Я почувствовал себя обманутым ребёнком, которого торжественно пообещали сводить в луна-парк, а вместо этого случайно закрыли в тёмном чулане. Я думаю сама жизнь для нас, это как большой луна-парк для ребёнка. Ворвавшись в неё, мы бежим от аттракциона к аттракциону, стараясь жить на полную, не пропуская ни одной карусели. А когда карусели кончаются мы вынуждены идти по второму кругу. Теперь уже всё знакомо. Не так захватывает дух, там и тут слышен скрип механизмов, заметна дешёвая бутафория, да и ноги устали бегать. Очарование новизны пропало. Волшебство растворилось в воздухе. Жить становится скучно.

На аттракционе под названием «каталажка» я уже в волю накатался и не один раз. Надоело. А вот карусель «Ханабадская военная база» звучит заманчиво. Это, похоже, увеселение для взрослых. Правда заборы и брандмауэры американской авиабазы начинаются прямо тут в Сергелях. Эх далека дорога в Ханабад. Ни одну, видно пару лаптей придётся ещё молодцу стоптать.

Я принялся ходить взад-вперед, как беспокойный сын пана Эдмунда Дзерджинского, заключенный в Краковскую цитадель. Кстати, давно у вас хотел спросить — если металлический Феликс (партийная кличка Переплётчик) в раннем юношеском возрасте случайно пристрелил собственную сестрёнку, пани Ванду Дзерджински, то не мог ли этот факт наложить пожизненный отпечаток на психику основателя Всероссийской ЧК?

Я принялся изучать стены хаты покрытой неравномерной и негостеприимной шубой. Так же как и вы, я очень люблю читать. А тут как раз было полно разных надписей. Мысли размазанные по стенам. В основном мочеполовая мишура безграмотных животных, озабоченных глубокой символичностью собственной пеписьки. Пастельные тона камерной грязи. Академия художеств имени Каземира Казематова.

* * *

Сам капитан Казематов, на моё счастье, возник довольно быстро. Он был сыт и благодушен. На его столе лежала моя мобила и бумажник. Последний изрядно похудел. На него было больно смотреть. Казематов похоже успел не только позавтракать, но и заправить машину и раздать щедрую милостыню толпящимся у парадного подъезда завшивленым дервишам.

— Садыс. Ручькя бери. Пыши.

— Чего писать, гражданин капитан?

— Пышы все. Как ана есть. Соткя спиздиль? Спиздиль. Пыши, Шурикджян. Я спыздыль мабиля. Чисило и подпысь.

— Я не воровал мобильник. Честно. Купил вчера. По случаю.

Казематов интимно отрыгнул и подняв со стола бумаженцию прочитал:

— Мамалиев Матмурод — это ти? Не ти? Канешна не ти — это терпиля твоя, настаящщий хузяин соткя. Его пазвоню, она заява пишет — ты туту — таштурма паедышь, Шюрикь.

— А вы не допускаете, что он, это уважаемый Матмурод мог просто продать мне свою мобилу, а я купил? За кэш?

— Он пиродаль — ты покупиль? Он каму пиродаль? Тэбе? Ты игде деньги взяль? Спиздиль? Ай якши! Как он выглядель, апыши?

— Кто?

— Дура не включай, ссукя, терпиля как выглядель? Фукаро Мамалиев.

— Да не видел я его в жизни не разу. Мобилу купил у барыги, а деньги выдали на новой работе — чтоб на связи. Верните мне пожалуйста трубку — я быстро позвоню, скажу им, что немного задерживаюсь.

Капитан Казематов выскочил из-за стола, подлетел ко мне и больно наступил на ногу — на самые кончики пальцев:

— Игде такой работ нашель — первый дэнь деньги на мабила дают, а спиравка участковый места жительств не просят? Не бывает такой работа. Ты лучше скажи — деньга на дорога нашель, пирям на афальт, патом на них соткя покупаль, шунакамы?

