Демонстрации продолжались вплоть до 26 октября, когда Чиано встретился с Гитлером в Мюнхене. Содержание их переговоров, по-видимому, никому не известно, но я почти уверен, что Гитлер просил Муссолини держаться в стороне от австрийских дел и не вмешиваться, когда в результате пропаганды произойдет аншлюс3. Двум цезарям нелегко договориться о разделе Европы между собой.

Суббота, 31 октября. Сегодня День Лютера, но в газетах об этом ни слова. Когда я был студентом в Лейпциге, немцы праздновали День Лютера так же торжественно, как американцы день 4 июля. Теперь о Лютере не говорят. Вместо этого были трехдневные торжества в ознаменование успеха Геббельса в Берлине десять лет назад. Геринг выступил с речью, в которой содержался вызов зарубежным странам и призыв к немцам сократить потребление масла и мяса, чтобы увеличить производство пушек. В последний вечер Гитлер примчался в большой дворец, чтобы поблагодарить Геббельса за его «замечательную работу».

Понедельник, 9 ноября. Ничего примечательного за неделю. Геринг выступил с речью, задуманной как призыв к немцам объединить усилия для выполнения гитлеровского четырехлетнего плана. Он предупредил немцев, что могут возникнуть трудности из-за нехватки продовольствия. Немцы должны затянуть пояса, чтобы сэкономить средства на вооружение. Он допустил возмутительные выпады против Англии, не считаясь с присутствием в качестве гостя лорда Лондондерри. Геринг заявил, что Англия ограбила Германию, украв ее колонии и отобрав золото. Лорд Лондондерри, английский фашист, как рассказывают, сделал вид, что не понял сказанного. Однако на другой день он красовался на приеме у Геринга.

По сообщениям, с 30 января 1937 года все старые немецкие государства – Пруссия, Саксония, Бавария и другие – перестанут существовать. Пока Гинденбург был жив, это не разрешалось, хотя Гитлер объявил об этом плане еще в 1934 году. Уничтожить такие исторические государства, как Бавария и Саксония, возникшие еще во времена Цезарей, – это факт беспримерный. Гитлер, несмотря на свою ненависть к Франции, подражает Наполеону I, уничтожившему самостоятельность всех французских провинций.

Эрнст Ганфштенгль, спасший, как рассказывают, жизнь Гитлера в 1923 году, сейчас в Париже. Он окончил Гарвардский университет, его мать происходит из известной бостонской семьи Седжвик, но он вернулся в Баварию, чтобы вступить во владение доставшимся ему в наследство довольно крупным поместьем. Он принимал участие в подготовке гитлеровского путча до 1923 года и обильно ссужал деньги фюреру. В 1933 году он был назначен руководителем пресс-бюро, созданного для ведения пропаганды среди американских и других иностранных корреспондентов. До нашего приезда он считался приближенным Гитлера. В марте 1934 года он устроил мне встречу с Гитлером, во время которой я от имени президента заявил протест против нацистской пропаганды в Соединенных Штатах. Позже Ганфштенгль ездил в Соединенные Штаты на традиционную встречу выпускников Гарвардского университета. Гитлер почему-то невзлюбил его, отказался принимать, лишил должности и поставил его в опасное положение.

Несколько дней назад Ганфштенгль отправился в Париж и сделал там заявление относительно переизбрания Рузвельта. Это может причинить ему неприятности. Он просто заявил о своих симпатиях к стране, где он хотел бы жить, если бы мог перевести туда хотя бы часть своих ценностей. Говорят, что он умен. Затрудняюсь сказать определенно, так это или нет.

