– Моя работать здесь, – сказал Димка и протянул «мандат» одному из часовых. Тот внимательно осматривал документ минут пять, потом перевернул вверх ногами и осмотрел еще раз.

– Проходите. – Часовый отдал приветствие, выбросив руку.

Димка ответил тем же. В отличие от Жозефа, часовой увернуться не успел и теперь зажимал разбитый нос.

Яггай прошел в двери, пока по нему не начали стрелять. А то камзола запасного уже нет…

За дверью стоял еще один охранник, тролль, который проверял пропуска.

– Ух ты, – произнес он, – яггай! А я думал, они вымерли!

Димка протянул охраннику документ.

– Проходи, – махнул рукой тот.

Парень вошел и остановился. А куда идти-то?

– Вон туда иди, – посоветовал охранник, – там зарегистрируют.

Димка прошел к стоящему в коридоре столу, за которым сидел эльф.

– Ух ты, – начал тот.

– Нет, – ответил Димка.

– Что нет?

– Моя не умереть.

Оказалось, что эльф записывает только вошедших, а за регистрацией по новому месту работы нужно идти к начальнику отдела кадров, ну или, по крайней мере, так Димка понял эту должность. Похоже, революция порождает бюрократию всегда и везде, на любой планете.

Увидев яггая, кадровик-эльф открыл было рот…

– Нет, – сказал Димка, проклиная простоту и непринужденность революционеров, – моя не умереть.

Челюсть кадровика захлопнулась. Он молча вписал яггая в огромный гроссбух, что-то подсчитал, прикинул и сказал, что за деньгами он может прийти в конце месяца. А его кабинет – на третьем этаже, направо четвертая дверь.

Дверь Димкиного кабинета была открыта нараспашку. Внутри на столе непринужденно сидели три гнома с повязками полицейских и распивали вино.

– Ух ты! – обрадовался один из них. – А я думал, они вымерли!

– Да! – рявкнул Димка. – Моя умереть! Мертвая моя прийти съесть ваша!

Гномы вскочили на ноги:

– Ты кто такой?!

– Моя, – Димка махнул у них перед носом мандатом, – здесь работать. Это мое место. Кыш!

Гномы прикинули, что даже втроем они легче одного Димки, и побрели к выходу. Уже в дверях один из них пробормотал, где именно он видел таких командиров, как этот громила. Гном не знал, что у яггаев чуткий слух и длинные руки.

– Ай!

Димка поднес висящего в его лапе гнома поближе к глазам:

– Твоя говорить плохо сзади моя спина, моя откусить твоя голова.

Яггай отнял у гнома бутылку и выкинул его за дверь. Дверь, кстати, не была закрыта по уважительной причине: она вообще была выломана и прислонена к стене.

Новоявленный начальник сел на стол. Тот качнулся. Одна из ножек отвалилась и упала на пол. Тогда Димка отломал и остальные три, стол превратился в некий помост, на котором было очень удобно сидеть по-яггайски.

Димка отхлебнул вино, вспоминая разговор с Жозефом. Они с господином Шарлем придумывали сложные объяснения для того, чтобы понять смысл действий Хозяина. А все оказалось просто: Шутники и Сапожники злят горожан, Летучие Мыши – дворян, когда все достаточно закипело, Поджигатели поджигают склады, народ поднимается, и все. Революция, король свергнут и скоро будет казнен. Первый министр был нужен Хозяину, чтобы вызвать в город мушкетеров (а не гвардейцев), чтобы они подогрели недовольство горожан. Партия остроголовых нужна, чтобы восстание было кому направлять, иначе пыл горожан очень быстро мог погаснуть.

Все просто.

Только зачем Хозяину все это?

В коридорах управления, когда Димка проходил по ним, все встречные делали вид, что яггай для них – постылая обыденность. Даже не о чем говорить. Слухи о грозном начальнике особого сыска распространились со скоростью бегущего гнома.

На выходе Димка постоял, подумал.

Куда идти?

Где искать господина Шарля, которого не может найти целая шайка революционеров?

Вздохнув, парень решил, что если он побродит по улицам, то это сможет навести его на какую-нибудь мысль.

Бесцельные блуждания привели его к сгоревшему кафе братьев-моряков. Там уже деловито забивали проемы досками совершенно незнакомые люди.

Возле кафе стояла тележка, от которой тянулся аппетитный запах. У тележки мальчишка-саламандр, с длинным оранжевым хвостом волос, азартно рекламировал свой товар.

Димка уже почти прошел мимо, но тут прислушался к выкрикам мальчишки:

– Лепешки по-яггайски! Лепешки по-яггайски! Покупайте! Подходите! Очень вкусно!

По-яггайски?

Димка шевельнул носом, втягивая запах. Да это же…

Блины?

Во всем мире Свет только два человека знали о существовании блинов и их принадлежности к яггайской национальной кухне. Возможность того, что одного из них поймали и выпытали рецепт, Димка исключал.

Он подошел к торговцу.

– Лепешки! По-яггайски… – Мальчишка увидел, кто к нему подошел.

– Ух ты… – начал он.

– Нет! – рыкнул Димка.

Молодой человек осмотрел столик с двумя кастрюлями, исписанными рунами огня. Открыл крышку, оттуда пахнуло теплом и приятным запахом блинов. Правда, обычные блины. Во второй кастрюле – фаршированные.

Димка вспомнил, что о возможности заворачивать фарш в блины знала только Флоранс, он как-то упомянул об этом. Правда, завернуто неверно… Пальцы машинально развернули один из блинов и свернули блинчик правильно.

– Какая человек делать это?

Мальчонка посмотрел на исправленный блин и в его голове, судя по всему, родилась цепочка «яггайские лепешки – злобный яггай – лепешки сделаны неправильно – яггай оскорблен издевательством над национальным блюдом…».

– Дяденька яггай, – жалобно попросил он, – не ешьте меня, пожалуйста, это не я делал…

– Какая?

– Это делала г-госпожа…

– КАКАЯ?!

– Г-госпожа Ф-флоранс…

– ГДЕ?

– Т-там… – Мальчишка показал в сторону особняка покойного Франсуа.

Димка рванул туда. Мальчишка бежал следом и канючил:

– Дяденька яггай, дяденька яггай! Не ешьте госпожу, она хорошая. Тогда уж ешьте меня. А лучше, – мальчишка подпрыгнул, – съешьте моего дядю Жильбера, все равно он противный. Нет, на вкус он, наверное, хороший, он толстый, съешьте его…

Яггай не слушал предлагаемое меню, он бежал к особняку.

Ворота… Дорожка… Крыльцо… Коридор…

Привет, мастер Арман… Коридор…