Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она глубоко вздохнула, настроилась и снова взяла ручку.
«Бидди вернется к Рождеству. Если хочешь, приезжай, встретишь Рождество в нашей женской компании. Может быть, ты не один, я не знаю, ведь ты ни разу мне не написал. Если приедешь, я не потащу тебя в Нанчерроу или к Лавди, обещаю.
Если же я надоела тебе, пожалуйста, так и скажи. Больше я не буду писать, пока не получу от тебя ответа.
С любовью,
Джудит».
Ближе к Рождеству погода испортилась, и Корнуолл предстал во всей своей «красе» — гранитно-серое небо, дожди, холодный восточный ветер. Старые окна Дауэр-Хауса не в состоянии были дать отпор ненастью, и в спальнях стояла стужа. Гостиную протапливали каждое утро, и поленница таяла на глазах. Пришлось срочно связаться по телефону с поставщиком дров, а именно — с хозяином Нанчерроу. Полковник не обманул их ожидания, и новую партию им доставили на тракторе с прицепом. Вчера, в воскресенье, все — Филлис, Джудит и Анна — почти весь день складывали привезенные дрова в аккуратный штабель у стены гаража, где выступ крыши более или менее защищал их от непогоды.
Сегодня, в понедельник, опять шел дождь. Верная традиции, Филлис выстирала белье, но высушить его на улице не было никакой возможности, пришлось повесить все в кухне на веревке подъемного блока, и оно медленно сохло, впитывая пар и жар, поднимавшиеся от плиты.
Джудит билась над рождественским пудингом по рецепту военного времени (тертая морковь, подслащенная ложкой повидла). Она вбила в смесь яйцо и стала мешать. В холле зазвонил телефон. Джудит помедлила в надежде, что трубку возьмет Филлис, но та прибирала в спальнях в мансарде и, очевидно, не слышала звонка. Руки у Джудит были в муке, она нашла бумажный пакет, надела его на руку наподобие рукавички и пошла к телефону сама.
— Дауэр-Хаус.
— Джудит, это я, Диана.
— Доброе утро. Какая скверная погода!
— Отвратительная! Но вы теперь с дровами.
— Да. Ваш добрейший муж сам их доставил, и теперь холода нам не страшны.
— Дорогая, у меня такая радостная новость! Джереми Уэллс приехал. В отпуск. А главное, это не просто отпуск — его демобилизуют. Он останется дома насовсем. Можешь себе представить! Видимо, он подал заявление с просьбой об увольнении в запас ввиду своей долгой службы в Добровольческом резерве ВМС. К тому же, старый доктор Уэллс уже так стар, что не сможет долго тянуть лямку один. И Джереми дали добро… Джудит, ты меня слышишь?
— Да-да, я слушаю.
— Ты молчишь, и я подумала: что-то с телефоном.
— Нет, все в порядке.
— Разве это не потрясающе?
— Да, это просто замечательно, я очень рада. Когда вы об этом узнали?
— Он приехал домой в субботу, а позвонил сегодня утром. В среду он приедет на несколько дней к нам в Нанчерроу. Мы решили устроить вечеринку в честь его возвращения. В среду вечером. Лавди, Уолтер, Джереми и ты. Пожалуйста, приезжай. Эдгар собирается достать остатки шампанского. Он берег его все эти годы, и я молю Бога, чтобы оно не перестояло. Не то придется искать что-нибудь взамен. Ну, придешь?
— Да, конечно, с удовольствием.
— Часам этак к восьми. Так чудесно, что все вы снова со мной. Как там Джесс? Все хорошо?
— Да. Она блистает на хоккейном поле.
— Умница! А Бидди?
— Звонила в субботу. Продала свой дом, теперь есть чем заплатить за новый.
— Когда она опять позвонит, передай от меня привет.
— Обязательно.
— До среды, дорогая.
— Отлично. Буду ждать с нетерпением.
Джудит положила трубку, но вместо того чтобы тотчас вернуться на кухню, застыла у телефона. Джереми. Вернулся. Демобилизуется. Уже не где-то далеко, в Средиземном море, на безопасном расстоянии, а дома, и теперь уже навсегда. Она убеждала себя, что ей все равно, что она ни опечалена, ни обрадована. Но понимала, что им не возобновить нормальных отношений, пока не произойдет разговор начистоту и не будут расставлены все точки над «i». Она должна приготовиться к встрече с ним лицом к лицу, невзирая на разочарование, обиду, боль, которую он ей причинил. Тот факт, что все это произошло давно, три с половиной года назад, роли не играл. Джереми дал слово и не сдержал его, более того, он так и не удосужился извиниться или объясниться. Стало быть…
— Чего это ты стоишь как вкопанная, уставясь в одну точку?
Филлис. В переднике, со шваброй и совком в руках. Спустившись до середины лестницы, она заметила Джудит и остановилась озадаченная.
— У тебя такая физиономия, что не дай Бог наткнуться темной ночью. — Она спустилась вниз. — Кто-то звонил?
— Да, миссис Кэри-Льюис.
— И что она сказала?
— Да ничего особенного. — Для вящей убедительности Джудит изобразила жизнерадостную улыбку. — Приглашает меня в среду на ужин.
Филлис этого явно было мало, и Джудит добавила:
— Джереми Уэллс вернулся.
— Джереми? — Филлис разинула рот от радости. — Джереми Уэллс? Так это же замечательно! В отпуск приехал, да?
— Нет. То есть да. Возвращается насовсем.
— Серьезно? Подумать только! Вот так новость, всем новостям новость. А почему у тебя страдальческое лицо? Ты что, сохнешь по нему?
— О, Филлис!..
— Ну, что Филлис? Почему бы нет? Он прекрасный человек. Всегда был тебе добрым другом, с того самого дня, как вы встретились в поезде. А когда погиб Эдвард Кэри-Льюис, он один остался тверд как скала, все только за него и держались.
— Я знаю, Филлис.
— Он всегда был в тебя влюблен. Каждому дураку было видно. Да и пора тебе привести в дом мужчину. Смехота, ей-богу, окопалась тут, устроила бабье царство. Так и думаешь всю жизнь просидеть?
Это было последней каплей, Джудит взорвалась.
— Ты же совсем ничего не знаешь!
— О чем?
— Ни о чем. Мне нужно делать рождественский пудинг.
С этими словами Джудит развернулась и зашагала по коридору обратно на кухню. Но от Филлис не так-то легко было отделаться.
— Мы еще не закончили…
— Филлис, в конце концов это не твое дело.
— И очень жаль, что не мое. Кто-то должен вправить тебе мозги, если ты бледнеешь при одном имени Джереми. — Она убрала совок со шваброй в шкаф и возобновила атаку: — Вы что, поругались?
— Вы все будто сговорились. Нет, мы не ругались.
— Тогда что?
Сопротивление было бесполезно.
— Молчание… Непонимание… Не знаю. Я знаю только одно — три с половиной года я не видела его и не получала от него вестей.