Малек встал, надул губы. Глазки забегали на его лохматом личике. Он заскреб ноготками по своим косматым плечам – вверх-вниз – и суетливо заплясал на месте.

– Ты что? – испугался Калмине.

– Нет! Нет! Нет! – выкрикнул Малек и бросился бежать.

* * *

Важный толстый глянцевый листок с множеством личных печатей красного и фиолетового цвета – подплывал к глазам охранника. Справа и слева этот листок придерживали пальцы, а над его верхним краем горели глаза – бледно-голубые, как огоньки газовой горелки.

Охранник оказался знакомый.

– Никак сама капитан Анео пожаловала? – обрадовался он. – А это у вас что?

Бугго протянула ему листок – приказ о немедленном освобождении из-под стражи обоих офицеров «Ласточки» в связи с прекращением дела. Охранник взял бумагу, уткнулся взглядом, потом перевел глаза на Бугго.

– Хотите сами их забрать?

– А вы бы на моем месте не хотели? – отозвалась она.

– Ну вы даете, дамочка! – развязно сказал знакомый охранник. – Сперва одно, потом другое. Платье-то на вас какое важное!

Бугго повернулась кругом.

– Нравится?

– А в робе-то было лучше, – сказал он. – Как-то трогательней.

– Я тут не для того, чтоб ты меня трогал! – сказала ему Бугго и подмигнула.

Он не выдержал – расхохотался.

– Ну хоть разок!

– Ладно, – милостиво позволила Бугго и, поднявшись на цыпочки, коснулась губами его виска.

Он зажмурился.

– Убедили, убедили. Может, оно к лучшему… – Охранник вдруг сделался озабоченным. – Этот ваш, старший, которому десять лет хотели дать…

– Что? – Бугго насторожилась.

– Не знаю. Плохой стал. Ко второму приятель ходит, смешной такой – похожий на клабаутерманна… Все сладкое носит. А этот ни с кем не разговаривает.

– Давно? – Бугго делалась все более мрачной.

– Почти месяц.

– Он хоть ест? – спросила Бугго.

– Откуда я знаю? – Охранник пожал плечами. – Я что, следить обязан?

Они подошли к камере. Через прозрачную стену Бугго видела Хугебурку – он лежал на койке, отвернувшись и натянув ворот робы на голову, как будто ему было холодно.

– Видали? – кивнул на него охранник.

Бугго несколько мгновений рассматривала Хугебурку, потом повернулась к своему спутнику.

– Дайте шест! Ну, ту штуку, которой в меня тыкали!

Он протянул ей шест. Бугго приблизилась к силовому экрану и просунула сквозь него длинный, изгибающийся в руке шест. Несколько раз она промахивалась, а потом попала. Хугебурка дернулся всем телом и от неожиданности свалился с койки. Неловко закопошился на полу, встряхнул головой, сел. Вытаскивая шест наружу, из камеры, Бугго снова задела его – теперь уже случайно. Он метнулся в сторону и слепо закричал в сторону силового экрана:

– Ты что, рехнулся, сволочь? Что я сделал?

Бугго стояла, выпрямившись, и смотрела прямо на него. Бугго в темно-красном блестящем платье, с неподвижными бантами на плечах, Бугго в туфлях на высоченном каблуке.

Хугебурка встал. Он был похож на тощего подростка с мятым старческим лицом.

– Ну что, не ожидали? – сказала ему Бугго. – Думали, я всех бросила и смылась, да? Сами вы сволочь, господин Хугебурка. Собирайтесь. – Она помахала в воздухе бумагой. – Собирайтесь, мы едем домой.

29 июня 2005