litbaza книги онлайнИсторическая прозаПравдивая история завоевания новой Испании - Берналь Дель Кастильо

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 141
Перейти на страницу:

5 Скованными были те, кто попал в рабство в качестве пленников на войне, или осужденные преступники. Не скованными — свободные, впервые продававшие себя дабы обрести пропитание и кров. В государстве мешиков довольно большую группу населения составляли рабы — тлатлакотин (tlatlacotin); второй большой рынок рабов был в Аскапоцалько.

6 Земляной орех, точнее, боб — арахис культурный (лат. Arachis) из рода травянистых растений семейства бобовых, зрелый боб с ломкой соломистой оболочкой содержит от 1 до 7 семян.

7 Cotaras — см. прим. 2 к главе «Мотекусома».

8 То есть из агавы (магея, хенекена); из перебродившего сока агавы мешики делали алкогольный напиток октли.

9 Очевидно, шкуры койотов.

10 … крупных зверей — пекари, тапиров, оленей и др.

11 Очевидно, шкуры черных медведей, тайр (хищное млекопитающее семейства куньих), енотов-полоскунов и др.; а также панцири броненосцев, шкуры муравьедов, агути, обезьян и др.

12 Очевидно, шкуры красных рысей, оцелотов, ягуарунди, тигровых кошек и др.

13 Чия (chia, от науа chian) (лат. Salvia hispanica L.) - мексиканский культурный злак.

14 Лук, чеснок, вьюнки (камоте), табак, полынь, базилик, водоросли, подсолнечник, лилии, георгины и др.

15 Очевидно, глазчатая индейка и обыкновенная индейка, обитающие в Центральной Америке, последняя — родоначальник современных домашних пород индеек, завезена в Европу после открытия Америки.

16 Бесшерстных маленьких нелающих собачек — ицкуинтли (itzcuintli), которых мешики специально откармливали и ели.

