class="p1"> - Теперь - везде по-разному, но суть - да, суть та же. Реальность изменчива - но тверда, и, чтобы изменить её, нам нужно быть тверже. Ведь сам Йэннимур когда-то был иллюзией, - не нашей, а Файау. Мечта о скрытом в прошлом золотом веке, о силе древней дикости, увы, неистребима. Даже величайшие разумы подвластны ей. Мы выросли в чужой иллюзии, Сергей, но это был наш мир. Нас постоянно испытывали, - тьма, холод, промозглый туман, страшные звери, с которыми мы должны были сражаться... но никто из нас не погиб и не был искалечен. Нашим душам приходилось гораздо тяжелее. Иногда наша реальность... менялась, чтобы мы смогли понять её. Хотел бы ты знать историю Вселенной, - семи миллиардов лет, мириадов разумных рас, плывущих в мрачной глубине инфрафизических эр? Даже ту малую часть, которую ты в состоянии понять?

Я вздрогнул.

- Нет.

- Наше единственное спасение было в нашей невинности. Мы считали, что иной жизни быть не может. Но испытания были тяжелы. Мы были различны, а власть над слабыми - ужасное искушение... Ничем не сдержанная свобода страсти едва не погубила наши души. Но мы прошли через всё, и стали... тем, кем стали. И кем ещё станем, Сергей. Будущее творит само себя, но видящий суть может понять его очертания. Я боюсь лишь того, что наша судьба не будет нашей собственной... для нас нет ничего страшнее.

Вайэрси помолчал.

- Лишь пройдя по грани разрушения можно обрести не только себя, но и способность изменять мир. Пример тому - твоя судьба, Сергей. Таковы законы эволюции, но что станет с вами, когда мы изменим их? Чем станет мироздание? Хотим ли мы создать именно это?

Он вновь замолчал.

- Я чувствую усталость в твоей душе, - уже другим тоном сказал он. - Моя болтовня утомила тебя?

- Нет, - горячо возразил я. - То есть... да, - мне вдруг нестерпимо захотелось говорить только правду, и я испугался этого желания.

- Я не вижу ничего постыдного в желании подумать, - Вайэрси поднялся на ноги. - Вниз по реке, у моря, есть дом. Там ты сможешь поесть и отдохнуть. Кстати, сколько бы ты хотел ждать?

- То есть?

- Здесь, в виртуальном мире, мы регулируем время. Его скорость зависит от тактовой частоты. При максимальной мы можем растянуть эти два года лет... лет на сто. А если захочешь, то они пролетят в один миг.

Я задумался.

- Ну, не знаю. Дней пять... шесть...

- Так мало?

- А зачем больше?

- В самом деле? Ты не хотел бы поговорить с твоими друзьями, когда мы вытащим их?

Я опустил голову.

- Пока нет. Может, потом, когда я вновь обрету тело...

- Ты хотел бы, чтобы они разделили опасности нашего пути - даже против их воли?

- Нет! Но они... не оставят меня.

- Я знаю. Но для них годы останутся годами. Они будут ждать...

- Хорошо, я увижу их... завтра, - быстро сказал я. - А я почувствую... прикосновение Зеркала?

- Только на миг.

- И через пять дней ко мне... вернется память?

- Есть шансы, что да.

- И потом я стану одним из вас?

- Нет. Предварительное обучение займет много лет, и Трансформу нельзя провести, пока ты в машине. Может, когда пройдет половина твоей биологической жизни...

- Это... тяжело, - я попытался скрыть неожиданно подступившие слезы.

- Нам всем нелегко расти в этом мире, - Вайэрси повернулся, чтобы уйти. - Мне жаль, что тогда ты не был одним из нас. Но ты можешь им стать.

Я смущенно опустил голову. Когда я поднял её, окно в печальный закатный мир уже исчезло.

Я остался один.

11.

Дом словно вышел из бронзового века, - сложенные из глыб дикого камня замшелые стены, покрытая дерном крыша, низкая деревянная дверь, рассохшаяся и щелястая. Шагах в пятидесяти луг переходил в песчаный пляж, где тяжелые волны, одна за другой, омывали темные груды гниющих водорослей. Теплый влажный туман, в вышине светившийся красновато-рыжим огнем близкого восхода, скрывал бесконечный морской простор. На берегу, возле кромки прибоя, стояла вместительная тяжелая лодка. Рядом с ней на криво вбитых кольях была растянута сеть. Я усмехнулся. Ещё никогда мне не доводилось браконьерствовать, но я не прочь был научиться.

12.

Закатное алеющее солнце дремало над спокойным морем. Я нагишом лежал у самой кромки прибоя, на чистой, омытой недавним штормом гальке, задумчиво глядя на струи набегавшей и отступавшей воды. Мне было на удивление хорошо, хотя прошедший день отнюдь не получился легким. Вначале я праздно бродил по накрытому розовеющим туманом берегу, но пустой желудок вскоре дал о себе знать. Никакой еды в доме не нашлось. Её ближайший источник был в море.

Тяжелая и незнакомая работа поглотила меня целиком. Я и думать забыл, что всё это лишь иллюзия, - палящее солнце, голод и зыбкая лодка были более чем реальны. Я не сомневался правда, что в реальности не поймал бы ничего, но в общем добыча оказалась неплохой, хотя её разделка и готовка на примитивном очаге отняли едва ли не больше времени, чем сама ловля. Но потом я всё-таки наелся, искупался, и теперь, очень довольный собой, лежал на берегу. Раньше я никогда не имел дело с морем. Первое знакомство оказалось тяжелым, но не слишком непривычным: отец Элари, как и его дед, были рыбаками, и если бы не ревун, ненароком заплывший к берегам Айтулари, того ждала бы теперь совсем иная жизнь...

Галька тихо заскрипела под аккуратными шагами чьих-то босых ног. Я лениво поднял голову и ничуть не удивился, заметив Вайэрси. Тот уже не выглядывал из колдовского окна, а просто шел ко мне по берегу и казался совершенно реальным. Лицо его было задумчивым, но глаза насмешливо блестели. Я смутился.

- На, - Ваэйрси бросил мне тяжелую пепельно-белую тунику, которую я оставил возле лодки. Я успел заметить, что секунду назад руки симайа были пусты. Вечер стал прохладным и я оделся с удовольствием. Мы сели рядом, задумчиво глядя на набегающие волны.