Четверг, 12 ноября. Вчера мы были на завтраке у швейцарского посланника. Там был генерал фон Сект, глава рейхсвера в тот период, когда в 1933 году Гитлер захватил власть; он не пользовался расположением нацистов и был смещен; затем он ездил в Китай, где обучал китайцев, как организовать армию. Теперь генерал снова здесь, на какой-то должности, более снисходительный к нацизму, чем прежде. Его жена сегодня заявила:

– Германия совершила глупость, допустив создание Польского коридора. Вильсон дал полякам доступ к Балтийскому морю, но мы не должны были соглашаться на это. Сейчас у нас десятилетний договор с Польшей, но мы должны захватить эту часть Польши, невзирая на договор. Данциг не вольный город, это наш город.

Это перекликается с недавней позицией Германии, отрицающей право Лиги наций оказать помощь Данцигу в случае нападения. Я не удивлюсь, если 30 января следующего года Гитлер потребует аннексии Данцига.

Днем приходил Карл Альбрехт, бременский импортер хлопка. Он хотел выяснить возможность ввоза хлопка из Соединенных Штатов. Я разъяснил ему позицию государственного секретаря Хэлла о готовности снизить тарифные барьеры в Соединенных Штатах в ответ на отказ Германии от субсидий на товары, экспортируемые в Соединенные Штаты. Ему этот вопрос знаком, поскольку он беседовал в государственном департаменте с Пирсоном в августе этого года.

Затем Альбрехт говорил о нашем новом консуле в Бремене. Он передал мне слова консула о том, что новое правительство Испании прошлой весной ликвидировало некоторые остатки средневековья в стране. Альбрехт назвал позорным явлением то, что другие страны посылают оружие испанским мятежникам, затягивая ужасную войну. Я отметил, что фабрикантам оружия повсюду свойственно сбывать свою продукцию воюющим сторонам и даже разжигать войны. Он ответил:

– Да, прошлой зимой, когда Италия вела войну в Эфиопии, глава старинной немецкой компании по производству оружия явился ко мне просить займа под высокие проценты для продажи Италии оружия. Я был возмущен и, конечно, отказал, но, мне кажется, они все же отправили оружие.

Я заметил, что английские и американские пушечные короли делали то же самое даже тогда, когда их собственные правительства были против. Мой собеседник с полной уверенностью сказал, что все фабриканты оружия во всех промышленных странах действуют таким же образом, и признал, что Германия и Италия делают это для испанских мятежников.

Воскресенье, 15 ноября. Трижды за последние несколько дней итальянский посол, избегавший меня после моего возвращения в начале августа, заговаривал со мной, желая выяснить, каковы планы президента Рузвельта в отношении конференции латиноамериканских стран в Буэнос-Айресе, которая должна состояться в декабре. Не имея каких-либо специальных указаний, я не мог даже сделать намека на что-нибудь и ограничился ссылкой на общую мирную политику Соединенных Штатов.

Вчера с формальным визитом приходил аргентинский посланник и сразу же завел разговор о конференции. Он сказал:

– Немецкие официальные лица проявляют большой интерес к планам Соединенных Штатов.

Поскольку два дня назад он был принят Гитлером, я думаю, что эти вопросы были подсказаны посланнику нацистами, которые предпочитают не расспрашивать меня о таких вещах. Они знают, что я демократ, а сокрушительная победа на выборах Рузвельта, которого они хотели бы видеть побежденным, очень огорчает их.

Далее аргентинский посланник заявил, что Пауль Шеффер из «Берлинер тагеблатт», встречавшийся с представителями латиноамериканских стран в Берлине, беседовал с ним в течение часа. Шеффер представлял министерство иностранных дел и, быть может, министерство пропаганды. Он подверг критике всю американскую политику в Латинской Америке, назвав ее возвратом к доктрине Монро в ее прежней агрессивной форме, и заявил, что Рузвельт не имеет права влиять на политику латиноамериканских стран. Этот разговор возмутил моего аргентинского друга, заявившего, что он полностью разделяет взгляды президента по вопросам мира и торговли. Я слежу за этим Шеффером: несколько лет назад он был социал-демократом, в течение некоторого времени находился в Соединенных Штатах в качестве корреспондента свободной немецкой печати, а теперь он примерный нацист.