— Мы, конечно, люди смелые и отважные, но слишком плохо вооружены для того, чтобы сойтись с англичанами в открытом бою. Вам это известно не хуже меня. Даже лучше, смею предположить. Вы сражались вместе с ними в Уэльсе. Вы должны знать их силу. Вот скажите мне, может ли плохо обученная и имеющая лишь слабое подобие дисциплины пехота победить в бою тяжеловооруженную английскую конницу?

Роберт не ответил. Не было смысла. Сенешаль всего лишь высказал вслух те мысли, которые пришли в голову ему самому, пока он смотрел, как англичане выстраиваются на поле.

— Нам необязательно сходиться с ними в открытом бою. Мы могли бы начать переговоры. Я мог бы поговорить с Перси, предложить ему какие-нибудь условия, чтобы он передал их королю. По меньшей мере, мы выиграли бы время. Я успел бы укрепить Каррик. А теперь… — Роберт в голос выругался и ударил кулаком по стойке шатра. — У меня даже не осталось времени поднять вассалов на его защиту!

— А вы действительно могли бы начать переговоры? — поинтересовался Джеймс, наблюдая за молодым человеком, который метался по шатру, как лев в клетке. — Враждебность Перси по отношению к вам очевидна.

Роберт тяжело опустился на табуретку, раздумывая о том, а не свалял ли он дурака, приехав сюда. Он должен был понимать, что к его предательству короля отнесутся намного строже, чем любого другого человека. Вместо того, чтобы стать связующим мостиком между враждующими сторонами, он может окончательно рассорить их. Быть может, ему стоило самому отправиться к Эдуарду, добиться у него аудиенции, заставить короля выслушать себя… Но тут же он понял, сколь смехотворной и нелепой была эта идея. Даже ближайшие советники короля не могли убедить его сделать то, чего он делать не желал.

— До сих пор не могу поверить, что Уоллес согласился на эти условия, — сказал он, вспоминая выражение спокойного смирения на лице вожака повстанцев, когда Вишарт нанес свой удар.

Со своей стороны, Перси и Клиффорд выглядели удивленными ничуть не меньше него, когда епископ заговорил о сдаче, но, прежде чем они успели ответить, Вишарт предложил им встретиться завтра для обсуждения условий. Он даже показал им место, где они могут встать лагерем, в миле от шотландской армии. Явно ошеломленные немедленной и безоговорочной капитуляцией повстанцев, английские лорды неохотно согласились.

А Роберт в упор разглядывал Джеймса. Мысль о спокойной реакции Уоллеса на неслыханное предложение Вишарта не давала ему покоя.

— После всего, что вы мне рассказали, я бы подумал, что Уоллес скорее согласится погибнуть с мечом в руке, чем сдаться англичанам без борьбы. — Когда сенешаль отвел глаза, Роберт поднялся на ноги. Что-то в выражении его лица пробудило в Роберте смутные подозрения. — Сэр Джеймс?

Сенешаль повернулся к нему. Еще несколько мгновений его лицо ничего не выражало, но вот он наконец решился:

— Меня просили держать это в тайне от вас.

— Что именно? — пожелал узнать Роберт, подходя к нему.

— Наш план. Вишарт и Уоллес составили его несколько недель тому. Они надеялись отвлечь сюда войска, которые, как они были уверены, король Эдуард отправит на подавление восстания. Ирвин находится достаточно близко от Галлоуэя и Эйра, чтобы Перси узнал о нашем намерении дать генеральное сражение, но достаточно далеко от восточного побережья и наших главных крепостей.

— Достаточно далеко для чего?

— Роберт Вишарт намерен связать англичанам руки переговорами о нашей сдаче, в то время как Уильям сможет без помехи продолжить свою кампанию на востоке. Он со своими людьми и стал той наживкой, которая привлекла сюда англичан. А теперь мы задержим их здесь, чтобы дать возможность Уоллесу ускользнуть и закончить то, что он начал. Он рассчитывает собрать остальных своих людей в Селкиркском лесу и уже оттуда двинуться на север, на соединение с Мореем. Цель заключается в том, чтобы захватить как можно больше крепостей и получить возможность отразить любое нападение, которое Крессингэм сможет начать из Бервика.

— А как Уоллес намерен ускользнуть? Разве англичане не заметят его ухода?

— Наш лагерь достаточно велик для того, чтобы мы продолжали делать вид, будто все остается по-прежнему. Вишарт устроил так, что мы будем вести переговоры с англичанами в их лагере, и они не рассчитывают, что Уоллес примет в них участие.

Роберт был ошеломлен. Он попытался понять, какая роль уготована для него во всем этом, но сенешаль продолжал говорить, не давая ему сосредоточиться.

— Я сообщу Вишарту, что рассказал вам обо всем. Мы все равно не смогли бы держать этот план в тайне от вас до бесконечности. Кроме того, реакция Перси, на мой взгляд, доказывает вашу невиновность. Мужчине трудно притворяться, изображая такую ненависть, которую я заметил в нем. — Джеймс помолчал. — Вы должны быть осторожны, Роберт.

52

После полудня ветер стих окончательно, и над землей повисло гнетущее затишье. За прошедший час на западном горизонте собрались тяжелые грозовые тучи. Роберт вместе со своими людьми сидел в тусклом свете, поедая невкусную овсяную кашу, приправленную горькими ягодами. Слуги и двое оруженосцев из Каррика устанавливали последние растяжки их палаток, возводя маленький лагерь в расположении армии Уоллеса. Над лагерем уже реял штандарт Каррика. Роберт поначалу усомнился в разумности решения выставить его напоказ, но потом решил, что будет лучше подтвердить свое присутствие вместо того, чтобы пытаться скрыть его. Вокруг соседнего костра расположились несколько крестьян, их пики лежали на земле рядом с грубыми шерстяными накидками, служившими им постелью. Они во все глаза смотрели на меховые шкуры, подушки и одеяла, которые разгружали с повозки и заносили внутрь полосатых палаток.

Роберт покрутил ложкой неаппетитную серую массу в миске, протянутую ему камердинером. Голода как не бывало. Брюс взглянул на Кристофера, который, порывшись в своем мешке, извлек оттуда флейту. Это было самое большое сокровище йоркширкского оруженосца, купленное ему отцом в Карлайле. Он показал себя умелым музыкантом, развлекая их компанию долгими тоскливыми вечерами в дороге. Когда он поднес инструмент к губам и сыграл несколько тактов, негромкий звук жалобно зазвенел в вечернем воздухе. Уатача, лежавшая, свернувшись клубочком, у костра, подняла морду и заскулила. Чуть раньше Роберт рассказал оруженосцу и Александру о том, что сенешаль признался ему в существовании хитроумного плана, составленного Вишартом и Уоллесом. Александр не преминул усомниться в действенности уловки, и оба — он и Кристофер — были возмущены и обеспокоены тем, что ее попытались утаить от Роберта, несмотря на то что его пригласили стать членом делегации, отправившейся на встречу с Перси и Клиффордом.

— Это похоже на проверку вашей лояльности, — без обиняков заявил Александр. — Они взяли вас с собой для того, чтобы посмотреть на реакцию англичан.

Роберт вполне разделял их тревогу. Обоим кузенам, и Александру в особенности, было что терять в результате столь опасного предприятия. В глубине души он пытался убедить себя, что не несет за это ответственности: в конце концов, они преспокойно могли вернуться в Аннандейл вместе с Джильпатриком и остальными. Но правда заключалась в том, что, предложив им место в своем отряде и сделав их своими людьми, он принял на себя ответственность за них.