к этой акции. В 1922 году он покинул пост в Афганистане и прибыл в Москву, откуда отбыл в Тифлис. Из столицы Грузии Джемаль-паша намеревался возвратиться в Ангору (Анкару), однако она стала последним пунктом его путешествия. 21 июля 1922 года боевики армянской террористической организации “Дашнакцутюн” прямо у входа в здание Закавказской ЧК в отместку за геноцид своего народа расстреляли генерала вместе с его адъютантом Сурсен-беем и секретарем Муссет-беем.

На некоторое время Афганистан выпал из орбиты первоочередных советских интересов и вынужденно возвратился в нее вновь лишь восемь лет спустя. В 1928 году во время отлучки в Европу падишаха Аманулла-хана повстанцы под руководством бывшего взводного командира эмирской гвардии Хабибулла-Бачаи Сакао (кличка, означающая “сын водоноса”) 17 января заняли Кабул. Аманулла-хан отрекся от престола и эмигрировал в Италию, а затем в Швейцарию, где и умер намного позже описываемых событий, 25 апреля 1960 года. Поддерживаемый англичанами Бачаи Сакао захватил престол и начал править под именем эмира Хабибуллы Гази, исповедуя фундаменталистские мусульманские принципы построения общества. Его неприятие нового доходило до отрицания не только светского образования или радиовещания, но даже авиации и автоматического оружия как вещей, якобы неугодных Аллаху. Вначале разведка просто проинформировала руководство страны о ходе инцидента, не анализируя возникшую ситуацию. Применив классовый подход, в ЦК ВКП(б) заключили, что бывший бедняк и сын простого водоноса Бачаи Сакао в любом случае лучше эмира Амануллы-хана, однако вскоре наступило отрезвление. Басмаческие отряды, опиравшиеся на бежавших от коммунистического режима в северные районы страны Афганистана узбеков, туркменов и таджиков, начали прорываться на советскую территорию. Не ожидавшие такого развития событий руководители СССР были обескуражены подобными явлениями, но разведчики внесли ясность: Аманулла опирается на южные племена, поэтому его активность в случае победы обратится на пограничные с британской Индией территории, а северяне под руководством таджика из Панджшерского ущелья Бачаи-Сакао неизбежно ринутся на территорию советского Туркестана, что, собственно уже и начало происходить. Разведывательный отдел штаба Среднеазиатского военного округа 10 марта 1929 года докладывал: “Вслед за захватом власти в Афганистане Хабибуллой отмечается резкое повышение активности басмшаек, учащаются случаи перехода на нашу территорию… Узбеки — бывшие басмачи принимали активное участие в совершении переворота и привлекаются к охране границ… Хабибулла установил контакты с эмиром бухарским и Ибрагим-беком, обещал оказать содействие в походе на Бухару… Развернувшиеся в Афганистане события, развязывая силы басмаческой эмигрантщины, создают угрозу спокойствию на нашей границе…”[176]. Вскоре Среднеазиатское бюро ЦК ВКП(б) существенно подкорректировало свой прежний подход к проблеме: “События в Афганистане объективно являются одним из звеньев антисоветской деятельности английского империализма на Востоке. В результате пала не только сопротивляемость Афганистана перед натиском английского империализма, но и последний приобрел в лице Баче-Сакау (так в документе — И. Л.) послушное орудие для укрепления английского влияния внутри Афганистана и для усиления антисоветской деятельности в приграничных с нами районах.

Антисоветские тенденции Баче-Сакау находят свое отражение в усилении закордонной басмаческой иммиграции, переговорах с бухарским эмиром.

Одновременно растущая в республиках Средней Азии в результате успешного социалистического наступления активность байства, духовенства и буржуазно-националистической интеллигенции также пытается использовать события в Афганистане в интересах борьбы против Советской власти…”[177].

