Я поклонился, чувствуя, что со мной не желают более разговаривать, и пошел за Эльсинелем, которого резкость и нелюбезность жрецов, казалось, сразила более, чем меня самого.

Мы гуляли еще около часа, но окружающие меня красоты уже не радовали глаз. Весь, сосредоточившись на неприятностях, постигших уже моих друзей и угрожавших безопасности «Святого острова», я брел, ничего не видя и не воспринимая.

– Я думаю, – тихо сказал жрец, – нет смысла продолжать осмотр, ты весь где-то в другом месте.

Я извинился. Было жаль этого доброжелательного старика, но он был прав. Мы вернулись в его дом. Я чувствовал себя подавленным, видимо, это состояние передавалось моему гостеприимному хозяину, потому что он вдруг заторопился исполнить мое желание. Признаться всю дорогу от библиотеки я продумывал его до мельчайших подробностей. Но что я мог знать о событиях в Элатасе, просидев незнамо сколько в подземелье драконов? Ситуация могла в корне измениться, и тогда моя запоздалая помощь, скорее всего, принесет один лишь вред. Поэтому, пораскинув мозгами, я спросил, нельзя ли вначале поглядеть на моих друзей, на сестру, на Терри, о котором я вообще ничего не знал с того самого дня, когда пути наши разошлись и я угодил в плен.

Господин Эльсинель полностью одобрил мои намерения и вызвался тут же показать мне Терри и Джулию. Мысль вернуть с помощью «желания» Лауру была чистым соблазном. Но я решил, что, вложив свою новую силу в «Мистерию Феникса», я, по крайней мере, останусь жить и тогда, упорно занимаясь магией, может быть, смогу найти свою подругу.

Племянница хозяина принесла чашу из черного камня и налила в нее что-то похожее на кофе. После чего Эльсинель заставил меня не отрываясь смотреть в центр, мимо отражения свечи, которую он зажег перед этим.

Сначала я видел лишь блестящую точку, потом огонь заколыхался и пошел золотыми кругами, пока центр чаши не очистился полностью. До меня донесся стук копыт, и в следующее мгновение я увидел всадника в черном развевающемся плаще, с опущенным на глаза капюшоном, прижимающего к себе сверток. Ребенок – догадался я. Из-за поворота дороги, а может быть, из самого леса вылетели еще два всадника. Расстояние между ними сжималось, и наконец преследователь на белом скакуне оказался от первого на расстоянии вытянутой руки. Второй воин подлетел с другой стороны. Я заметил, что вместе они действуют как две руки. Что-то произошло. Увлекшись своими мыслями, я не видел деталей, возможно у всадника на белом жеребце оказался в руках шнурок. Мгновение, и он накинул его на шею беглецу, в тот же момент второй выхватил и прижал к себе ребенка. Человек в плаще захрипел, с лица его свалился капюшон.

– О боже – Терри! – Мой друг выпал из седла. Убийца выпустил его из своих железных рук и спрыгнул на землю. – Джулия! – Я не хотел смотреть, что будет дальше, но изображение, казалось, было уже ничем не остановить. Я увидел слезы отчаяния на лицах сестры и Трорнта.

Вот я и повидал своих.

– Все не так плохо, Карлес, – попробовал утешить меня заботливый жрец, сам он был еще более поражен, нежели я. – У тебя ведь есть «желание». Надо только вместе подумать, что тут можно предпринять с помощью моих чар. Например, вернуться в прошлое и предупредить своего друга. Надо только выбрать точный момент, потому что ты уже не сможешь восстановить последующие события.

– Это значит, что если я вернусь в прошлое, то я забуду все, что, по меркам того времени, должно со мной произойти? И «Святой остров» тоже?

– Нет. Ты все запомнишь. Зачем отнимать у тебя такое сокровище? Просто люди, с которыми ты познакомился в тот отрезок времени и которых мы теперь вычеркнем, не узнают тебя, хотя ты будишь помнить все. Только одно «но» – мы ничего не можем сделать в пределах Храмов – там работает только их магия.

