Он повел ее на ланч во французский ресторан в Мэйфэр, сказав, что до войны это было роскошное место. Сейчас оно уже не было таким роскошным, потому что было повреждено несколькими бомбами, и ресторан не смогли снова привести в прежнее состояние. Большинство обедающих были военнослужащие со своими женами или подругами, и старый аккордеонист пытался создать романтическую атмосферу.

Почти сразу Адель увидела, что Майлс не был таким людоедом, каким она его себе рисовала. Он был предвзятым и по привычке резким, но еще он был внимательным и обезоруживающе искренним.

За простой, но хорошо приготовленной едой он рассказал ей свою версию отношений с Роуз.

Роуз уже многое рассказывала Адель об этом и даже признавалась во всей лжи, к которой прибегала, чтобы уговорить Майлса взять ее с собой в Лондон. Почти в каждой подробности история Майлса совпадала с ее рассказом, кроме того, что он был достаточно галантен, чтобы принять на себя вину за то, что он прежде всего сам поощрял ее интерес к нему.

— Я не должен был так поступать, — сказал он, печально качая головой. — Но я был одинок, Эмили стала невозможной с того момента, как родился Майкл, — то билась в истериках, то была холодной как лед, — а Роуз была такой прелестной, и она интересовалась мной. А это сильно притягивает мужчин.

Он говорил о первых нескольких неделях в Лондоне с Роуз с явной ностальгией. Она никогда не была раньше в Лондоне, ее восхищали даже такие банальные вещи, как поездка на трамвае, и он явно получал удовольствие оттого, что показывал достопримечательности такой хорошенькой девушке. Адель пришло в голову, что он, вероятно, первый раз в своей жизни получал удовольствие, но в то же время смертельно боялся возможного скандала, если бы был разоблачен. У Адель были смешанные чувства по поводу его отговорки, что он наконец разнервничался, когда понял, что Роуз не собирается самостоятельно становиться на ноги, несмотря на все ее уверения, когда они только уехали из Рая, что ей ничего не нужно от него.

— Я не ожидал, что она пойдет в прислуги, хотя на тот момент это выглядело лучшим решением, — сказал он, нахмурив брови, от чего появились морщины. — Я понимал, что у нее неподходящие для этой работы взгляды, она была слишком живой и необузданной. Но она воротила нос от любой работы, даже от места в модном магазине, где предлагали хорошую зарплату и жилье.

Роуз говорила Адель, что притворялась, будто ей отказывали в месте, в то время как она даже не писала заявления. Она говорила, что не собиралась искать работу, потому что думала, что, если Майлс будет продолжать поддерживать ее, он вскоре разведется с женой и женится на ней. Может быть, она была не права, но Адель предполагала, что в то время большинство женщин ожидало от своих мужчин, чтобы они их содержали.

С ее точки зрения, Майлс был отчасти скотиной. Роуз действительно использовала все свои штучки, чтобы затянуть его, особенно секс, но факт оставался фактом: он был женатым мужчиной за тридцать, игравшим с семнадцатилетней девчонкой, которая была еще девственницей, когда он познакомился с ней.

— Так вы знали, что она была беременна мной, когда вы оставили ее? — прямо спросила Адель.

— Она так утверждала, — признался он откровенно. — Я решил ей не верить. И то, что она потом не искала меня, чтобы попросить денег, я принял за подтверждение своей правоты.

Адель ощетинилась.

— Вы могли проверить, права ли она, — обвинила она его. — С ней могло случиться все что угодно. Вы говорили, что любили ее! Как вы могли быть таким черствым?

— У меня на первом месте были жена и дети, — сказал он тем высокомерным тоном, который она помнила по их прошлым встречам.

— Но они не были на первом месте, когда вы сбежали в Лондон с Роуз, — колко напомнила ему Адель. — Я думаю, вы очень плохо поступили.

— Это так, — сказал он. — Но я был в невозможной ситуации.

Адель поняла, что нет смысла с ним спорить. Он был типичным представителем своего класса и считал, что с теми, кто стоит ниже его по социальной лестнице, не стоит считаться.

— И что же вы подумали, когда Роуз объявилась двадцать лет спустя и сказала вам обо мне? — спросила она, заводя разговор о более свежих событиях.

Его лицо стало кирпичного цвета.

— Я был просто в тупике! Ужасно было узнать, что она действительно ждала от меня ребенка, но когда я обнаружил, что этот ребенок — девушка, которую я встречал у Эмили и на которой собирался жениться Майкл, это был кошмар. Я запаниковал — видишь ли, я не предполагал, что Роуз будет хранить тайну.

— Так вы заплатили ей за молчание? А вы не побоялись, что, если заплатите ей один раз, она будет приходить и просить еще?

Его глаза вспыхнули от гнева, как в тот вечер, когда он ударил ее. Она подумала, что крайне удивительно, что он не набросился на Роуз.

— Да, боялся. Но я боялся еще больше при мысли о том, что она сделает, если я не заплачу. Но как ты узнала о деньгах? Вряд ли она тебе призналась, правда?

Адель вдруг почувствовала, что должна стать на сторону матери.

— Да, она призналась, — сказала она беспечным тоном. — Когда мы снова стали жить вместе после того, как мою бабушку ранило под бомбежкой, она рассказала мне все. Я не одобряю шантаж, но не одобряю и мужчин, бросающих женщин, которые носят их ребенка. И ей нужно было, чтобы вы остановили нашу свадьбу, правда?

Майлс какое-то время задумчиво смотрел на Адель, прежде чем ответить.

— Да. И буду с тобой совершенно откровенен: даже если бы между вами не было кровной связи, на тот момент я бы сделал почти все что угодно, чтобы Майкл не женился на тебе.

Адель разозлилась при этих словах.

— Простая девочка с болот выходит замуж за сына барристера, — с колкостью сказала она. — О, мистер Бэйли, это было бы ужасно!

Майлс поморщился.

— В данный момент я бы предпочел, чтобы Майкл женился на уличной девке, чем услышать, что он «пропал без вести, предположительно погиб», — сказал он горестно. — Но тогда я хотел, чтобы мой сын женился на женщине из высших слоев.

— Каким же вы были ханжой! — Адель не могла сдержаться, чтобы не уколоть его. — После того как я сбежала в Лондон и потеряла Майкла, я часто пыталась утешить себя мыслью, как мне повезло, что вы не стали моим свекром.

Адель больше никогда не хотела видеть Майлса после того ланча. Он честно рассказал ей свою версию истории, и она даже почувствовала, что неприятные черты его характера, о которых она узнала, будучи в Хэррингтон-хаус, были реакцией на невозможное поведение Эмили в течение многих лет. Но он, похоже, не испытывал никакого чувства вины за то, что бросил Роуз. И совершенно не потерял своего снобизма.

Но прошло несколько недель, и, когда он позвонил ей и предложил встретиться, она подумала, что ей нужно узнать его получше. В этот раз он был более мягок, больше интересовался ею и меньше пытался произвести на нее впечатление, показывая, какой он важный человек. К тому времени как они встретились в четвертый раз, у нее начала складываться реальная картина. Его суровость, холодность и отсутствие юмора были всего лишь ширмой. Адель почувствовала, что эти черты сформировались у него под давлением властных родителей, вследствие неудачного брака, а также его карьеры. Когда он сбросил притворство, она увидела настоящего Майлса Бэйли — доброго и мягкого человека, который любил своих детей и внуков и у которого в жизни было мало удовольствий и смеха и очень немного любви.