– А губы у него чувствительные, Дункан? – донесся из открытого окна голос Джейми. Оконные шкуры были скручены, чтобы проветрить, и я учуяла табачный дымок трубки Дункана. – Глаза вроде добрые.

– Да, он отличный малый. – В голосе Дункана прозвучали нотки гордости. – И губы чувствительные, точно. Конюх мисс Ио купил его на ярмарке в Уилмингтоне; говорит, одной рукой справишься.

– Ну, что ж, симпатичный.

Деревянная скамья скрипнула – один из мужчин поднялся. Очевидно, похвалив животное, Джейми ушел от прямого ответа. Интересно, Дункан тоже это понял?

Отчасти Джейми руководила обычная спесь, он родился в седле, а у прирожденного наездника вызывала презрение сама мысль о том, что для того, чтобы справиться с лошадью, вообще нужны руки. Я видела, как он заставлял лошадь слушаться, всего лишь сжимая посильней бедра и колени, а еще как он мчался галопом по полю, и поводья болтались у лошади на шее, потому что в руках у него был меч или ружье.

Но Дункан не был ни конюхом, ни солдатом; он всю жизнь прорыбачил в окрестностях Ардроссана в Шотландии, пока восстание не подхватило его и не унесло прочь от сетей и лодки, как многих других.

Джейми оказался достаточно тактичен и не стал указывать Дункану на недостаток опыта, тем не менее он подразумевал кое-что другое. Интересно, сообразит ли Дункан?

– Она хотела помочь тебе, Макдью, – очень сухо сказал Дункан. Похоже, намек уловил. Прекрасно.

– Я и не спорю, – так же сухо ответил Джейми.

– Хм…

Я улыбнулась, несмотря на резкий тон их разговора. Дункан тоже был искусен в мастерстве вести беседу обиняками, присущем всем шотландцам. Всего лишь хмыкнув, он высказал и легкое недовольство нежеланием Джейми принимать в подарок лошадь от Иокасты, и готовность простить за неприятный намек.

– Кстати, ты решил? – Дункан внезапно сменил тему разговора. – Синклер или Джорди Чишолм?

Он продолжил, не дожидаясь ответа Джейми, но по тону было ясно, что все это он говорил и раньше. Интересно, подумала я, кого он пытается убедить в первую очередь – Джейми или себя. А может, просто хочет снова изложить все «за» и «против», чтобы легче было принять решение?

– Да, конечно, Синклер в прошлом бондарь, зато Джорджи – хороший парень, он бережлив, к тому же у него двое сыновей, совсем крошек. Синклер не женат, ему не надо содержать семью, но…

– Ему нужен станок, инструменты, железо и дерево, – перебил Джейми. – Конечно, спать он может в мастерской, но все эти штуки для бондаря стоят кучу денег. Да, Джорджи надо кормить семью, однако мы будем ему помогать, а инструментов ему для начала надо немного. Топор-то у него есть?

– Сейчас время посевов, Макдью. Пока он расчистит поле…

– Да знаю я, самому пришлось! – запальчиво возразил Джейми. – Месяц назад только пять акров кукурузой засадил. А сперва деревья вырубил. Пока ты, Дункан, прохлаждался в «Горной реке», сидел в тавернах и совал нос в мои дела, касающиеся новой лошади.

Я распознала невысказанный упрек, Дункан тоже. Воцарившееся молчание было красноречивее всех слов.

Скрип скамьи.

– Тетя Ио передала тебе подарочек.

– Ах, вот как?

– Бутылку виски, – Дункан явно улыбался. Джейми хмыкнул в ответ.

– Вот как? – Теперь его голос звучал совершенно иначе. – Заботливо.

– Так и есть. – Скрип и шорохи, – видимо, Дункан встал. – Пойдем-ка за ней сходим, Макдью. Надеюсь, добрый глоток виски тебя утихомирит.

– Возможно, – уныло ответил Джейми. – Я не спал всю ночь, вот и злой, точно кабан в брачный период. Ты уж прости, Дункан.

– Ладно, забудь.

Раздался негромкий звук – шлепок по плечу, – и я услышала удаляющиеся шаги. Я подошла к окну и посмотрела им вслед. Волосы Джейми отливали темной бронзой в лучах заходящего солнца. Он склонил голову, слушая низкорослого товарища, – бурно жестикулируя, тот что-то рассказывал. Движения единственной руки Дункана совпадали с размеренным ритмом его шагов, весь он напоминал большую марионетку.

Что бы с ним стало, подумала я, если бы Джейми не отыскал его и не нашел ему место? В Шотландии однорукому рыбаку пришлось бы туго. Ясное дело, впереди ждала нужда. Может, и голод. А может, пришлось бы воровать, чтобы выжить, и в результате кончил бы он на виселице, как Гэвин Хэйз.

Здесь же начинался новый мир, жизнь сулила множество возможностей. Не удивительно, что Джейми волновался о том, кому стоит дать шанс на лучшее начало – бондарю Синклеру или фермеру Чишолму.

Конечно, хорошо иметь под рукой бондаря, мужчинам не придется отправляться в долгий путь до Кросс-Крика или Аверасборо, чтобы достать бочки для смолы, скипидара, соленого мяса и сидра. Но оборудовать мастерскую очень дорого, даже самое необходимое стоит больших денег. Кроме того, нужно принимать в расчет, что у Чишолма есть жена и дети, что с ними будет дальше, если не помочь?

Дункан нашел примерно тридцать человек из Ардсмура. Гэвин Хэйз был первым, и мы сделали для него все, что было в наших силах, даже проводили в последний путь. Двое погибли: один от лихорадки, второй утонул. Трое других подписали купчую на небольшие земельные наделы где-то на окраине и отбыли туда, взяв с собой лишь топоры и скромные узелки с одеждой, остальное пришлось отдать в уплату агенту.

Из оставшихся порядка двадцати получили хорошие участки вдоль реки, Джейми вложил туда свои деньги. Последний из бывших узников слегка повредился умом, однако один из бывших сокамерников все же нанял его помогать по хозяйству, так что дурачок сам зарабатывал себе на жизнь. Мы вложили туда почти все, что у нас было, – скромный запас наличных, векселя в счет еще не собранного урожая и вытрясшую из меня всю душу поездку в Кросс-Крик.

Джейми прошел там по всем знакомым, одалживая у каждого понемногу, а затем отправился в рейд по портовым тавернам, где играл с местными завсегдатаями. Три ночи без сна – и сумма увеличилась вчетверо, хотя ему чудом удалось избежать удара ножом в спину.

Я долго смотрела на узкий разрез сзади у него на пальто, не говоря ни слова.

– Что это? – наконец хрипло спросила я.

Джейми пожал плечами.

– Неважно, – ответил он, – все позади.

Затем он умылся, побрился и отправился раздавать долги, выплатив каждому немного больше. У нас осталось достаточно, чтобы купить семян, еще одного мула для пахоты, козу и несколько поросят.

Я больше ни о чем не спрашивала, просто заштопала пальто и уложила Джейми в постель, когда он вернулся от фермеров. И долго сидела рядом, пока он спал, глядя, как разглаживаются усталые морщинки на его лице.

Я взяла его за руку, тяжелую и вялую ото сна, и водила пальцами по линиям на мозолистой ладони. Линии ума, сердца и жизни были длинными и глубокими. Сколько других жизней связано теперь с этой линией?