Протянутые навстречу руки помогли им забраться в вертолет. Первым в него затащили Калвера, потом — Кэт, а человек с лебедкой вскарабкался на борт последним.

Калвера быстро провели к креслу, и он благодарно опустился в его прохладную кожу. Большая дверь плотно задвинулась. Внутри вертолета было шумновато, но не так оглушающе, как снаружи. Он внимательно наблюдал, как Кэт осторожно положили на закрепленную в полу койку-носилки, и какой-то другой офицер — врач, подумал Калвер, — стал исследовать обрубок ее руки. Этот человек даже не вздрогнул: за последние несколько недель ему, несомненно, довелось залечивать и раны похуже. Врач быстро вытащил шприцем лекарство. Наметанным движением, даже не разрезая джинсов Кэт, он сделал укол. Потом он заметил наблюдавшего за ним Калвера.

— Морфий, — пояснил врач. — Ей повезло, что мы добрались до нее, пока она еще не вышла из шока. Не волнуйтесь, с ней все будет хорошо — похоже, была идеальная ампутация. Я перевяжу ее и немного ослаблю жгут. У нее есть еще какие-нибудь раны?

Калвер помотал головой, усталость уже брала свое.

— Порезы, царапины — вот и все. Ах, да... — вспомнил он, — мы еще могли заразиться легочной чумой. Врач удивленно поднял брови.

— Хорошо, тогда я быстренько проведу предварительное обследование. А ты-то как? Может быть, хочешь что-нибудь успокоительное?

Калвер снова покачал головой. Он вглядывался в измученное, бледное лицо Кэт. Черты лица Кэт уже смягчились — начал действовать наркотик. Калверу хотелось подойти к Кэт, приласкать, выпросить у нее прощения за то, что ему пришлось сделать. Но она все равно бы его не услышала. Ничего, для этого найдется время попозже. Он знал, что впереди у них обоих куда как много времени. Кал-вер отвернулся, глядя на крохотные оконца в двери, на подернутую туманной дымкой голубизну за ними. К нему подошел другой человек, тот — с лебедкой.

— Сержант авиации Макадам, — представился он. Калверу было трудно говорить.

— Спасибо, — выдавил он наконец.

— Очень приятно, — ответил сержант.

— Как...?

— Вас засекли сегодня утром.

— С самолета?

Сержант кивнул.

— Мы подумали, что вы из правительственной штаб-квартиры. Вы оттуда?

— Нет... нет, мы пытались проникнуть в... в нее. Человек посмотрел на Калвера весьма заинтересованно.

— Ну и удалось вам? Господи, мы же не слышали ни словечка из штаб-квартиры с тех пор, как началась вся эта чертова заваруха. Что же, черт подери, у них там внизу случилось?

— А разве... разве никто не выбрался оттуда?

— Ни единой души, черт бы их подрал! Никто не может попасть в штаб-квартиру снаружи: все главные туннели обрушились. Эти ублюдки врезали по нам сильнее, чем кто-либо мог ожидать. Кое-кто из уцелевших, может быть, и выбрался из города — кто же их знает? У нас даже не было возможности для поисков — сначала из-за радиоактивных осадков, а потом из-за этих сумасшедших ураганных ливней. Мы патрулировали этот участок реки с той самой минуты, как поступило сообщение, что заметили вашу группу. Но мы полагали, что вас будет больше. Где же остальные?

— Мертвы, — без всякого выражения сказал Калвер, думая о тех, кто благополучно спасся из убежища Кингсвея. Он вдруг вспомнил Эллисона. Без фонаря, без оружия. Внутри убежища. — Все мертвы, — подтвердил он.

— Но что вы нашли там, внизу? Что было внутри?

— Дайте ему отдохнуть, сержант, — вмешался офицер-врач. — Его можно будет расспросить и потом, когда мы вернемся в Челтхэм. Но сержант все еще смотрел на него вопросительно.

— Крысы, — сказал Калвер. — Ничего там нет, только большие окровавленные крысы. Макадам помрачнел.

— Мы слышали такие рассказы...

— А людям, людям удалось выбраться из Лондона?

— О да, выбрались многие.

Калвер устроился в кресле поудобнее.

— Но куда? И зачем?

Лицо Макадама все еще было мрачным, но на нем проглянула горькая усмешка.

— Все совсем не так плохо, как ты, видно, думаешь. Видишь ли, это безумие было остановлено, остановлено еще до того, как все было разрушено. Конечно, главных столиц уже нет. Нет и промышленных городов, многих военных баз... Но тотального уничтожения не допустили. Ряд держав осознали ошибку...

— Сержант, — предостерег врач.

— Какую ошибку? — спросил Калвер.

— Ты сейчас лучше отдохни, тебе нужен отдых. Скоро мы вернемся на базу, там о тебе позаботятся. Тебе может показаться, что всюду еще хаос, но под управлением военных кое-какой порядок все же начинает устанавливаться. А еще говорят, что вот-вот будет сформировано новое коалиционное правительство...

Сержант встал и похлопал Калвера по плечу.

— Кто только начал это? — крикнул Калвер ему вслед. — Кто начал эту проклятую войну? Америка или Россия?

Он не был уверен, что расслышал верно: шум вращающихся лопастей почти заглушил ответ. На слух это было что-то похожее на “Китай”.

Сержант стоял у дверей в кабину все с той же горькой усмешкой на лице. Калверу показалось, что он слышит его слова:

— Конечно, уж от него-то теперь немного осталось.

Калвер снова пристально посмотрел на маленькие окошки. Свет, вливающийся в них, притягивал его словно магнитом. Он был удивлен тем, что сообщил сержант, но был слишком измучен, чтобы что-то еще могло потрясти его. Затемненный интерьер “Пумы” угнетал Калвера: слишком уж много дней без солнца осталось позади. Мысли летчика полетели назад, вызывая образы и картины, от которых ему теперь уже никуда не деться.

И еще он подумал об этой финальной иронии судьбы. Об истреблении именно тех, кто намного заранее спланировал все для собственного спасения в дни, когда остальным суждено будет погибнуть. Ведь у этих остальных нет ни выбора, ни достаточного веса в обществе, чтобы выжить. И еще это истребление ослабевшего царя природы тварями, которых он подавлял веками, и которые населять-то могли всего-навсего мрачный подземный мир. Эти естественные, вечно таящиеся враги рода человеческого всегда славились своим коварством, но ныне это коварство и питаемая ими сила значительно возросли по причинам противоестественным. Калвер думал об этих огромных крысах с черной шерстью, об их смертоносном оружии: их зубах, когтях, их силе. И снова, снова об их коварстве. Он думал об еще более омерзительных, раздувшихся, похожих на каких-то мастодонтов, тварях — собратьях и предводителях этих черных монстров, порожденных тем же, что и они, ужасным семенем. И еще он думал о Матушке-Крысе.

Врач, занятый обработкой раны Кэт, с удивлением оглянулся, услышав смех только что спасенного мужчины. Не мешкая, он стал готовить успокоительное, заметив слезы, текущие по лицу Калвера.

А Калвер думал о Матушке-Крысе и ее выводке, об этих крошечных, присосавшихся к ней тварях. Правительственная штаб-квартира была атакована с такой жестокостью, потому что черные крысы твердо уверовали: их королева в смертельной опасности. Эти несчастные глупцы были сожраны подчистую сразу, как только они заняли убежище. Взбудораженные ужасными разрывами бомб, крысы-мутанты вслед за этим были взбешены еще и внезапным вторжением людей. И их атака была мгновенной, яростной и беспощадной.