Это послужило толчком для организации военного вмешательства в события. Генеральный консул Афганистана в Ташкенте Гулям Наби-хан попросил разрешить сформировать на территории СССР отряд из бежавших из страны приверженцев свергнутого Амануллы-хана, но ЦК ВКП(б) не ограничился этим и пополнил его красноармейцами из Средней Азии. 10 апреля 1929 года боевая группа пересекла границу, уничтожила афганскую погранзаставу и начала выдвигаться к югу. Номинальным руководителем набега являлся Наби-хан, а фактически командовал отрядом известный советский военачальник В. М. Примаков, скрывавшийся в этой экспедиции под именами “кавказского турка Рагим-Бея” и “товарища Витмара”. После взятия Мазари Шарифа сторонники Бачаи-Сакао оправились от первого шока и попытались уничтожить интервентов. В итоге жестоких боев с применением артиллерии и авиации афгано-советский отряд в конце мая 1929 года возвратился в СССР. Свыше 300 участвовавших в “операции по ликвидации бандитизма в южном Туркестане”, как значилась экспедиция в официальных документах, бойцов и командиров 81-го кавалерийского, 1-го горнострелкового и 7-го горного полков были награждены орденами Красного Знамени. Попытка ликвидации вооруженным путем исходившей от Бачаи Сакао угрозы фактически провалилась, но в октябре 1929 года сами афганцы свергли эмира и 2 ноября казнили его без советской помощи. Вопреки ожиданиям, Аманулла не вернул себе власть, ее захватил бывший военный министр, кавалер ордена “Высокого Солнца” Мухаммад Надир-хан. За сопротивление реформам эмира его в 1924 году сняли со всех постов и отправили послом в Париж, а в 1927 году уволили со службы и вынудили перебраться в Ниццу. Теперь же он под именем Надир-шаха вступил на афганский престол и находился на нем до своей гибели в 1933 году от рук одного из жестоко преследуемых им приверженцев Аманулла-хана.

В описанном конфликте разведка не участвовала ни в каком качестве, поскольку с началом военных действий абсолютно исключались как отправка курьеров, так и посылка телеграфных сообщений, что в очередной раз доказало неспособность “легальных” резидентур обеспечить Центр информацией в самые ответственные моменты вооруженных конфликтов.

В конце июня 1930 года в Афганистане вновь появились советские войска. Сводная кавалерийская бригада под командованием Якова Мелькумова перешла границу с целью “обеспечить социалистическое строительство в СССР и в частности Таджикистана и Узбекистана, необходимостью лишить басмачество экономической базы, истребить басмаческие кадры, причем все это должно явиться нашим подарком XVI съезду партии”[178]. Предупрежденные своей разведкой басмаческие курбаши Ибрагим-бек и Утан-бек успели увести основные силы и избежали серьезных боевых столкновений. Командование бригады доложило о результатах похода следующим образом: “Нашим частям не пришлось встретить организованного сопротивления, и они ликвидировали отдельные шайки численностью по 30–40 джигитов, отдельных басмачей и их пособников. Всего уничтожено 839 человек басмачей, эмигрантов, активных пособников. Из главарей убиты глава религиозной секты Пир-Ишан, идейный вдохновитель басмачества, курбаши Ишан-Палван, Домулло-Донахан. Сожжены и разрушены кишлаки Ак-Тепе, полностью уничтожен Алиабад, за исключением части кишлака, населенной афганцами, уничтожены все кишлаки и кибитки в долине реки Кундуз-Дарья на протяжении 35 км и населенные кунградцами, локайцами, дурменами и казаками. Взорвано до 17 тыс. патронов, взято до 40 винтовок, сожжен весь эмигрантский хлеб, частично угнан и уничтожен скот… Коренное население тронуто не было. Местное афганское население отнеслось к Красной Армии хорошо, не покинуло ни одной кибитки… Наши потери — утонул при переправе один красноармеец и ранены один комвзвода и один красноармеец”[179].

В этот же период Афганистан оказался в центре внимания японской разведки, создавшей