— Для меня это дело покрыто мраком. Я понятия не имею, за что убили Гарри.

— Как и беднягу Чарли, — добавила Люси.

— Нет, почему убили Чарли, я знаю. Он мертв, потому что его застрелила я. Я ему в его чертов глаз целилась, но промазала, попала в голову. — Камилла усмехнулась, на губах ее застыла ледяная усмешка. Люси оцепенела, но ее подруге показалось, что девушка ей не поверила. Тогда она медленно вынула из-под халата оружие. — Вот из этого пистолета, — сказала она Люси и брату Тому. — Я его пристрелила из его же собственной пушки.

Брат Том поднялся со стула.

— Сиди, монах, где сидел, — приказала Камилла и направила на него пистолет. — Я скажу тебе, когда можно будет шевелиться.

Люси и ее охранник в полном смятении переглянулись.

— Садись, монах, садись.

Медленно, как будто у него все мышцы свело, брат Том опустился на стул.

— Так-то лучше.

— Камилла… — начала было Люси, но Камилла ее перебила.

— Детка что-то недопонимает? В неисповедимых путях нашего мира заблудилась? Ах, моя бедная индейская девочка…

— Что ты собираешься делать? — прошептала Люси, собравшись с духом. — Ты сошла с ума.

— Нет, — задумчиво проговорила Камилла, — нет, ты не то сказала. Мне твои слова совсем не по душе. Ты ведь, сучка, сама сорок два человека на тот свет спровадила. Точнее говоря, сорок, потому что о двоих я позаботилась сама, сама их от горя избавила. Ты убила сорок человек и еще имеешь наглость мне заявлять, что я рехнулась? Нет, со мной, сестренка, такие номера не проходят.

Люси судорожно огляделась по сторонам. На нее накатил такой ужас, что ее чуть не вырвало. Она была близка к обмороку и с большим трудом заставляла себя сохранять ясность мысли. Ей доводилось видеть перед собой примкнутые штыки, ребят в армейских ботинках, которые в любой момент могли сделать опрометчивый шаг, и оставалось только молиться, чтобы они четко повиновались приказам. Когда она стояла на перевернутой полицейской патрульной машине и дразнила парней в военной форме автоматом, зажатым в руке, Люси запомнилось, что она чувствовала страх своих людей, страх могавкских воинов, готовых к смерти и знавших, что их могут убить в любой момент, но вместе с тем она понимала, что эти люди готовы пойти на унижение. Она — женщина — могла себе позволить взобраться на ту машину и что-то хрипло орать солдатам, надеясь, что никто в нее не выстрелит именно потому, что она — женщина. Но если бы на ее месте оказался какой-нибудь задиристый индейский мальчишка, армейский снайпер мог легко его подстрелить. Именно поэтому она тогда и решилась разыграть этот спектакль. В тот момент, когда ее охватили страх и паника, она следовала инстинкту — Люси сосредоточила внимание всех на себе, сняв его тем самым с остальных. Ее план сработал. О ней тогда передали во всех новостях, писали газеты, но гораздо большее значение имело то, что удалось избежать кровопролития, хотя столкновение казалось неизбежным. Сейчас положение было другим, но ей уже доводилось стоять под направленными на нее автоматами, и внутренний голос настойчиво говорил ей, что так надо поступить и теперь.

— Послушай, Камилла, скажи мне, что с тобой творится? Что ты собираешься делать? — Она пыталась говорить как можно спокойнее, но сама слышала в собственном голосе нотки страха.

Не выпуская пистолета из рук, Камилла усмехнулась чуть шире. Потом внезапно насупилась и гораздо громче, чем Люси, ответила:

— Я собираюсь пристрелить тебя, сучка. Ты сама-то хоть понимаешь, какая ты дрянь? Вот я и собираюсь с тобой покончить.

— Зачем? Тебе ведь это с рук не сойдет. — Люси посмотрела на брата Тома, безумный взгляд которого был направлен на Камиллу, рот открыт и из него текли слюни. Казалось, его от испуга вот-вот хватит удар.

— Конечно, Люси, я сделаю, что решила. А потом скажу, что была в ванной, когда на тебя напал убийца. Скажу им, что вроде слышала выстрелы, но не стала вылезать, потому что не хотела отпирать дверь. Там я и буду, когда сюда нагрянет полиция. В ванной. Еще и истерику им закачу. И девочка моя будет плакать у меня на руках. Она станет моей свидетельницей. Я ванну принимала. А пистолет я оставлю здесь, они определят, что он принадлежал Чарли, поймут, что это то самое оружие, из которого он был убит. Отпечатки я, конечно, сотру, так все убийцы делают. А если твои мозги или кровь мне забрызгают халат, я его выстираю, а в ванну снова налью воды. Все продумано до мелочей. Мне, Люси, именно все с рук сойдет. Я прекрасно понимаю, что тебе с досады выть хочется, но я и из этой передряги выкручусь, поверь мне. Это будет совсем несложно.

— Камилла, ты не сможешь так поступить…

— Какая чушь, конечно, смогу.

— Но почему? О Господи, Камилла! Что с тобой стряслось? Что на тебя нашло?

— Теперь нас трясет от страха, да, малышка? Понимаю, это не самая лучшая для тебя новость. Но тебе еще придется немного подождать, Люси. Брат Том, — угрожающе сказала она монаху, — если ты еще раз двинешь рукой, переставишь ногу, станешь ерзать на стуле задницей, это будет последнее движение в твоей жизни, ты меня понял? А теперь мне надо объяснить этой индейской девочке пару простых вещей, и я рассчитываю, что ты меня тоже внимательно выслушаешь. Тебе ясно?

Монах кивнул с самым серьезным видом. Камилла бросила на него насмешливый взгляд.

— Может быть, мне сегодня удастся немного разговорить брата Тома? Как тебе кажется? Хотелось бы тебе до этого дожить, Люси? Как думаешь, замолвит он за нас словечко, если его об этом хорошенько попросить?

* * *

Патрульная машина спешила к монастырю, когда Санк-Марс неожиданно сказал:

— Притормози.

— Что? — не понял Мэтерз.

— Остановись! — рявкнул старший напарник, и Мэтерз ударил по тормозам, бешено выворачивая руль, чтобы машину не занесло. Всех хорошенько тряхнуло.

— Что случилось, Эмиль? — придя в себя, спросил Мэтерз.

— Машина… Видишь там, на стоянке? Не знаю, мне кажется, это машина Камиллы.

— Что вы здесь, черт возьми, вытворяете? — проревел Риччи с заднего сиденья, но не успел он и рта закрыть, как Мэтерз нажал на газ, колеса бешено завертелись, машина почти на месте развернулась и помчалась в обратном направлении.

Когда он повернул на дорогу, ведущую к монастырю, машину подбросило на каком-то ухабе так, что все четверо ударились головами о потолок. Он юзом подкатил к припаркованной на стоянке «мазде», чудом в нее не врезавшись. Санк-Марс с Мэтерзом уставились на кусок пластика, вставленный в выбитое окно. Потом они оба вышли из машины и вынули пистолеты. При виде оружия нью-йоркские полицейские взбодрились и тоже вышли из автомобиля.

— Здание очень большое, — сказал им Санк-Марс. — Нам нужно здесь кое с кем встретиться. Никому не верьте. Особенно остерегайтесь, если заметите вооруженную женщину.

Быстрым шагом четверо полицейских вошли внутрь.