– Стало быть, у них была работа?

– Им захотелось найти другую, что неудивительно, учитывая специфику докерского труда, – сказала Бугго. – Впрочем, сумма была совершенно незначительной. Не вижу смысла долго обсуждать ее.

– Назовите точную сумму, полученную вами от пассажиров, – потребовал Вопрошатель.

– Двадцать два экю, – сказала Бугго.

– И вы согласились взять двух человек за такие ничтожные деньги?

– Прошу отметить: полученная мною и не записанная в бортовой журнал сумма была признана ничтожной, – сказала Бугго. – Разумеется, я согласилась.

– Почему?

– Ребята мне понравились… Мне нравятся люди, которые самостоятельно ищут свое место во вселенной. Я считаю, что им следует время от времени немного помогать. Кроме того, «Ласточка» – моя собственность, а это дает мне определенное право на небольшие капризы, не так ли?

– Касательно пассажиров у суда больше нет вопросов, – объявил Вопрошатель.

Бугго перевела дыхание.

– Дайте воды, – попросила она.

– Вода будет предоставлена во время перерыва, – сказал Вопрошатель.

И снова началось:

– Галлга Хугебурка, капитан Анео поручила вам командование кораблем в связи с необходимостью ее присутствия в Эхео. Как вы использовали полученное вами право?

Бугго чуть напряглась: ей хотелось услышать голос Хугебурки. Но искаженный микрофоном, он прозвучал почти незнакомо:

– Повстречав корабль мятежников, направлявшийся к Овелэ, я решил злоупотребить доверием капитана Анео и продать оружие. На мой личный счет должна была быть перечислена значительная сумма.

– Назовите сумму.

– Шесть тысяч экю.

– Какое количество стволов было вами продано?

– Тысяча.

– Вы поставили в известность капитана Анео о новой сделке?

– Нет.

– Почему?

– Во-первых, я боялся, что она станет возражать. Во-вторых, не было времени на переговоры – мятежники хотели взять оружие сразу. В-третьих, я намеревался присвоить большую часть суммы. Собственно, это – главная причина.

– Вам известно, что на вашем счету не появилось названной вами суммы?

– Нет, – сказал Хугебурка.

– Как вы это объясните?

– Я объясняю это тем, что меня надули, – ответил он.

– Пожалуйста, в юридических терминах.

– Пожалуйста, вот в юридических терминах: лишенные стыда и совести мятежники, посмевшие поднять лапу на собственное правительство, которое вело народ Овелэ к полному процветанию, соблазнили меня возможностью нажиться на собственности моего капитана, после чего не заплатили ни гроша – чего и следовало ожидать, учитывая их моральный облик, – сказал Хугебурка. – Такая формулировка устроит суд?

– Да, – молвил Вопрошатель.

И вызвал главного свидетеля.

– Капитан Халинц, вы утверждаете, что капитан Анео подобрала вас и остатки вашей команды, когда вы дрейфовали в открытом космосе на спасательном шаттле.

– Да, юридически она является моим капитаном-спасателем.

– Вам известно, что вы не имеете права свидетельствовать против своего капитана-спасателя?

– Да, мне это известно.

– Поскольку дело касается обвинения в государственном преступлении, некоторые ограничения будут сняты. Однако вы обязаны быть предельно корректным и в своих показаниях касаться только фактов, избегая давать им какую-либо этическую оценку. В противном случае ваши показания будут считаться недействительными. Вам понятно требование суда?

– Да.

– При каких обстоятельствах вы познакомились с капитаном Анео?

– Я познакомился с капитаном Анео во время моей первой летной практики, почти двадцать лет назад. Она проявила себя авторитарным, но очень способным командиром. Надеюсь, эта оценка не имеет морального оттенка.

– Благодарю вас, капитан Халинц. При каких обстоятельствах произошла ваша вторая встреча?

– Вторично капитан Анео подобрала меня и мою команду, когда мы потерпели крушение.

– Бугго Анео, вы подтверждаете показания капитана Халинца?

– Да, – сказала Бугго.

– Продолжайте, капитан Халинц. Каким образом Бугго Анео исполняла свой долг капитана-спасателя?

– Она предоставила мне и моему экипажу каюты и питание, а кроме того помогала мне составить отчет.

– Она не предлагала вам внести в отчет что-либо, не отвечающее истинному положению вещей?

– Насколько мне известно – нет, – сказал Халинц.

– Когда у вас возникло подозрение, что Галлга Хугебурка намерен совершить незаконную сделку?

– Я понял это, потому что овелэйцы после встречи с тем прогулочным кораблем вдруг пропали с «Ласточки». Я слежу за потоком информации. Я всегда внимательно смотрю новости. У меня довольно аналитический склад ума, так что лично мне нетрудно было догадаться о том, что на Овелэ готовится мятеж. Слишком нервные лица стали у членов овелэйского парламента. Некоторые акции Стенванэ начали падать. Незначительное снижение стоимости ценных бумаг тоже кое о чем может свидетельствовать… Так что… – Халинц скромно пожал плечами.

– Каким образом вы убедились в том, что сделка состоялась, и оружие исчезло из трюмов, а Галлга Хугебурка опечатал трюмы вторично, незаконно пользуясь для этого капитанской печатью?

– Я в этом не убеждался. Я лишь сигнализировал на таможню на границе Шестого сектора о том, что «Ласточка», возможно, везет контрабандный груз. Как гражданин и сознательный член общества я был обязан сигнализировать. Моя реакция была совершенно естественной. Тем более, что Галлга Хугебурка не является моим капитаном-спасателем.

– Итак, вы лишь предложили таможне Шестого сектора тщательно проверить трюмы «Ласточки»?

– Да, и как стало очевидно, мои подозрения не были беспочвенны.

– Галактическое сообщество благодарит вас за проявленную бдительность, капитан Халинц.

* * *

Камера, в которую поместили Бугго в следственной тюрьме Вио, почти не отличалась от той, что была на тюремном корабле: с прозрачной стеной, с дощатой койкой и дыркой в полу, обозначавшей удобства.

– Слушайте, зачем вы все время цепляете на меня эти наручники? – спросила Бугго у конвоира, когда ее водворяли в камеру после зала суда. – Я ведь не убегу. Я даже драться с вами не полезу.

– У тебя смертный приговор, – сказал конвоир. Бугго доходила ему макушкой до подмышки. – Полагается.

– Да ладно, меня еще не приговорили, – сказала Бугго.

Конвоир защелкнул замок и внимательно посмотрел на Бугго.