правоэкстремистское меньшинство в сионистских организациях вступить на путь решительной борьбы с англичанами. В апреле 1931 года командир иерусалимского отделения “Хаганы” Авраам Тэоми объявил о выходе из нее и создании независимой подпольной боевой группы под названием “Хагана Леумит” (“Национальная оборона”). В дальнейшем ее наименование изменили на “Иргун Бет” (“Организация 2”), а затем на “Иргун Цваи Леуми” (“Национальная военная организация”), или сокращенно “Эцель”. Ее ядро составили в основном приверженцы идеи несоциалистического пути развития, именовавшие себя “общими сионистами”. В 1935 году, после выхода группы ревизионистов из Всемирной сионистской организации и образованием ими Новой Часть 1. От войны к миру. Азия сионистской организации, ряды “Эцель” существенно выросли. К середине 1930-х годов она насчитывала почти 3 тысячи бойцов и имела собственную разведывательную службу. В течение некоторого времени руководство “Эцель”, именовавшейся тогда “Иргун Бет”, поддерживало хорошие отношения с “Хаганой”, что вызывало недовольство ее экстремистски настроенного ядра. В принципе, обе подпольные организации ориентировались на достижение одной и той же цели, однако шли к ней различными путями. При этом активная пропагандистская деятельность “Эцель” против официальной политики сионистского руководства часто вызывала негативную реакцию не только у лидеров движения, но и в широких массах еврейского населения. Вся его политика соответствовала позиции руководителя “Новой сионистской организации” Жаботинского, сознательно и последовательно проводившего линию на разрыв с все более дрейфовавшей в сторону легализации “Хаганой”.

Тем временем относительно спокойный период в жизни населения Палестины был прерван очередной вспышкой насилия. 15 апреля 1936 года несколько вооруженных арабов заблокировали дорогу между деревней Анабта и британским лагерем Нур Шаме и отнимали деньги у проезжавших соплеменников под предлогом необходимости покупки оружия и боеприпасов для борьбы за Палестину. Когда же на дороге появился грузовик с тремя евреями, бандиты расстреляли машину, убили одного из них и смертельно ранили другого. Умиравший успел рассказать полиции об обстоятельствах нападения и описать своих убийц. 17 апреля во время его похорон в Тель-Авиве стихийно возникла массовая антиарабская и антибританская демонстрация. Евреи требовали мести, избили нескольких случайно встретившихся арабов, но уже к вечеру следующего дня успокоились. Поднятые на усиление полиции войска вернулись в свои лагеря, “Хагана” также отменила объявленное состояние общей тревоги. Однако 19 апреля по Яффе пронесся ложный слух об убийстве евреями трех сирийцев и арабской женщины, после чего толпы арабов учинили погром. Полиция применила оружие, войска вновь были подняты по тревоге, а в Яффе и Тель-Авиве объявили комендантский час. С этого момента волнения не утихали, до августа от рук арабов погибло около 80 евреев. Восстание открыто возглавил Хадж Амин аль-Хусейни, лично организовавший доставку в регион оружия через Сирию и Трансиорданию. “Хагана” и “Иргун Бет” постоянно отражали их атаки, неизменно очень жестко реагируя на погромы и террористические акты. Их бойцы убили несколько десятков арабов, всего же с обеих сторон насчитывалось несколько сотен погибших и раненых. Беспорядки причинили ущерб в размере 7 миллионов фунтов, полиция арестовала множество их зачинщиков. Это была самая острая ситуация в Палестине с 1929 года, хотя, конечно, она не идет абсолютно ни в какое сравнение с тем, что предстояло пережить населению этого многострадального края в дальнейшем.

В этот период командир местной организации “Хаганы” обратился к уроженцу Яффы Эзре Данину с просьбой отыскать убийц троих евреев на дороге между Анабта и Нур Шаме, не подозревая, что таким образом дает путевку в жизнь одному из основателей будущей секретной службы Израиля. Тот с энтузиазмом принялся за выполнение поручения, однако в ходе работы обнаружил, что конкретная задача интересует его значительно меньше, чем комплексное решение вопроса. Данин посвятил себя разработке теории разведывательной работы применительно к условиям Палестины и провозгласил принцип, до сих пор являющийся одним из ключевых положений израильской разведки: “Знать своего врага”. Он постоянно утверждал: “Мы враждуем не с арабами вообще, а с вполне конкретным арабом. Нам нужно знать, кто он. Какой-то молодчик устраивается вверху на холме или внизу в долине и стреляет, а все мы вопим, паникуем и прыгаем в траншеи, тогда как следует разбираться с конкретным Али или Мухаммедом. Мы должны выявить его и действовать против него”[180]. Данин настаивал на необходимости анализировать каждый факт, каждую конфликтную ситуацию, чтобы отличить врага от союзника, и очень скоро стал считаться главным специалистом еврейской разведки по арабам. Были у него и недоброжелатели. Например, руководитель разведки “Хаганы” в Хайфе бывший украинский архитектор Эммануэль Виленский, с 1933 года снабжавший ее информацией об англичанах, арабах и о самих евреях, весьма скептически относился к Данину, поскольку являлся приверженцем строго научного метода в оперативной работе и не одобрял драматических приукрашиваний и эмоциональности в докладах своего коллеги. В дальнейшем их конфликт привел в 1939 году к уходу Виленского из разведки, его оппонент же продолжил активную деятельность.

Как уже отмечалось, оперативную работу в регионе вел и Политический департамент “Сохнут”. С февраля 1937 года ответственным за “разведку в области безопасности” (заимствование британского термина) в нем стал молодой преподаватель иврита и корреспондент “Палестинского бюллетеня” Рувен Заслани, сын иммигранта из России раввина Засланского. Имя он изменил после вступления в “Хагану”. С 1931 по 1934 годы Заслани работал в Ираке и в этот период установил хорошие контакты с разведкой ВВС Великобритании (АИ), весьма заинтересованной в получении информации о нефтеносном районе Мосула. По возвращении в Палестину это позволило ему войти в доверительные отношения с британскими полицейскими властями, что было непременным условием успеха всякой оперативной работы в регионе. Ввиду крайнего своеобразия личности Заслани общаться с ним было весьма непросто. Не следящий за своим внешним видом и весьма неопрятный молодой человек был прямо-таки помешан на конспирации и полностью погружен в мир секретных операций. Рассказывали, что он не верил никому и ничему, а своих учеников всерьез инструктировал никогда не называть место своего назначения даже таксисту, в машине которого они едут. Позднее этот любитель конспирации станет именоваться Рувеном Шилоа и под этим именем войдет в историю разведки.

Рувен Заслани

Заслани впервые связал “Сохнут” и “Хагану”, которые вскоре стали использовать единый план оперативной работы и вели общую картотеку на арабов. Учет неблагонадежных евреев в Шаи и Политическом департаменте велся раздельно. Каждая из организаций имела собственные секреты и охраняла их от своих коллег не менее тщательно, чем от противника. Методы работы Шаи и Политического департамента также отличались друг от друга, в первую очередь из-за насаждения Данином агентуры из числа арабов. Он стал первым из руководителей сионистской секретной