17 Для полной картины приведем еще несколько описаний. Вот что сообщает Франсиско Лопес де Гомара в «Истории завоевания Мешико»: «(Глава LXXX) Храм называли они — teucalli [(теокалли)], что означает дом Бога, это составлено из teutl, что означает Бог, и саlli, что означает дом, слово это больше подходит Богу истинному. Испанцы, которые не знали этого языка, называли их храмы — cues, а Уицилопочтли [(Uitcilopuchtli)] - Училобос [(Uchilobos)]». Торибио де Бенавенте «Мотолиния» в «Истории индейцев Новой Испании» рассказывает: «(Книга I, глава XII) Они называли эти храмы теокалли; мы обнаружили, что по всей стране они разбивали в лучшей части города прямоугольный двор, величина которого в самом большом поселении [(Мешико-Теночтитлан)] достигает от угла до угла примерно расстояния арбалетного выстрела, тогда как в меньших поселениях он не был так велик. Этот двор они окружали стеной, причем многие из этих стен были снабжены зубцами. Входы были обращены к главным дорогам и улицам, которые все заканчивались у двора. Чтобы еще более почтить свои храмы, они подводили к ним дороги по прямой линии на расстоянии от 2 до 3 легуа [(от 11,144 до 16,716 км, при 1 легуа = 5,572 км)]. С вершины главного храма представлялась великолепная картина — было видно, как дороги от всех кварталов и второстепенных площадей вели по прямой линии к дворам теокалли… дьявол не удовольствовался этими упомянутыми теокалли, и в каждом поселении и в каждом квартале на расстоянии четверти легуа [(около 1,393 км)] находились другие маленькие дворы, иногда с одним, а иногда с тремя и четырьмя теокалли». Антонио де Солис-и-Рибаденейра сообщает в «Истории завоевания Мешико»: «(Книга III, глава XIII) Среди всех великолепных зданий этого города [(Мешико)] возвышались языческие храмы. Самый большой из них, где у главнейшего из всех мешикских жрецов находилось жилище, посвящен был идолу, их богу войны, которого они называли Уицилопочтли. Он был самым главным из всех их богов, из этого видна особенная склонность этого народа к войне и ее высокопочитание. Поскольку простые испанские солдаты, коверкая произношение, этого идола называли Уичилобос, то вероятно, что в этом за ними последовал и Берналь Диас дель Кастильо, ибо он имя сего идола так же искаженно написал, как они его произносили. Писатели весьма несогласны, когда они описывают великолепное здание этого храма. Антонио де Эррера-и-Тордесильяс весьма точно следует Франсиско Лопесу де Гомаре, и здесь следует заметить, что те, кто этот языческий храм сами видели, прилежно его не рассмотрели, поскольку думали о более важных вещах; а другие — не видевшие, описали его, как это им было угодно и захотелось их воображению. Поэтому я намерен следовать Хосе де Акосте и другим писателям, которые, по моему мнению, об этом деле лучше всего знать могли. Это языческое святилище располагалось на огромном четырехугольном месте, которое было окружено стеною из больших обтесанных камней. На внешней стороне этой стены весьма искусно высечены были друг друга поглощающие великие и мерзкие змеи, которые жуть наводили. Недалеко от входа в главнейшие ворота было не менее страшное место, которое предназначено было для моления и благоговения. Оно было построено из камней и имело каменную лестницу из 30 ступеней, по которой поднимались на площадку, уставленную множеством высоких и прямых столбов. Эти столбы стояли рядами и были просверлены так, что в их отверстия от одного столба до другого пропущены были тонкие шесты или цепи. А на все эти шесты или цепи нанизаны были мертвые головы так, что между двумя столбами всегда находились мертвые головы. Число этих мертвых голов всегда должно было оставаться одинаковым, так что жрецы стараться должны были, в случае, если одна из них от долгого времени разрушалась или падала, на ее место сразу же установить свежую голову. Кто бы поверил, что люди на такое страшное зрелище без естественного омерзения могли смотреть, однако видим мы, что целый народ бесчувственно смотрел на это, как на обелиски, которые они по своему благочестию богам своим в благодарность за свои победы над врагами поставили. Это огромное четырехугольное место было огорожено той стеной по четырем главным ветрам или сторонам света и имело столько же входов или ворот. На вершинах этих четырех ворот стояли четыре каменные статуи, их лица смотрели на дороги, которые вели к этим воротам, и как бы назад отсылали тех, кто, не приготовясь, к ним приблизиться дерзали. Эти скульптуры почитали они как домашних богов весьма низкими поклонами и повторяли это при входе многократно. Между стенами были сперва жилища жрецов, которые близко возле стены в один ряд, внутри этого четырехугольного места, построены были. Это место было столь велико, что в нем могли от 8 000 до 10 000 человек собираться и по обычаю в свои праздничные дни проводить танцы и другие обряды совершать. Около середины этого четырехугольника было главное строение — языческое святилище. Оно походило на сделанную из одних камней пирамиду и было столь высоко [(41-45 м)], что выше всех построек в городе было. Три стороны этого строения шли ровно в вышину и были недоступны; а на четвертой стороне была превысокая лестница в 120 пье [(пье (pie — стопа, мера длины) = около 30 см)] вышиною. Взошедшие по ней на верх приходили к четырехугольному месту площадью в 40 пье квадратных, его пол был выложен разной яшмой. Вокруг этого четырехугольника была балюстрада, ее столбики были выточены в виде змеек, которые вверху и внизу агатом оправлены были. Они на равном расстоянии красной и белой известью подмазаны были и всему строению особенную красоту придавали. Вверху на лестнице при входе на эту площадку, окруженную балюстрадой, стояли по обе стороны две мраморные статуи, которые два светильника прекрасной и редкой работы держали. Недалеко от этого входа стоял четырехугольный зеленый мраморный камень, вышиной в 5 пядей [(пядь (palmo — мера длины) = 21 см)]. На сей камень или стол клали спиною несчастных людей, которых хотели принести в жертву, чтобы взрезать им грудь и вынуть сердце. Прямо за ним возвышалось святилище-башенка великолепной, редкой и богатой архитектуры. Кровля его покрыта была весьма дорогим деревом; а идол находился в нем при весьма высоком алтаре за занавесями. Этот идол имел человеческий вид и сидел на кресле или престоле, стоявшем на синем шаре, который они небом называли. От этого шара тянулись с четырех мест четыре шеста заканчивавшихся змеиными головами, эти шесты держали на плечах жрецы, когда носили показывать идола народу. Голова этого идола была покрыта убором из разноцветных перьев в виде головы птицы, у которого клюв и гребень были отлиты из золота. Лицо его было видом жестоко и страшно. Его сделали еще мерзостнее синими полосами, из которых одна была поперек лба, а другая — под носом. В правой руке держал он вместо жезла командующего искривленную змею; а в левой держал четыре стрелы, которые, как они считали, упали с неба, и щит с пятью белыми крестообразно расположенными перьями. О том, что означает его вид и его бедные украшения, рассказывали эти заблудшие индейцы с другими непристойными вещами с достойной сожаления важностью и благоговением. Левее этого святилища-башенки возвышалось другое, такой же величины и архитектуры. В нем был идол, который они называли — Тлалок, сходный с первым — Уицилопочтли. Их почитали за братьев и за столь добрых друзей, что считали, что они попечение о войне и власть над нею между собою разделили. И поскольку они были уверены, что оба одинаковую власть и одинаковую волю имели, то приносили обоим одинаковую жертву, молитву и благодарение; короче говоря, благоговение и богобоязненность между обоими разделяли. Украшения обоих этих святилищ-башенок были неописуемого богатства. Стены и алтари украшены были разноцветными и драгоценнейшими перьями с дорогими каменьями. Кроме этого огромного и главнейшего языческого храма в этом городе были еще 8 других, которые были одинаковой архитектуры и почти также богаты и великолепны. Число других языческих храмов, меньших и похуже, было больше 2 000, в которых такому же числу идолов, различных по имени, виду и свойству, поклонялись. Не было почти ни одной улицы, которая бы не имела своего хранителя-идола; да и не было почти ни одной существующей казни, для которой бы не сделан был алтарь, дабы использовать его при всяких случаях. И так страх заставил этих несчастных людей выдумать бесчисленных богов, не подумав, что сила одного ослабевала, когда на другого больше надежд возлагали». Анонимный конкистадор рассказывает: «В Мешико было много больших роскошных языческих храмов, где отправлялся культ идолов, которым поклонялись в этой стране, и совершались человеческие жертвоприношения. Главный языческий храм был роскошным сооружением огромных размеров. На его территории могло бы разместиться небольшое поселение. У окружавшего его обширного двора было четверо главных ворот, сильно укрепленных и содержавших в изобилии всяческое оружие и снаряжение; все эти четверо ворот были как бы арсеналом правителя». Эрнан Кортес во втором письме-реляции Карлу V сообщает: «В этом великом городе много языческих храмов [(Кортес называет их мечетями — mezquitas)] или домов их идолов — весьма красивых зданий на храмовых участках в кварталах; на храмовых участках постоянно живут их знатные и простые жрецы, а в других постройках находятся их идолы в хороших помещениях. Все эти их жрецы одеваются в черное и никогда не стригутся, не причесывают волосы с тех пор, как принимают сан, и до тех пор, пока его не оставляют; все они сыновья знатных персон, как сеньоров, так и почтенных горожан. Этих жрецов готовят с возраста семи или восьми лет, до возмужания, большинство из них первенцы и они могли бы получить в наследство дома, но они оставались другим. Они не входили к женщине и ни одна женщина не вступала в их блаженные жреческие жилища. Они воздерживались от изысканных кушаний и еще постились в какие-то времена

1 ... 117 118 119 120 121 122 123 124 125 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?