– Почему не сейчас? Я не тороплюсь. К тому же мне интересно, как вы меня вычислили, не будучи в штате моей конторы. В случайности подобного рода я не верю, а слежку сразу бы почувствовал.

– Правильно делаете, что не верите. Хотя с другой стороны, случайность – тоже результат каких-то скрытых от нас процессов. Как говорил один мой знакомый: случайность – внезапно проявившаяся неизбежность. Существуют закономерности бытия, которых нормальные люди не видят, а замечают лишь их крайние проявления, да и то редко. Например: почему всегда идет дождь, когда обнаженная женщина выходит на крыльцо при полной луне?

– Мм… – промычал Матвей. Тарас белозубо засмеялся.

– А ведь это действительно закон, я проверял специально в течение многих сотен лет, но подчиняется он такой математике, которую люди вряд ли когда-нибудь узнают.

Кофе долили в молчании. Матвей размышлял о словах Тараса «в течение многих сотен лет», а Горшин ушел в свои мысли. Потом Соболев сказал:

– Чего вы хотите?

– Вы уже поняли. Я хочу, чтобы вы работали с нами.

– На «Стопкрим»? – Матвей задал вопрос машинально, подумав с некоторым удивлением, что собеседник не знает, какое именно задание он получил от командования. Удача пришла с той стороны, откуда он ее не ждал, и так быстро, что невольно рождалась вера в божественное провидение.

– Если предложение слишком неожиданно, мы подождем. Если неприемлемо – я буду сожалеть, что вы не с нами.

– Не знаю. Мне нужно подумать и все взвесить. И кое-что узнать о вас. Цели, сверхзадачу «Чистилища».

– Наша цель – уничтожение преступности как института. Если вы действительно имеете в виду сверхзадачу. «Стопкрим» задуман как бумеранг в ответ на возведенную в ранг негласного закона вседозволенность чиновников вообще и властных структур в частности. Государственных, коррумпированных сверху донизу, или теневых, мафиозных – нет никакой разницы.

– Звучит красиво. – Матвей с иронией посмотрел на невозмутимое лицо Горшина. – Этакий центр по нравственному воспитанию преступников… с помощью пули и кинжала.

Тарас остался спокоен.

– Мы не видим иного пути. Те, против кого нацелен «Стопкрим», давно перестали быть людьми, это человекоподобные монстры с извращенной моралью. У англичан есть пословица: там, где правила игры не позволяют выигрывать, английские джентльмены меняют правила. Увещевания и призывы к совести монстров явно не помогают, и мы вынуждены играть по более жестким правилам.

– Существует еще одна английская поговорка, – медленно проговорил Матвей.

– Для других мы создаем правила, для себя – исключения. Как в данном случае сделали вы, присвоив себе право судить и карать.

– Мы не видим иного пути, – повторил Тарас тихо. – Времена негодяев требуют адекватного ответа. Откройте нам глаза, сообщите методы, столь же действенные, как наш, но не опирающиеся на террор и насилие, и мы пойдем за вами.

Матвей молчал, разглядывая цветочный узор на дне тарелки. Когда он поднял глаза, рядом никого не было. Тарас исчез бесшумно, как привидение. Впрочем, Матвей не особенно удивлялся, он чувствовал, что разговор не окончен. Одно только мучило: очень хотелось выяснить секрет Горшина, эзотерика, человека Круга, способного исчезать, как бесплотный дух. Да и узнать заодно, что такое Круг в натуре. У Успенского Внутренний Круг описан, так сказать, теоретически, а тут он, похоже, реализован на практике и столь же реален, как мафия.

В голове родилась вспышка света, изгнавшая все тени и сомнения: он знал, что с ним происходит! И знал также, чем все закончится! Однако это была всего лишь вспышка, странный каприз «памяти будущего», она мелькнула и снова исчезла, оставив болезненное чувство неудовлетворенности и досады.

Посидев несколько минут в одиночестве, Матвей вышел из кафе и позвонил из автомата «по четырем нулям», сообщив полковнику Ивакину, что «ключ скоро будет готов». После чего отправился домой, где до пяти часов регулировал персональный комп с радиовыходом на компьютерные сети Федеральной службы безопасности и Министерства внутренних дел, размышляя о своих необычных «воспоминаниях». У него крепла уверенность, что в скором времени ответ ему будет дан.

Убедившись, что коды подключения действуют, Соболев дал компу задание найти в памяти всех подконтрольных «КР»-сетей сведения о Тарасе Горшине и поспешил к филфаку на машине Ильи, даже не подумав уведомить его о своем решении оставить авто на время у себя.

Кристина появилась вместе с сокурсниками, раскрасневшаяся, свежая, удивительно милая, с трудом отбилась от желающих сопровождать ее «хоть на край света» и подбежала к Матвею, который ждал ее под липой на скамейке. Взгляды, которыми их проводили ребята из группы Кристины, были весьма красноречивы, и Матвей решил больше не «засвечиваться» перед этой компанией, обладавшей хорошей, молодой и ревнивой памятью. Не отреагировал он и на громко сказанное ему в спину пожелание курчавого Ромео-Жоржа «не гулять допоздна, а то перестанут ходить ноги».

– Ну и студенты пошли, – улыбнулся Матвей, распахивая дверцу машины и усаживая девушку. – В мое время филологи были поинтеллигентней.

– Чем сосуд наполнен, то из него и льется, – засмеялась Кристина. – У него отец – какая-то шишка в Федеральном собрании, сенатор, вот он и считает, что ему все дозволено. Лезет и лезет с предложениями и советами, надоел уже.

– Он красивый парень и развит неплохо.

– Вот-вот, уже демонстрировал свои мускулы. Но мне не нравятся ребята, мало думающие и много себе позволяющие. Жоржик вообще человек действия, даже удивительно, что он пошел на филологический, абсолютно непрестижный.

– Я думаю иначе. Если человек не умеет действовать, он не умеет и думать.

– Смотря как действовать. А насчет думать – послушали бы вы его безапелляционные суждения о классиках. Если все оригинальные мысли Жоржа перевести на деньги, то не хватит и на новый «Сникерс». Итак, куда мы едем?

– Можем поехать в кафе «Русский купец», это на Остоженке. Я в нем не был еще, но говорят, что кухня там неплохая. А если не боишься, поехали ко мне домой. У меня хороший бар, чай, кофе и видик с набором кассет.

Кристина подумала, потом отрицательно качнула головой, чему-то улыбнувшись. Видимо, вспомнила предложения Жоржа.

– Не обижайтесь, но в другой раз. Поехали в «Русский купец», я хочу есть. Надеюсь, ваших финансовых ресурсов хватит? Или вы тоже из купцов?

Матвей, улыбнувшись, тронул машину с места.

Вечер прошел так хорошо, тихо и спокойно, без конфликтов и шума, что не верилось в возможность повторения подобных вечеров.

Кристина держала себя мило, просто, с поразительной естественностью, хотя и была точна в оценках. Матвей не раз поражался ее созвучным с его представлениям о литературе и жизни, а ведь ей только-только исполнилось восемнадцать.