— Нет. Я честно вам говорю, как ана есть. Деньги выдали на работе. Поехал к барыге и купил у него чужую мобилу.

Я задумался как это неправдаподобно звучит, если произносить вслух.

Казематов вплотную подошёл ко мне и резко рванул рукава моей рубашки. Тут же, впрочем и расстроился, не обнаружив следов от уколов на сгибах. Разочарование капитана Казематова стоило мне больнючего тычка под ложечку.

— Ай, якши! Давай хозыр на твой работа званим, испиросимь пра деньга. Патом барыга поедимь испиросимь пра мобила, ай, Шурикджян-эй? Тока сиперва пиратаколь падпиши, хоп?

Спектакль театра самодурства при МВД приобретал все большую абсурдность.

— А как-то по-быстрому мы это не решим? Не под протокол? По-свойски. Мне ведь на работу надо. Честно. Я только устроился, начальник! Не хочу репутацию портить. Пожалуйста.

— Па быстрому решим, пабыстраму. Твой репитиция не портим. Ты мне толка барыга отдай — иди хозыр, хероин пакупай и мне барыга сразу отдай, майлимы? Патом адну ночь тут начуй — падваль райотдель. Сергели-2 одын хороший уважаемый человек хату апрокинуль. Кито апрокинуль? Куда вещи, бабло ушель, ты маньга туда-суда узнай. Патам пайдешь дамой, отдыхаишь, майлимы, Шурикджян?

— У меня есть встречное предложение — я вам человека, который пункт обмена приподнял, а вы мне мобилу и деньги. Я на работу опаздываю!! Только, понимаешь, встал на путь исправления.

— Мине твой работ-мработ похуй. Тшундиймы? Канака пункт обмена? У нас нет никакой грабёж в сводка! Это за пирошлый год, что ли? Висяк-мисяк маньга нахуй керак эмас. Такой висяк пиренеси маньга новый год — павесим на ёлька.

— Не висяк, гражданин капитан. Свежак. Чуть больше суток. Не в нашей области. В Чимкенте мутилась делюга. На казахской границе. Вам казахские сводки теперь надо пробивать. Только зачем время тратить? Чувак-то уже здесь, в Ташкенте. Зовут Ильдар. На страпе он. Никого тут не знает. Везде с сумкой ходит. «Брэнд» — спортивная сумка. В сумке — нала килограмм пять. Доллары, теньге — все в кучу. Главной елки на площади Мустакилик не хватит — если всё развешивать.

— Эльдор! Эльдор, йоп тваю мать! Эльдорджяним эй! Моя юрагим ликарства — Эльдор! Игде он ходит с сумка? Ты тощщна знаешь? Аружия у него есть? Раньше хотка есть у него? Картатекада его найдешьмы? Эльдор. Эльдор, йоооп тваю мать!

Казематов сделал нервный круг по кабинету, как взявшая след гончая.

— Сейчас гасится он. Конкретно. Но мне доверяет. Мы полгода в одном проходе жили. Больше никого не знает в Ташкенте. Дайте мобилу-то! Позвоню, скажу дачу нашёл тут не палённую — приедет сразу. Отлежаться, искупаться, пожрать спокойно. Скажу штуку баксов давай за дачу. Ему просто погаснуть надо на пару недель. Сергели — на отшибе. Кто тут казахский розыск будет устраивать? Бегом прибежит. С сумкой! С баблом.

— А если ты ему даешь циньк чтоп он нога даваль? Ты знаешь что я тут на тебя повешаю? Растиреляю я тебя издесь, кутинга секиб! Все висяк повешаю и еще парагон дам — Шурик всех казёль сталь, всех сдаль!

Казематов с инфернальным грохотом открыл сейф и вытащил оттуда николая фёдоровича макарова. Многозначительно передернув какие-то смертоносные пружины у меня перед носом, он заткнул николай фёдорыча себе под мышку, как градусник.

— Давайте же мобилу, гражданин капитан. Там реально сумка с баблом. На вес бабло, не на счет, представляете? Пункт обмена валюты.