– Вот и хорошо, – сказал Мэтт. – Хоть меня и тошнит от Вонючки, но как-то неприятно оставлять его здесь умирать. Он должен пойти под суд.

– Хрен с ним, с Вонючкой, – оборвал его Текс. – Ну кому какое до него дело? Рассказывай, Оскар.

– Ждали мы долго, потом вернулась ее советница с пузырем в руке – с виду обыкновенный пузырь для питья, ну разве что потемней, не такой, в каких обычно здесь держат воду. Ее величество передала мне пузырь и спросила, точно ли это то, что я имел в виду. Я ответил, что, конечно, очень ей благодарен, но воды у нас и без этого хватает. Тогда она капнула из пузыря мне на руку. Видите? Обожженные места.

– Это действительно был жидкий кислород?

– Может, кислород, а может, и жидкий воздух – мне нечем было проверить. По-моему, это был кислород. Но вы только подумайте: пузырь даже не был холодным. И от него не шел пар, пока она не выжала из него эти капли. Одна из девушек унесла его в руке спокойно, будто какую-то грелку.

Оскар невидящим взглядом уставился куда-то в пространство.

– Я ничего не понимаю, – сказал он едва слышно. – Единственное, чем это можно объяснить, – химия катализа. Видно, они довели ее до такого совершенства, что могут запросто делать то, для чего нам нужны температура и давление.

– Так и не мучайся, если не понимаешь, – посоветовал Текс. – Все равно правды не узнаешь. Просто прими как факт, что они забыли из химии больше, чем мы будем когда-нибудь знать. Вот и все. Зато мы теперь получим наше топливо!

Двое суток между озером и «Астартой» непрерывно двигались две цепочки маленьких людей: одни несли на корабль полные пузыри с топливом, другие возвращались в озеро с пустыми. Турлоу был уже на борту, его по-прежнему опекали маленькие терпеливые санитарки. Берка доставили на корабль под конвоем и отпустили. Кадеты не обращали на него внимания, что вроде бы смутило его. Предоставленный самому себе, Берк осмотрел корабль – он впервые о нем узнал – и наконец разыскал Йенсена.

– Если ты думаешь, что я полечу в этом летающем гробу, то ты сильно заблуждаешься, – заявил он.

– Не хочешь – не надо.

– Ну и что ты в таком случае собираешься делать?

– А ничего. Оставайся в джунглях или попробуй убедить «мать города», чтобы она взяла тебя назад.

Берк задумался.

– Пожалуй, я останусь с лягушками. Если вы все-таки долетите, сообщите, где я нахожусь, пусть меня заберут отсюда.

– Ладно, я скажу им, где ты, да и все остальное расскажу.

– Что, думаешь, напугал? – Берк повернулся и вышел.

Вскоре он вернулся:

– Я передумал, лечу с вами.

– Ты хочешь сказать, что это они тебя не захотели принять.

– Ну… в общем-то, да.

– Очень хорошо, – сказал кадет Йенсен. – Поскольку местные власти отказывают вам в своей юрисдикции, я объявляю вас арестованным в соответствии с колониальным кодексом, раздел «Отношения с аборигенами». Конкретные пункты будут доведены до вашего сведения при предъявлении обвинения и не обязательно будут ограничены упомянутым кодексом. Предупреждаю, что все, вами сказанное, может быть использовано против вас в суде.

– Не имеешь права!

– Мэтт! Текс! Пристегните его!

– С удовольствием! – Схватив Берка за руки, друзья усадили его на противоперегрузочную кушетку в камбузе – они решили, что там он им будет меньше мешать, – и пристегнули ремнями. Потом они доложили Йенсену.

– Послушай, Ос, – сказал Мэтт, – ты уверен, что сможешь обосновать выдвинутые против него обвинения?

– Сильно сомневаюсь, разве что они признают наш пересказ его слов «достоверным свидетельством». По мне, так вздернуть бы его повыше, но я думаю, ему просто аннулируют лицензию пилота и отнимут паспорт, тем дело и ограничится. Зато патруль нам точно поверит, а больше ничего и не надо.

Меньше чем через час санитарки Турлоу покинули корабль. Потом Оскар в прощальной речи, метя павлиньими перьями, долго благодарил «мать многих» и, как положено, дал ей уговорить себя приехать сюда еще. Наконец он закрыл наружный люк, и Текс его задраил.

– Ты уверен, что они поняли, на какое нужно отойти расстояние, чтобы при взлете их не задела волна раскаленных газов? – спросил Мэтт.

– Я сам обошел с ней черту безопасности и слышал, как она раздавала приказы. Прекрати суетиться и займи свое место.

– Есть, сэр!

Мэтт с Оскаром прошли в рубку, Оскар нес древний бортжурнал, засунув его за перевязь. Текс занял пост у ручного переключателя тяги. Оскар сел в кресло второго пилота, открыл бортжурнал на последней записи, достал огрызок карандаша, найденный на камбузе, послюнил, поставил дату и большими буквами написал: «ВОЗВРАЩЕН В СТРОЙ».

Тут он задумался и нерешительно посмотрел на Мэтта:

– Я все еще считаю, что мы должны сменить командира.

– Хватит тебе, Ос, – сказал Мэтт. – Если коммодор Аркрайт может командовать «Рэндольфом», не видя света, то и ты сможешь командовать «Астартой» с перебитым крылом.

– Ладно, раз вы так считаете… – И он продолжил писать:

О. Йенсен – исполняющий обязанности капитана.

М. Додсон – пилот и астронавигатор.

У. Джермэн – старший механик.

Р. Турлоу, лейтенант, – пассажир (болен).

Ж. Берк – пассажир, гражданский (под арестом).

– Провести поверку экипажа!

– Есть, сэр! А тебя, Ос, тоже называть?

– Конечно, список и так короткий.

– А Вонючку?

– Еще чего! Он записан как груз.

Мэтт набрал полные легкие воздуха и выкрикнул, держась поближе к переговорной трубе, чтобы слышал Текс:

– Лейтенант Турлоу!

– Я за него, – откликнулся Оскар.

Он оглянулся на лейтенанта, привязанного к инспекторскому креслу, где за ним было проще присматривать. Турлоу открыл глаза. На его лице появилось удивленное, вопросительное выражение – такое у него было всегда, когда он, казалось, начинал что-то понимать.

– Йенсен!

– Здесь!

– Джермэн!

– Здесь! – донесся через трубу приглушенный голос Текса.

– Додсон здесь, – сказал Мэтт, затем облизнул пересохшие губы и немного помедлил. – Далквист!

Оскар собрался ответить, и тут за их спинами раздался голос Турлоу:

– Я за него.

– Мартин! – машинально продолжил Мэтт, слишком удивленный, чтобы остановиться.

– Я за него, – развернувшись назад и не сводя глаз с Турлоу, сказал Оскар.

– Ривера!

– Я за него, – послышался голос Текса.