Джеки отрицательно покачала головой.

– И как же нам отсюда выбраться?

– Очень просто. Надо лишь смотреть в пол.

– Что?

Алекс не ответил. Агент секретной службы прошел по коридору и остановился в том месте, где коридор пересекался с другим. Затем он опустился на колени и, уставившись в пол, спросил:

– Что скажешь на это?

Симпсон подбежала к нему и тоже опустилась на колени.

– Видишь? – Он указал на едва заметное пятнышко, скрытое в углублении пола.

– Красная точка, – сказала Джеки. – И что же это должно означать?

– Это указывает на то, куда нам следует повернуть.

– Каким образом?

– Вы, видимо, сухопутная крыса.

– А что должны означать эти слова?

– Будь вы морячкой, сразу бы догадались, что красный цвет указывает на левый борт корабля.

Алекс пошел налево и остановился лишь на следующем пересечении. Там они обнаружили еще одну точку. На сей раз зеленую.

– Зеленый цвет обозначает правый борт, и, следовательно, нам надо идти…

– …направо, – закончила за него Симпсон.

Пройдя немного в нужном направлении, они оказались в конце коридора.

– Как вы узнали о точках? – спросила Симпсон.

– Мне сказал Оливер.

– Выходит, он действительно бывал здесь? – недоверчиво протянула Джеки.

– А я в этом никогда и не сомневался, – глядя на нее, ответил Алекс. Он перевел взгляд на дверь. – Оливер сказал, что с нашей стороны всего два зала. Это означает, что за этой дверью…

– …президент, – снова закончила за него Джеки.

– И Том Хемингуэй, – мрачно добавил Алекс.

– Но он же федеральный агент, Алекс! Значит, он на нашей стороне!

– Послушай меня, Джеки. Этот парень – предатель и способен убить тебя одним мизинцем. Если у тебя появится возможность выстрелить в него, сделай это немедленно.

– Алекс!

– И никаких соплей, Джеки. Просто стреляй. А теперь вперед!

Пока Алекс и Симпсон бегали по лабиринту, Стоун и Робин вошли в помещение, где с потолка свисала железная клетка. Стены были увешаны цепями, а возле одной из стен стояли медицинские каталки и столы с кюветами, полными хирургических инструментов. Кроме того, в зале находился предмет, сильно смахивающий на электрический стул.

Стоун посмотрел на него и со вздохом произнес:

– Они называли это место залом истины. Здесь ломали волю. А истина заключалась в том, что им удавалось сломать всех. Включая меня. – Стоун показал на кресло и добавил: – Однажды они перебрали с вольтажом, и у парня, в паре с которым я тренировался, остановилось сердце. Семье сообщили, что он пропал без вести, находясь на задании за границей. Думаю, он похоронен где-то здесь.

– Не исключено, что и нас ждет та же участь, – мрачно заметил Робин.

– Пошли дальше, – сказал Стоун. – Здесь меня тошнит.

Не успели они сделать и шага, как дверь резко распахнулась.

– Беги! – рявкнул Стоун и выстрелил в сторону ворвавшегося в зал корейца. Тот ответил огнем, и Стоун укрылся за электрическим стулом.

Теперь стрельба шла по всему залу. Минуту спустя до Стоуна – он в этот момент перезаряжал пистолет – донесся вопль Робина:

– Я ранен, Оливер! Я ранен!

– Робин! – крикнул Стоун, и в тот же миг над его головой просвистели две пули.

Стоун выстрелил в ответ и нырнул на пол. Слева от него раздался звон, будто кто-то опрокинул кювету с медицинскими инструментами, а затем стал разбрасывать их в разные стороны. Под стук и грохот Стоун направил ствол на потолок и несколькими выстрелами разбил все находившиеся там источники света.

В наступившей тьме он опустил на глаза очки ночного видения и стал вглядываться в окружающий его зеленый мир.

Где Робин? И где он сам? В конце концов он понял, что тот лежит, держась за бок, за опрокинутой медицинской каталкой. Корейца Стоун не увидел. Он продолжал осматривать помещение, и его взгляд задержался на дальнем углу зала. Хранившиеся там каталки и иное медицинское оборудование образовывали своего рода стену, и кореец мог скрываться только за этой баррикадой. Подняв взгляд к потолку, Стоун сразу понял, что следует делать. Он лег на спину, согнул колени и зажал между ними пистолет. Затем чуть развернулся на полу, чтобы цель оказалась точно на линии огня. После этого сделал выдох и полностью расслабил все мышцы. К нему без всяких усилий с его стороны вдруг вернулись навыки, некогда полученные в этом месте. Вернулись именно в тот момент, когда он в них так нуждался. «Кого благодарить за это: Бога или сатану?»

В дневном свете этот выстрел не составил бы для него ни малейших усилий. Однако в зеленоватом туманном мире, созданном прибором ночного видения, задача эта значительно усложнилась. Кроме того, Стоун понимал, что второй попытки у него не будет, и это усугубляло положение.

Он нажал на спусковой крючок. Цепь, которая удерживала металлическую клетку, висевшую над тем местом, где скрывался кореец, была перебита точно посередине. Весившая не менее тонны конструкция рухнула вниз.

Стоун продолжал наблюдать, держа пистолет наготове. То, что он вскоре увидел, не могло не вызвать у него приступа тошноты, но зрелище было предсказуемым. Из-под каталок потекла кровь, и вскоре на полу образовалась довольно большая лужа.

Кореец даже не успел вскрикнуть. В том мире, где Стоун всему этому научился, сделанное наверняка назвали бы артистическим убийством.

– Оливер! – позвал Робин.

Стоун обернулся и побежал через зал к сидящему у стены и державшемуся за бок другу. Нож все еще торчал в его теле, и кровь, просочившись через рубашку, капала на пол.

– Мерзавцу удался бросок. Но со мной все будет в полном порядке. Бывало гораздо хуже, – сказал Робин, лицо которого приобрело пепельный оттенок.

Оливер подбежал к шкафу у стены и распахнул дверцу. Шкаф все еще хранил разного рода мази, бинты и марлю. Стоун не был уверен, что мази и бальзамы сохранили целебную силу, но бинты и марля по-прежнему были в стерильной упаковке. В любом случае эти перевязочные материалы были чище, нежели рубаха Робина. Взяв все необходимое, Стоун вернулся к раненому.

Закончив с перевязкой, они двинулись дальше.

Едва они вышли, дверь открылась и в зал истины вошел Капитан Джек. Он осторожно обошел помещение и вскоре обнаружил своего раздавленного клеткой соратника.

– О'кей, – сказал Капитан Джек. – Будем жить, чтобы сражаться. Остается надеяться, что эти вшивые корейцы меня поймут. – С этими словами он попытался выйти назад через стальные двери, но те не захотели открываться. – Черт… Совсем забыл… Надо что-то придумать. – Он посмотрел на часы и добавил: – Впрочем, очень скоро это не будет иметь никакого значения.