принцессы. — Это бесценный дар. Вы можете распоряжаться мной. Я готов.

— Граф! — Лиана вдруг бросилась ему на шею. — Помогите мне! Я не хочу выходить замуж за принца Клеймона!

— Понятно, — вздохнул тот, осторожно обнимая девушку. — Вот вы и ответили на мой вопрос.

Внезапно Лиана почувствовала, как бережно обнимавшие ее руки напряглись. Она попыталась освободиться от крепкого захвата, в который попала, бросила быстрый взгляд на профиль графа и застыла, хлопая глазами.

Даральд смотрел куда-то мимо нее, не видя принцессы, но его сузившиеся глаза и помрачневшее лицо ясно подсказали девушке, что происходит что-то неладное. Она притихла, сжалась в комочек и постаралась стать как можно незаметнее. Если бы могла, принцесса спряталась бы за широкую спину мужчины или вовсе выбежала из комнаты, но непонятная слабость сковала ее тело.

Разжав руки, Даральд отодвинул девушку в сторону, выпрямился над нею. Черта, внезапно пересекшая комнату, становилась все шире и глубже. Тонкая линия, тоньше человеческого волоса, тем не менее была ясно видна и с каждым ударом сердца проявлялась все больше и больше. Тонкая и незаметная на первый беглый взгляд, Черта завораживала своей глубиной. Исчезли все звуки и запахи, померкли яркие краски. Осенняя стылая серость впрлзла в окна и окутала все вязким туманом. Мир словно потек, вливаясь в расщелину Черты.

За Чертой кто-то стоял. Кто-то, до сих пор скрытый серыми мягкими крыльями Стражей Черты. Они всегда приходят первыми и стоят, молча ожидая момента, когда можно будет пересечь невидимую для всех прочих границу и увести за собой нового обитателя иного мира. Очень редко бывает, когда Стражи расступаются, выпуская кого-нибудь из-за Черты в реальный мир.

Это был как раз тот случай, и тот, кто стоял за Чертой, уже готовился сделать первый шаг. Даральд видел его руку, протянутую к упавшей на постель девушке. Вернее, к крошечному живому комочку внутри нее.

Быстрым движением Дар повернул на пальце перстень с драгоценным камнем морионом, выворачивая камень наружу, и тонкий темно-серый луч ударил прямо в растопыренную кисть.

— Прочь!

На миг мелькнуло лицо — несомненно, человеческое, но изуродованное посмертным пребыванием за Чертой. Все те, кто переступает Черту, меняются. Но чтобы измениться настолько, чтобы утратить человеческий облик и сохранить от прежней внешности только глаза? Или это случилось очень давно, или тот, кто стоял перед ним, при жизни не был обычным человеком.

— Она моя! Они все мои! — прозвучал голос, которого не могла слышать принцесса. — Срок настал.

— Она не принадлежит династии! У тебя нет власти над нею!

— У нее есть то, что принадлежит мне! Я пришел за своим. Ты не сможешь мне помешать.

— Попробуй меня переубедить!

— Смотри!

…Осенний дождливый день. Серая хмарь. Вода повсюду — на лицах людей, на мостовой и окнах домов, на мордах коней и мундирах гвардейцев. Намокли траурные флаги. Промок катафалк. Вода течет по лицам, смешиваясь со слезами. Вода течет по бледному лицу лежащей в гробу девушки. Глухо стучит крышка.

Рослые гвардейцы поднимают гроб на плечи, несут к катафалку.

Отчаянный крик:

— Нет! Это вы! Вы убили ее!

Среди прощающихся какое-то движение. Молодой мужчина падает на гроб. Его оттаскивают, но он сбрасывает с себя чужие руки и разворачивается к остальным.

— Это вы! Вы убили ее!

В его руке меч. Стража пытается его остановить, но он слишком силен. Кричит королева — кто-то из стражников бьет его в бок. Он все равно достигает верхних ступеней и всаживает меч в живот своему брату, прежде чем новый удар меча, уже в спину, валит его на мокрые ступени. Королева кричит еще громче. Вода течет по ступеням, окрашивается красным…

— Этого не будет! — прошептал Даральд, тряхнув головой, он боялся зажмуриться, чтобы не прервать контакта.