– Материал? И чего он касается?

Я наклонилась вперёд, ближе к ней, и почти прошептала:

– Ликориса.

Если баньши и удивилась, то ничем этого не проявила.

– Ликориса, значит. – Доставая из сумочки графон, Рок улыбнулась с чисто профессиональной приветливостью. Наверняка думала, что сейчас я поведаю ей очередную сетевую легенду, каковых о Ликорисе уже сложили великое множество. – Хорошо. Выкладывайте. Заказать вам чего-нибудь?

– Нет, спасибо. Я тороплюсь. – Убедившись, что бармен протирает стаканы вдалеке, я ещё сильнее подалась вперёд, почти приникнув губами к острому уху баньши. – Здесь, в Мулене, на Грейсмит-стрит есть магазинчик «Магия камней». Там работает парень по имени Питер Джекевэй, но настоящая его фамилия Инэкинс. Питер Валентайн Инэкинс. Темноволосый, зеленоглазый, лет двадцати пяти. Записали?

– Угу. – Баньши почти машинально фиксировала информацию, перебирая пальцами по голографическому экрану.

– Так вот он и есть Ликорис.

Рок вскинула голову, тщетно пытаясь скрыть недоверие.

…это для твоего же блага, Питер. Мой последний подарок тому Питеру, который не хотел быть монстром. Тому Питеру, который предпочёл умереть, но не убивать снова.

Тому Питеру, которого я любила.

– Если не верите мне, найдите в Сети статью про убийство, которое совершил его отец, Валентайн Инэкинс. Оно произошло в Ахорке. Двадцать лет назад. В доме на Хэйл-стрит. Обнаружите интересную информацию к размышлению. – Отстранившись, я спрыгнула со стула. – Будьте осторожны… Питер прекрасный актёр и мощный эмпат, ему по силам очаровать любого. Он очень умён. Постоянно носит с собой опасную бритву, которой и убивает. И у него… как ты там тогда сказала… диссоциативное расстройство. Он ещё и психолог по образованию, так что прекрасно знает, как и с кем себя вести.

– Я сказала? – Рок лихорадочно записывала мои слова, но от уточнения не удержалась. – Что вы…

Осеклась, когда я всё же обвила руками её плечи – всего на мгновение – и, рывком отвернувшись, побежала к двери.

После полумрака, царившего в баре, летнее солнце ударило по глазам почти больно. Промчавшись мимо удивлённых прохожих до соседнего дома – обычного жилого дома, – я юркнула в первый же подъезд.

Добежав до площадки второго этажа, наконец позволила себе остановиться.

Через подъездное окно я видела, как Рок торопливо плывёт по сияющей солнцем улице, оглядываясь, выискивая кого-то. Замирает и смотрит на графон, который так и сжимала в руке.

Накручивая на длинный палец прядь васильковых волос, медленно уплывает прочь от дома, где пряталась я.

…мне бы очень хотелось ещё посидеть с ней. Поговорить. Выпить. В полной мере порадоваться тому, что снова вижу её живой. Извиниться – за то, что, единожды пережив её смерть по моей вине, теперь я опять подвергну её опасности. Но я не знала, к кому ещё пойти, чтобы избежать лишних вопросов, а Ликориса нужно остановить. До того, как к нему в лавку войдёт следующая девочка, похожая на меня.

До того, как монстр внутри Питера снова почувствует жажду.

Выждав достаточно, чтобы баньши ушла подальше, я тихо спустилась на первый этаж и выглянула наружу. Убедившись, что Рок не видно, выскользнула из подъезда и зашагала к железнодорожному вокзалу.

Если Рок проверит информацию о Валентайне Инэкинсе и покажет отцу… Наверняка после такого за Питером установят наблюдение. Рано или поздно Ликориса поймают, и Рок даже не придётся лично с ним контактировать.

С ними тоже всё будет хорошо. Насколько это возможно в их случае.

Шагая по улицам Мулена, подставляя лицо солнцу – последним солнечным лучам людского мира, которые я могла ощутить, – я надеялась, что финальное моё решение тоже будет правильным. Решение купить билет на экспресс не до Фарге, а до Динэ; а там к вечеру добраться до озера Горм, где когда-то мы с Коулом танцевали на воде. Совсем неподалёку от прорехи между мирами, которую вернувшийся-в-тело-Коул сможет открыть без труда.

Перед тем как исчезнуть, я сказала ему: если бы мы могли занять места своих двойников, я хотела бы встретиться с ним там.

Если он всё ещё тот Коул, которого я знаю, он не мог об этом забыть.

* * *

Когда солнце наливается старым золотом, клонясь к горизонту, я уже на месте.

Я сижу на пустынном берегу: наверное, с час шла прочь от пляжа, облюбованного любителями загара и купания, пока не нашла это место. Сюда не подъехать на мобиле, а идти пешком – слишком долго. Тогда я сняла кеды, поставив их на песок рядом с собой, засучила джинсы и, сев у самой кромки воды, достала графон, чтобы написать прощальное письмо Гвен на электронную почту. Заходить в соцсети и мессенджеры я не рискнула, зная, что первым делом увижу там десяток гневных сообщений от неё.

Это хорошее место, чтобы скоротать время, оставшееся до того, как я исчезну из этого мира.

Набрав финальное «Я буду скучать», я нажала кнопку «отправить».

…что бы я ни говорила Эшу, вряд ли я ещё когда-нибудь его увижу. Как и маму, и Гвен с Рок, и мастера Тинтрэ. Я не стану ни создателем артефактов, ни боевым магом. Всем планам, которые я строила на будущее, не суждено сбыться. Но я – такой же человечек на зеркале, как и все мы, и так сложилось, что мне придётся растаять даже быстрее других. Так бывает.

Мы не всегда можем жить долго. Но всегда можем прожить отмеренный нам срок счастливо. Особенно если находить счастье в таких мелочах, как завтрак с семьёй, ужин с друзьями – или просто хороший солнечный день вроде этого.

Я смотрю на графон со стикером от Гвен. Замахнувшись, кидаю гаджет в озеро: там, куда я ухожу, он едва ли мне пригодится. Серебристая трубочка скрывается под водой мгновенно, оставив на ней лишь круги, что вскоре стираются без следа.

…я не могу сказать, что мне легко уходить. Однако у меня была возможность смириться, и после всего, что мне пришлось пережить, цена не столь высока. Своим уходом я выкупаю жизни всех, кто умирал за меня в предыдущих витках, чтобы в итоге у этой мрачной истории вышел вполне себе счастливый конец.

Я откидываюсь назад, опираясь ладонями на колкий тёплый песок. За спиной шепчется лес, белое солнце, клонясь к горизонту, наливается старым золотом, и прохлада озёрных вод ласкает мои босые ноги.

Коул скоро придёт. Не может не прийти.

Если даже я смогла заместить своего двойника, он бы тем более смог.

Если он знает меня – он знал, что я выберу, несмотря на шёпот забвения за моей спиной.

Я отвожу взгляд от водной глади, на которой золотыми монетками поблёскивают солнечные блики… и, вскочив, бегу вперёд, забыв про кеды, шлёпая босыми ногами по воде, что накатывает на песок.

Я узнаю его, даже когда нас разделяет огромное пространство пустынного берега.