бросал на нее умильные, восхищенные взоры. Поэтому, когда Моту-бхаи исказил его имя, он тем самым сильно задел самолюбие господина Фазла и тот с тревогой всматривался теперь в личико своей очаровательной соседки. Но она как будто ничего не заметила. Впрочем, это было не удивительно: мисс Арадхана родилась в семье простого гуджаратского торговца-оружейника и до того, как она стала сниматься в кино, ее звали Гила-баи.

Дилавар тоже бросил взгляд на мисс Арадхану — на ее сверкающие глаза, пунцовые губы. Ах, эта цветущая юная красота опасна, как заряженный револьвер!

— Перехожу к финалу! — объявил Дилавар и вдруг уселся на корточки в своем кресле и, прежде чем кто-либо из присутствующих спросил, почему это он сразу после первой сцены переходит к финалу, начал:

— Слушайте, господа! Слушайте внимательно! Финал этого фильма такой грандиозный, что всякий, кто узнает, в чем дело, прямо с катушек долой полетит, а уж тот, кто увидит фильм, так просто спятит! Трах-тарарах! Черт подери! Какая роль для Лалиты Паувар!

— Для кого? — удивленно спросил Моту-бхаи.

— Я говорю о матери героя. Какая потрясная роль, а? Прямо пальчики оближешь! И только одна Лалита может ее сыграть. Да, да, да! И как сыграть! — Дилавар спрыгнул с кресла, подбежал к Моту-бхаи и уселся на диван, стоявший рядом. — Я вас уверяю, она выдаст такое в этой роли, что всех зрителей разнесет в пух и прах, у всех у них глаза на лоб полезут!

— Как это?

— Слушайте, слушайте, господин Моту! Свет еще не видел такого грандиозного сценария! Еще никто, никогда, нигде не снимал такого сногсшибательного фильма! Так вот, Лалита Паувар в роли матери героя! Она хочет, чтобы ее сын женился на героине. Но та отказывается. Причина — у нее дизентерия крови.

— Что, что? — переспрашивает Аватар Чанд.

— Лейкемия! — это говорю я.

— Дизентерия! — грохочет Дилавар. — В крови! Я сам справлялся у врачей. Говорят, очень опасная болезнь. И излечить ее можно только одним способом: выпустить из больного дизентерийную кровь целиком, без остатка, и влить ему кровь здорового человека. Вы понимаете, господин Моту? Всю кровь, без остатка! Иначе говоря, кровь за кровь! Теперь: тот, кто даст свою кровь, он даст ее всю, не так ли? А это значит только одно — что он умрет, не так ли? Иначе погибнет больная. Внимание, господа! Я подхожу к кульминации! Захватывающая сцена! Зрители чуть не сходят с ума! Многие падают в обморок. Женщины плачут навзрыд!.. В чем же дело? Оказывается, единственный человек, кто может спасти героиню, — это мать героя! У них одинаковая группа крови. Во всем городе только у двух человек такая же группа крови, что у героини, — это у матери героя и… у кого, как бы вы думали? У его заклятого врага! Что ж будет теперь делать наш несчастный герой? Не может же он обращаться к своему врагу? Но с другой стороны, такой жертвы от матери он тоже потребовать не в силах! Сам же он дать свою кровь не может — она не годится! Ух! Зловещая картина! Жуткая ситуация! Да, таким фильмом мы утрем нос всей кинопромышленности! Скажите по совести, господа, кто лучше меня может написать сценарий приключенческого фильма? Но я отвлекся, простите! Итак, Лалита Паувар в роли матери героя! Узнав, что от нее зависит жизнь героини, она бежит из дому. Задыхаясь, почти на ходу, добирается она до больницы. В руке у нее револьвер. С его помощью она заставляет врача взять у нее кровь, чтоб перелить ее больной. Уф! Какова ситуация? Ничего себе закручено, а? Героиня на глазах поправляется, силы оставляют мать! Она умирает, отдав жизнь возлюбленной своего сына! Где еще вы встречали подобную сцену? Может, скажете, в «Лейли и Меджнуне»?[45] Или в «Хир и Ранджхе?»[46] А может быть, в «Ромео и Джульетте»? Ага, молчите? Ну так что, разнесем мы зрителей в пух и прах, если роль матери будет исполнять Лалита Паувар?

Я посмотрел на присутствующих. В глазах у Моту-бхаи были слезы. А два его агента замерли в предвкушении того, что произойдет дальше. Дилавар в этот момент так хватил кулаком по столу, что стекло, покрывавшее его, вдребезги разлетелось.

— Но мать героя не умерла!!! — взревел он.

— Не умерла? — едва выдохнул сквозь слезы Моту-бхаи.

— Неужели бы я стал тогда вам все это рассказывать, господа! — укоризненно покачал головой Дилавар. — Да, господа, мать не умерла! Ее спасла героиня!

— Что? Каким образом?

— А вот каким! — Дилавар выхватил стакан с водой из рук мисс Арадханы. — Героиня, поднявшись с операционного стола, где ей делали переливание крови, выхватывает из рук матери револьвер и убегает из больницы. Она бросается в автомобиль героя и мчится за пределы города. Город остается позади. Асфальт кончается. Машина останавливается. Героиня открывает дверцу, выпрыгивает из машины и останавливает быстро скачущего мимо всадника. Она ловко сбивает его с лошади и сама вскакивает в седло. Лошадь мчится бешеным галопом — фта-фта, фта-фта, высекая искры копытами, и вскоре героиня добирается до замка — обиталища заклятого врага нашего героя. Она надевает маску, врывается в замок и тут начинается кровопролитное сражение, они бьются не на жизнь, а на смерть! Свистят пули, сверкают клинки, лязгает оружие! Дзин-дзан! Бац-бац! Трах-тарарах-тахтах! Ужасающая, яростная, чудовищная битва! В конце концов героиня одолевает врага, ударами хлыста она повергает его на землю, связывает веревками, приторачивает к седлу и мчится с ним в больницу. Там она бросает связанного злодея под ноги врачу и приказывает: «Возьмите всю кровь у него и спасите мать моего дорогого возлюбленного»! Ну, каков сценарий? Что вы теперь скажете? — Дилавар внезапно швыряет стакан в дверь. Раздается звон битого стекла.

Все молчат. В одном углу валяется покалеченный журнальный столик, в другом — остатки разбитого стакана, в третьем — сидят мисс Арадхана с лицом, пылающим от жаркого сражения в замке со злодеем, и два агента, сраженные только что услышанным.

Один Моту-бхаи, делая слабую попытку освободиться от воздействия сценария, говорит:

— Простите, господин Дилавар, вы рассказали нам начало и конец истории. А что же было в середине?

— А это, господин Моту, я расскажу вам после заключения контракта. Будем говорить, как деловые люди. Я прошу шесть тысяч. Из них триста — аванс. Тут же, не сходя с места. Потом я рассказываю вам остальное. Только так, иначе я не играю в эти игрушки, я не дурак!

Дилавар расправляет грудь, как бойцовый петух, и обводит всех победоносным взором.

Когда мы с авансом в триста рупий, выданным