сельскохозяйственными. Контакты со Средиземноморьем еще не стали определяющим фактором в торговле Северной Европы.

Тем не менее уже стали очевидными перемены в торговле Северной Европы, да и новые были не за горами. Одна из них – развитие торговых путей по суше через Венгрию и Польшу. Они соединяли Северную и Западную Европу напрямую с Русью и Византией. Другая – ликвидация торговых путей на Каспий, Азовское и Черное моря из Киевской Руси. К 1043 году торговля между этими регионами практически прекратилась, и, чтобы возместить эту потерю, Русь стала отправлять на Запад товары, которые раньше шли на Восток. Когда это произошло, варяжские пути с Балтики стали доходить только до Новгорода, а не до Багдада и Самарканда. Сначала от этой перемены пострадали шведы, а потом тонкий баланс торговли на Балтике оказался нарушен, когда Польша, а затем и Киевское государство распалось. Грузопотоки с Востока были переориентированы на Венецию, Геную и Рону, вместо Волги, Дона, Днепра и Балтики. Постепенно центр тяжести экономической жизни Северной Европы снова стал смещаться на юг и запад. Век Новгорода, Киева, Волина и Праги, как крупнейших центров европейской торговли, подошел к концу. Начинался век Венеции, Генуи, Марселя и Барселоны. Конец империи Кнуда, Киевской Руси Ярослава и Польши Болеслава Храброго предвещал величие Франции, Фландрии и анжуйской Англии.

Теперь давайте перейдем к вопросу военно-морского могущества и кораблей, которые использовались во время лебединой песни скандинавской власти в эпоху Свена и Кнуда. Одной из главных характеристик этого периода является появление организованных военно-морских сил на северных морях. В Англии профессиональный флот, который основал Альфред, а Этельстан и Эдгар сохранили, теперь находился в руках Этельреда. К сожалению, при некомпетентном руководстве и под давлением набегов данов флот не был эффективным и мало чем помог Англии. Но мы можем заметить очертания национального английского флота, который Этельред попытался создать, увы, слишком поздно. Речь идет о системе, при которой каждая часть территории выплачивает часть стоимости постройки и эксплуатации одного корабля. В случае необходимости могли использоваться также корабли других регионов.

В Дании между тем та же система действовала гораздо более эффективно. Создание военно-морских регионов, каждый из которых должен был обеспечить корабли и команды в случае возникновения необходимости, объясняет успехи Свена и Кнуда. Система существовала не только в Дании, но также в Норвегии, где с дней Хакона Доброго была организована мощная береговая оборона[216]. Ее следы найдены также в Швеции, на прибрежных территориях Руслаген. Крупные флоты Свена и Кнуда, Олава Трюгвассона, святого Олава и Магнуса Норвежского, а также шведских королей являлись организованными национальными флотилиями в новом смысле слова. А когда Кнуд захватил Англию, он укрепил англосаксонскую систему, которая уже существовала, и в дальнейшем содержал сильный флот с командами из профессионалов.

Великие морские сражения, имевшие место в этот период, – у острова Рюген, в котором погиб Олав Трюгвассон, и на реке Хельга, где Кнуд разгромил объединенные норвежские и шведские военно-морские силы, – являли собой новую морскую традицию организованных флотов в бою, а не прежний индивидуализм викингов. Йомсвикинги до их уничтожения Магнусом Норвежским в 1043 году еще напоминали старое пиратское прошлое, но они были исключением, которое, как известно, подтверждает правило. В целом можно сказать, что в рассматриваемый период шло формирование национальных флотов, предвестников новых времен. Только на вендском и восточном балтийском побережье еще сохранилось пиратство.

Другая интересная черта этого века – размер используемых военных кораблей. В конце IX и начале X века первые крупные корабли появились в англосаксонской Англии. Во времена Кнуда использовались drekkars – драккары – корабли-драконы. На них было по 60 весел с каждого борта и 400 или 500 человек команды. Только в XII–XIII веках такие большие корабли снова стали появляться в водах Северной Европы, впрочем ненадолго. Нам известно, что Вильгельм Завоеватель переправился через Канал на меньших кораблях. С уходом драккаров на северных морях завершился век викингов[217].

Однако было бы неправильно рассматривать военно-морскую деятельность этого периода как ограничивающуюся исключительно созданием национальных флотов и гигантских кораблей для скандинавских монархов и правителей. Они были не единственными мореплавателями Северной Европы. Как и прежде, фризские мореплаватели торговали везде, практически не встречая препятствий, и даже добирались до Гренландии[218], а на побережье Фландрии крупные военно-морские силы появились в Брюгге, который в конце века стал очень важным портом. Англия продолжала обладать могучим флотом. Нормандия тоже. Ее купцы теперь регулярно посещали Лондон. И ирландцы, и норвежцы Ирландии были привычны к морю и часто выходили в плавания, а из далекой Ирландии и Исландии мореплаватели путешествовали в Северную Америку[219]. На побережье Западной Галлии и Северной Испании, а также в Бретани процветали местные морские традиции. Балтийские славяне, эсты, балты и финны стали опытными и весьма опасными конкурентами скандинавскому судоходству[220]. Поэтому в этот период наблюдался рост торговли. Именно этим народам, а не скандинавам принадлежало будущее атлантической торговли в Северной Европе.

Мы подошли к нашей заключительной проблеме, касающейся организации, которая стоит за торговлей и промышленностью: кто такие купцы и как они организовывали свою деятельность. Ответить на эти вопросы нелегко. В XI веке, как и в Каролингский период, не было организации единого типа. Мы все еще находим, к примеру, отдельных людей во Фризии, Исландии и Скандинавии, которые были отчасти крестьянами, отчасти купцами. Также мы находим развитое партнерство в Киевской Руси, где в ранних русских законах упоминаются временные ассоциации купцов. А в Норвегии существовали свободные купеческие ассоциации, сформированные на какое-то время или на определенное количество торговых сделок. Также вполне обычной была практика индивидуальных купцов, торгующих отдельно.

Но постепенно в это время стали открываться новые, более постоянные ассоциации – купеческие гильдии. Эти организации уходили корнями во времена Каролингов или даже еще более ранние, когда в тевтонском мире существовали ранние партнерства. Они устраивали разные общие мероприятия, выполняли благотворительные функции и т. д. Возможно, что даже в XI веке англосаксонские гильдии являлись, по большей части, социальными организациями. Новой чертой стала трансформация таких братств в постоянные купеческие гильдии, продолжавшие выполнять социальные функции, но имевшие прежде всего экономические цели. Фризские гильдии в Сигтуне, купеческие гильдии Новгорода и других русских центров, гильдии купцов, которые путешествовали из Тила, чтобы торговать в Англии, все они являлись такими организациями нового типа. Ими же были те, что существовали в Сент-Омере во Фландрии, в Кентербери, Кембридже и Винчестере в Англии, в Нахере и Леоне в Астурии. Это были новые постоянные группы купцов, связанных общей целью – торговлей. Во Фландрии вскоре после 1043