Я задумался. Самым простым казалось вернуться в Танаталатес в мой последний визит и не спешить обратно в Элос, беседуя с Карлом и Джулией, попытаться раскрыть, теоретически разумеется, драконий заговор. С учетом всего, что я узнал за это время. Но тогда, рассуждал я, придется отказаться от Милицы. Потому что даже если я спасу ее вместе с моими несчастными друзьями – кто я буду для нее?

– …Есть еще один способ. Ты можешь оказаться на месте Терри в момент его смерти. Ты хорошо держишься в седле?

Я кивнул. В чем в чем, а в этом я был уверен.

– …Итак, ты окажешься на коне, сзади тебя нагоняют, но если твой друг не знал, кто это, то ты в явном преимуществе. Поэтому остановишься, откроешь лицо. Как думаешь – хватит у твоей сестры реакции не прибить тебя на месте?

– Да. В Джулии можно не сомневаться.

– Отлично.

Я лихорадочно искал другие возможности. Господин Эльсинель показал мне Терри, въезжающего в Храм Огня, Джулию после смерти ее ученика. Совет, отъезд, Джулию, беседующую с ожившей Ангеликой.

– Стоп! А нельзя ли предупредить Терри по дороге из Храма?

– Боюсь, что не получится. Слишком сильно действуют магические щиты. – Он вздохнул из-за того, что не мог выполнить мою просьбу в точности. – Можно по дороге в Храм, там есть незащищенная зона…

Но это предположение я отверг напрочь. Карл считает, что Терри испугался Морея. Но сам Терри ничего не может сказать. А что, если он сбежал от кого-то другого? От оборотня, охранявшего его еще до этого в плену, или где он там был, а Морея и вовсе не заметил? Тогда, поговорив с ним, я несомненно не сберегу свою племянницу, которую даже не знал, передо мной в черной чаше мелькали картинки прошлого, а я искал, искал, искал…

Наконец у меня закончилось всякое терпение, и я согласился подменить Терри.

– Надо, чтобы ты отъехал подальше, тогда чары Храма перестали действовать – внушал мне жрец. Но я уже и сам заранее отчаялся в этой затее.

– …Все. Прощай, Карлес… – донеслось до меня, и тут же холодный ветер с мелкими каплями вцепился в лицо, я схватился за гриву коня, стараясь не вылететь из седла, и тут же, о ужас, выпустил из рук тугой сверток. Девочка полетела под копыта коня…

У меня закружилась голова, и я провалился в черную бездну, туда, где место всех предателей и убийц вроде меня!

– Очнись, Карлес, очнись. – Кто-то тряс меня за плечи.

«Нет, только не это. Я не хочу смотреть в глаза Джулии и Карлу. Лучше смерть!»

– Карлес! – Эльсинель поднял меня одним рывком и побрызгал в лицо.

Я открыл глаза – коричневые капли на полу казались кровью ребенка.

– …Очнись, Карлес, ты здесь. Я вытянул тебя обратно.

– Зачем, я же убил ее…

– Никого ты не убивал. Я отменил все. Попробуй еще разик, только не забудь, что у тебя в руках ребенок.

– Нет… – Я испытывал настоящий ужас.

– Но твой друг! Попробуй, ты же не простишь себе, если ничем не поможешь.

Я выпил воды и, к собственному удивлению, вдруг согласился. И тут же ветер ударил мне в лицо, я сжал в руках младенца, так что девочка запищала. Все шло как надо, я услышал звуки погони и обернулся. И тут же капюшон упал на лицо. Я попробовал сорвать проклятую тряпку и чуть не свалился с лошади. Схватился за холку, из последних сил держа другой рукой ребенка и для верности надавливая сверху грудью. Конь мой летел вперед, предоставленный самому себе. Меня мотало то вправо, то влево. Я снова попытался открыть лицо, но тут же почувствовал, как что-то словно подрубило мне горло. Проклятый капюшон налип на глаза…